Чингисхан. Сотрясая вселенную - RedDetonator Страница 51

Эйриху не хотелось наблюдать за тем, как освобождают от брони, оружия и ценностей убитых легионеров, поэтому он пошел в лагерь, в котором они теперь просто вынуждены задержаться минимум на несколько дней, а потом уходить, чтобы уйти от возможной римской погони. Кто-то умрет в пути, но тут уж ничего не поделать. Вторую схватку с римлянами они точно не переживут.

– Эйрих! Эйрих! Эйрих! – внезапно заголосили окружающие воины.

– Скажи речь, Эйрих! – призвал его Хумул. – Давай-давай!

Сам Эйрих не ожидал ничего подобного, но не растерялся и быстро забрался на ближайшую телегу.

На шум из-за остатков ограды вышел Альвомир, покрытый свежей кровью. Топор его был безнадежно испорчен, потому что на нем были глубокие зарубины, оставшиеся вследствие того, что римляне пытались блокировать молниеносные и мощные удары Альвомира своим оружием. Вероятно, нескольких трофейных мечей они лишились…

– Кхм-кхм, – откашлялся Эйрих, прочищая горло и собираясь с мыслями. – Сегодня была славная битва, показавшая, что ежели биться с умением, то никакие хваленые легионеры нам нипочем! А теперь главное…

Далее он сообщил во всеуслышание, что раз у них нет тут дружинников, кроме самого Эйриха и Нимана Науса, то дележка добычи будет идти по новому правилу: 3/5 достанется всем воинам, 1/5 – Эйриху, как отцу победы, а 1/5 достанется вождю – Зевте.

Наусу такой расклад не понравился, но Эйрих это предвидел, поэтому даровал ему из своей доли пять хороших кольчуг и пять мечей. Хумулу и остальным отметившимся воинам досталось по мечу и римской кольчуге, тоже из личных трофеев Эйриха. Новая система распределения добычи должна быть внедрена, причем сам Эйрих даже не сомневался, что такой оборот дел придется по нраву Зевте, которому станет даже необязательно лично вести отряды в набеги, чтобы не оставаться внакладе.

Простым воинам, которые и так были в предвкушении богатой добычи с убитых римлян, новость о том, что им на всех достанется 3/5 добычи, что есть нешуточный аттракцион невероятной щедрости, возликовали и призвали Эйриха отпраздновать победу с алкоголем. Но Эйрих это безобразие пресек, решив, что надо есть мясо, пока не остыло.

– На время похода запрещено пить алкоголь! – воскликнул он. – Дома – сколько хотите!

– Это почему? Это как? С какого рожна такое? Мы воевали!!! – начался многоголосый протест.

– Римляне слишком близко! – ответил Эйрих. – Пьяный воин – это не воин, а добыча! Воин во время похода должен быть собран и готов ко всему. Пьяный воин не может быть собранным! Не может быть готовым ко всему! Праздновать нужно в безопасности, дома, когда вокруг все свои, а не лесная чаща, кишащая римскими легионерами!

Тут он дал небольшую промашку, потому что по лицам воинов промелькнула мрачная тень. Каждый вспомнил, что именно дома римляне вырезали дружины и вождей всех окрестных деревень.

– Эйрих говорит дело! – заявил Наус. – Мужи, не пристало нам напиваться посреди чужой земли! Римляне действительно вокруг!

Мальчик благодарно кивнул дружиннику.

«Слушайте, юноши, старика, которого юношей слушали старики…» – вспомнилась Эйриху неуместная цитата авторства принцепса Октавиана Августа.

– Раз ты там уже стоишь! – решил сменить тему Хумул. – Когда следующий поход?

– Давай сначала с этого вернемся! – ответил ему Эйрих, чем вызвал одобрительные смешки окружающих воинов. – Все подойдите завтра с утра ко мне поочередно, я запишу имена ваши и подвиги, чтобы не забыть, когда настанет время для нового похода, собрать вас всех!

– Да!!! Да! Да! Да! – воскликнули воины. – Эйрих! Эйрих! Славный воин! Эйрих! Эйрих!

Посчитав, что на сегодня достаточно речей, Эйрих спустился с телеги и пошел к своему шатру. Надо привести в порядок экипировку с оружием, а также заняться подсчетом трофеев.

26 февраля 408 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония

Шли они тяжело. Людей отчаянно не хватало, чтобы управлять телегами и следить при этом за скотом с рабами. Пришлось привязать рабов к телегам, а скот закрепить в ведение Эйриха и четверых пеших воинов.

Это значило конкретно для Эйриха изнурительные дни, потому что за овцами нужен был глаз да глаз, особенно учитывая, что в лесах, через которые они проходили, водились волки. Семь овец они потеряли именно поэтому, а еще две просто пропали, когда измотанные погонщики на что-то отвлеклись.

И больше всех при виде родных хибар был счастлив именно Эйрих. Дни запутанного петляния по чужой территории, пересечения речушек и пряток по особо густым чащам теперь позади.

– А это еще что такое? – увидел он возле родного дома новое строение.

Со стороны деревни раздавалось мычание и блеяние. Из кустов вышел один из простых готских воинов.

– Никак сам Эйрих? – воскликнул он. – А мы уже и не надеялись!

Усатый, седой, зим пятьдесят… Эйрих видел его раньше, но это было давно.

– Ты – это все охранение деревни? – спросил он у воина. – Тебя как звать?

– Вихрадвин, – представился воин. – А другие в тайнике сидят, я просто навстречу вышел, чтобы узнать, кто таковы и с чем пожаловали.

Он посмотрел на телеги, груженные чем-то явно ценным и полезным, после чего под впечатлением покивал уважительно.

– Ладно, возвращайся на дозор, – сказал ему Эйрих, – а мы пойдем дальше. У нас за плечами две тяжелые битвы, мы устали и заслужили отдых.

– Не буду стоять у вас на пути, – заулыбался Вихрадвин. – Давайте, проходите!

– Постой, – придержал его Эйрих. – А скот откуда? Я слышу мычание коров и блеяние овец.

– А, скот… – Вихрадвин почесал затылок. – Дык с северо-востока приходили торговцы от гуннов.

– От гуннов? – удивился Эйрих.

– Да, скотом торговали, шерстью, – покивал Вихрадвин. – Сразу видно, что добрые люди: дешево все продавали, почти даром…

– Ладно, потом узнаю побольше, – решил Эйрих. – Спокойного дозора тебе, Вихрадвин.

Кочевники прислали купцов, продающих все дешево? Это только у неподозрительных готов может не вызвать никаких тревожных мыслей. Какие же мысли первыми пришли в голову Эйриха? Да это обыкновенная разведка через купцов. Он сам так делал сотни раз, отправляя надежных людей в разные уголки земель. Его купцы доходили даже до сердца земель Индии…

«Эх, жаль, что Индию тоже не успел, – с горьким сожалением подумал Эйрих. – Купцы говорили, что там земли плодороднее, а народ богаче, чем в десяти Хорезмах…»

Но он пресек скорбь о неосуществленных замыслах и делах, которые не доделал, после чего вернулся к гуннской проблеме.

Гунны проверяют новые земли готов, а это значит, что решение о захвате их земель уже почти принято. Не факт, что они совершат большой набег сразу же, как будет принято решение. Кочевники все делают размеренно, они почти никогда не спешат. Потому что земледельцы, как правило, не могут никуда деться со своих земель, а еще они знают, что в конце концов никто не сбежит. Они будут сгонять готов с насиженных земель столько раз, сколько потребуется. Убьют столько, сколько нужно для того, чтобы остатки пошли под руку их правящих родов.

Как знал Эйрих из очень ненадежных источников, когда-то был единый правитель гуннов, в давние времена, но сейчас вся власть сосредоточена в руках некоторого числа знатных родов. Они не делятся ни с кем, как именно устроена их иерархия власти, поэтому готы, всеми считающиеся сведущими по этому вопросу, не могут дать внятного ответа даже на простые вопросы. Например, они не могут ответить на вопрос, кто именно главный у гуннов.

Пока что у Эйриха есть три версии, которые предстоит проверить. Первая: самый главный у них некто Улдин. Это правитель тех гуннов, которые согнали остготов на другой берег Дуная. Это все со слов покойного Бреты. Вторая: самый главный у них некто Харатон. Но этот в паннонских делах лично не участвовал, правда, по сведениям от старейшины Торисмуда, считается аж царем гуннов. Но кочевья этого царя, кажется, где-то далеко на востоке, за морем. Третья: самый главный у них некто Донат. Ходят слухи, что он из римлян или некоего близкого к римлянам племени. Отец Григорий говорит, что это не помешало ему стать риксом, имеющим обширное влияние на остальных гуннов.