Василий Сахаров - Большой погром Страница 52

С присоединившимися к нам Буревичами численность войска перевалила отметку в одиннадцать тысяч. Часть воинов осталась на берегах Днепра и разошлась сотнями вдоль границ орды, а семь тысяч всадников вторглись в земли лукоморцев. Причём упор делался не на военную силу, а на переговорщиков, которые говорили степнякам о том, что необходимо объединиться и тогда всё будет хорошо. Сильный хан Вадим Сокол защитит степняков от набегов байгушей и соседей, обеспечит мир с русскими княжествами, и каждый воин сможет пойти в поход, из которого привезёт рабов и богатую добычу. Поэтому сопротивляться решили немногие. Против меня выступило всего несколько родов во главе с вождём Истэном. Но его разгромили и казнили. Так что на покорение лукоморцев ушёл всего один месяц, и ещё пять с половиной тысяч степняков встали под моё знамя. Сила теперь есть. А кроме того, весной подойдут чёрные клобуки, которые решили оставить Русь, а также побужские половцы, и это ещё шесть-семь тысяч воинов.

Конечно, мне бы ещё пару-тройку лет – и всё Дикое поле можно подмять. Однако времени нет, и придётся пойти в Европу с одним туменом.

Впрочем, об этом я уже упоминал и, оглядевшись, понял, что в степи пока обойдутся без меня. Каждый командир и кощей знает, что ему делать. Воины готовятся к походу и откармливают лошадей овсом, который куплен на Руси или добыт в чужих землях. Торэмен и Аслан следят за порядком, а к соседям выехали послы с богатыми подарками. Орда жила своей жизнью, и в моих советах никто не нуждался, поэтому я решил, что можно ненадолго отлучиться и посмотреть, что происходит в Киеве и Венедии.

Пока я был занят подчинением и объединением степных племён, события в мире не стояли на месте. И когда я оказался в Киеве, на меня обрушился шквал новостей.

Мстислав Изяславич, как и ожидалось, всё-таки стал новым царём Всея Руси. Митрополит Климент Смолятич выступил перед киевлянами и благословил его, а затем посетил съезд князей и снова поддержал будущего государя. После чего споры прекратились, и даже самые упёртые сторонники феодальной раздробленности взяли свои языки на привязь, смирились и принесли Мстиславу клятву верности.

Как только молодой государь повенчался на царство, было объявлено о его женитьбе на польской принцессе Рыксе. Невеста находилась неподалёку, ляхи торопились, и брачный договор был подписан заранее. Так что со свадьбой не затягивали, и не успели киевляне отгулять восшествие царя Мстислава на престол, как последовало продолжение. Говорят, горожане пили и веселились две седмицы, никогда раньше таких массовых гуляний не было, а потом ещё седмицу приходили в себя. И пока в столице Руси поднимали здравицы за молодожёнов, русские полки выдвигались к Висле и занимали земли, отданные царю как приданое за невестой.

В остальном на Руси спокойно, если не считать того, что ромеи продолжают науськивать против русичей соседей, усиливают крымские гарнизоны и готовятся послать флот к устью Днепра. А что касается международных новостей, таковых несколько.

В Грузии царевич Давид сверг с престола своего отца Деметрэ и заточил его в темницу. Кстати, вместе с младшим братом Георгием. Войско, которое собирал прежний царь, присягнуло на верность Давиду, и сейчас он ведёт переговоры с сельджуками. Султан Арап хочет получить Кларджети, Гурию, Одиши, Абхазию и немалый кусок Сванетии. Короче, он намерен отобрать у грузин морское побережье. Но Давид пытается торговаться. Ведь он не дурак и понимает, что утрату богатых и плодородных земель ему не простят. Причём против него ополчатся все: и воины, и знать, и купцы, и ремесленники, и крестьяне.

В Польше король Владислав Пяст под давлением папы римского готовится к войне с венедами. Ещё один двуличный правитель. Как и прежний русский царь, он заключил с венедами тайный договор, который выполнял до тех пор, пока это было выгодно. Дал слово и забыл о нём, ибо поступает не по чести, а по выгоде и в интересах государства. Однако за это придётся заплатить. Владислав думает, что прикрыл себя с востока и, отдав часть земель русичам, захватит ещё больше на севере. Но обманщик сам будет обманут.

В Венгрии произошёл неудачный государственный переворот. Король Геза Второй объявил своего сына наследником престола, а младшим братьям дал номинальные герцогские титулы. Вот они и сорвались. Хотя, скорее всего, Геза спровоцировал братьев, поманил призрачной надеждой, выявил всех недовольных и поймал в ловушку. Что стало с незадачливыми заговорщиками, неизвестно. Да мне, честно говоря, это и не интересно.

В Константинополе новый патриарх создаёт собственную Русскую церковь. Из числа бежавших с Руси священнослужителей и греков при поддержке императора назначены новые епископы, которые продолжают хаять Климента Смолятича и надеются вернуться в Киев вместе с оккупационными войсками. Только это чепуха. Великие завоевательные походы греков и римлян давно в прошлом. Поэтому сейчас ромеи стараются воевать чужими руками, посылая в другие страны наёмников или небольшие контингенты своих войск, и вероятность того, что они дойдут до Киева, близка к нулю. Максимум, на что они решатся, – захват Олешья и рейды вдоль границ Галицкого княжества.

Вот такие новости, и, выслушав варогов, я посетил царя, был представлен молодой царице и преподнёс молодожёнам подарки из крымского похода. Мстиславу – драгоценное оружие, а Рыксе – сундучок с драгоценностями. Правила вежливости были соблюдены, и после разговора с царём меня пригласили на тайный военный совет, который должен объединить всех желающих повоевать в Европе. При этом официально Мстислав к этому отношения не имеет.

Собрались вечером, присутствовали почти все князья, кто после появления на Руси царя оказался на обочине.

Ольговичи. Святослав Всеволодович, старший сын Всеволода Ольговича, и Олег Святославич, единственный сын Святослава Ольговича. Первый сидит в Орше, второй в Друцке. В настоящее время они вожди клана Ольговичей. На них смотрят воеводы, воины и бояре. Следовательно, если они кинут клич, за ними пойдут последние дружинники, которые служили их отцам. Худо-бедно, тысячу воинов соберут.

Долгорукие. Князь Суздальский Ростислав Юрьевич, князь Владимирский Глеб Юрьевич и князь Тверской Борис Юрьевич. Они дети Гюрги от половецкой княжны. У каждого в управлении крупный город, сильная дружина и связи с половцами. Для них поход интересен грабежом и славой. Тут всё понятно и, вобрав в своё войско дружины младших братьев от гречанки, Василько и Мстислава, они легко поднимут до восьми тысяч воинов. Это не считая половцев-родственников по линии матери.

Владимиркович. Князь Ярослав Владимиркович, родственник царя, который после потери Галича оказался в Ростове. Власти у него немного, горожане царского наместника слушаются больше, чем Рюриковича. Сил и того меньше. Уважения и авторитета нет. Он на задворках Руси, без шансов владеть крупным княжеством. Но Ярослав человек деятельный и умный. Недаром ему в моей исторической реальности дали прозвище Осмомысл. Я знаю, что он хочет вырваться из Ростова, дабы показать себя во всей красе, и князь, как мне кажется, проявит свои таланты. Правда, войск у Ярослава немного, не больше пятисот воинов. Однако это лучше, чем ничего.

Ну и конечно же Мстиславичи, представители царствующего клана. Князь Смоленский Роман Ростиславич, старший сын Ростислава Мстиславича, а также князь Владимиро-Волынский Святополк Мстиславич. Роман Ростиславич хочет славы и войны, а Святополк Мстиславич, наоборот, – мира. Поход пойдёт через его земли, которые после победы царя Изяслава над врагами он получил в управление. Вот и волнуется, как бы чего не вышло. Мы будем воевать и вернёмся в свои уделы, а ему придётся биться с ляхами, которые обязательно постараются отомстить. Однако без него никак.

Что можно сказать об этом военном совете? Много криков, споров и шума. Каждый хотел выговориться и предлагал свой план. Всю ночь только и делали, что спорили. А под утро, когда все устали, я встал и произнёс:

– Князья, хотите вы того или нет, я поведу своих воинов в Польшу, и произойдёт это в первый день месяца кветень. Пойду вдоль границ Киевского княжества и степи, затем через Владимиро-Волынское княжество вдоль Южного Буга. Потом поверну к Перемышлю и вторгнусь в Польшу, наступая на Сандомир. Кто желает пойти со мной, в конце кветеня встретимся под стенами Перемышля. Кто сам себе вожак, пусть идёт самостоятельно.

Рюриковичи зашумели. Они не привыкли, что с ними так разговаривают. Но мне было плевать. Лучше сразу понять, на кого можно рассчитывать.

В конце концов князья притихли. Потом каждый высказался отдельно, и желание двигаться со мной изъявили четыре князя. Оба Ольговича, Ярослав Владимиркович и Роман Ростиславич, это шесть-семь тысяч воинов, которые пойдут с половцами, по крайней мере до Сандомира. А позже, когда я поговорил с Ростиславом Юрьевичем, который в своё время побывал у меня в плену, он тоже поменял решение и пообещал привести полторы тысячи конников. Уговорить его братьев Глеба и Бориса на совместный поход не получилось. Они упёрлись и решили наступать отдельно, на Гродзец, Сокачев и Шелеги.