Сила Внушения (СИ) - Иванович Юрий Страница 56

— Ладно, пусть твой знахарь покажет на мне, что умеет. Хотя и боли головные уменьшились…

— Небось, таблетками заглушил? — предположил Ахутин.

В ответ получил лишь цоканье языка и взмах ладони. Мол, не трави душу. Тогда как Шульга уже подошёл к креслу министра со спины, и легонько похлопал того по плечам:

— Вы слишком напряжены, Ефим Иванович, расслабьтесь! Вот… хорошо… Можете закрыть глаза… Думайте о чём-то приятном…

С облегчением ещё раз убедился, что пациент не пакри, и стал аккуратно, пусть и преодолевая пассивное сопротивление, внедряться в чужое сознание. И первое, что удалось увидеть из категории «приятное», лежащее на поверхности, оказалось именно мечтание генерал-полковника: он стоит на трибуне мавзолея, а внизу слаженно маршируют проходящие колоннами войска. Причём стоит Ефим Иванович не просто в свите генералиссимуса, а сам занимает главное, центральное место на трибуне.

«Однако! — отстранено подумал мемохарб. — У клиента те ещё властные амбиции! Не мелочится доктор, совсем не мелочится!.. И при должном везении у него вполне могло бы получиться. Молод. Талантлив. Расторопен. Знаменит. В большом авторитете у народа. Зачем только с аферами по спекуляции и воровству лекарств связался?..»

С некоторым трудом, но удалось и этот вопрос прояснить. Не так-то сильно Смирнов и воровал. Лично. Скорей просто потворствовал воровству того же Вовси и его клики. А вот деньги, или как станут говорить в будущем «откаты», брал, принимал в больших количествах. Казалось бы, зачем? Если жил в немалой роскоши и в полном достатке.

Вот тут и всплыла нужная информация, весьма удивившая и озадачившая Киллайда. Нынешний министр здравоохранения курировал организованный им же фонд, а точнее построение целого специального медицинского комплекса в дальнем пригороде Москвы. В этот комплекс входило сразу три учебных медицинских училища широкого профиля. Плюс общежития с удобными комнатами, со всеми сопутствующими структурами в виде столовых, спортивных залов, бассейнов и парочки стадионов. Весь фонд создавался как бы на пожертвования от граждан, но на самом деле львиную долю средств в нём составляли те самые откаты от спекуляции лекарств.

Получался какой-то парадокс: врач воровал лекарства у больных, чтобы потратить деньги на улучшение здравоохранения страны. Это такая извращённая забота о гражданах? Или некая блажь, потворствуя которой Ефим Иванович просто самоутверждается? А может он действует под принуждением неких сил? Или некие люди прикрываются министром, проворачивая свои тёмные делишки? К примеру: будущие директора и начальники этих самых медучилищ?

Когнитивный диссонанс, не иначе!

31 глава

На эти вопросы отыскались довольно простые ответы. Главный врач хотел всемирной славы, всеобщего поклонения себе любимому и повышения своего беспрекословного авторитета. И всё это для того, чтобы когда-нибудь прорваться на высшую ступеньку власти в СССР. То есть заменить на этой ступеньке самого Сталина.

Что самое интересное, у Смирнова имелись для этого все предпосылки: высший пост в здравоохранении, громадное уважение коллег и всех причастных, немалая харизма лидера, умение ориентироваться в сложной политической обстановке. Плюс — куча сторонников, через которых он буквально держал за горло всех главных коммунистов государства. Да и не только за горло. В специальной клинике высшей номенклатуры лечились и обследовались в последнее время практически все родственники и близкие советских правителей. Это только кажется, что все здоровы, ничем не страдают и живут вечно. И ни в коей помощи не нуждаются. А вот как прижмёт, готовы молиться хоть богу, хоть чёрту, лишь бы полегчало.

Тот же, сегодняшний случай. Главный врач страны — пользуется услугами юного знахаря! Скорей всего у него небольшая простуда совместилась с физическими нагрузками и переживаниями по поводу таких, как Вовси. Вот и появились аномальные головные боли. И те — уже начали проходить. Можно сказать, мемохарбу дико повезло ухватиться за последнюю площадку уходящего поезда. Ну и банальное любопытство министра сгубило, оченно самому захотелось удостовериться в существовании подобных практик.

Хотя… почему сгубило? Если он в прошлой истории дожил благополучно до солидной старости, то и в этой почему бы не получилось выкрутиться? Да и сам Киллайд ещё не решил, как ему воспользоваться полученной информацией. Хватало нюансов вариативной реальности.

В прошлой жизни товарищ Смирнов пробыл на должности до конца пятьдесят второго года. Тогда его сняли с поста, в связи с разгорающимся «делом врачей» и он только чудом не попал под арест. Потом умер Сталин, и Маленков со своей кликой дело закрыли, всех воров, аферистов и отравителей скопом реабилитировали. И те ещё долго занимали высшие должности в советском государстве.

А ведь если разобраться трезво в том времени, что тогда творилось? Некую группу высокопоставленных врачей уличили не просто в воровстве и махинациях, но и в удачных попытках устранения неугодных лиц во власти. Как раз к тому моменту Сталин решился на отделение партии коммунистов от управленческих рычагов и передаче этой власти в руки Советов. То есть как изначально и провозглашалось в СССР. Понятно, что высшим партийным бонзам, привыкшим к абсолютной власти и к полной безнаказанности, это категорически не понравилось. И они стали всеми силами вредить преобразованиям, при первой возможности устраняя ярых сторонников вождя. А кто для таких устранений подходит лучше всего? Кто, как говорилось выше, держит своих пациентов за горло и прочие места?

Но следственные органы всё-таки ещё работали вполне эффективно. Врачей, или тех, кто травил (или должным образом не лечил) — взяли за жабры. Над министром здравоохранения тоже стала нависать гильотина правосудия. И что ему оставалось сделать для своего спасения? Только отдать приказ на отравление Иосифа Виссарионовича. Что он скорей всего и сделал по своим каналам и со своими широкими возможностями. И простые исполнители его послушались, понимая, что на них у всесильного министра имеется достаточно компрометирующих материалов.

То есть некоторые предположения историков в «той жизни» сейчас получили своё подтверждение. Пусть и не на сто процентов. Ведь до событий начала пятьдесят третьего, ещё больше пяти лет. За такие сроки могут какие угодно иные силы заговорщиков скоординироваться вокруг Кремля и внутри него. Те же организаторские таланты главного врача можно направить и на благие дела. И поставить иные приоритеты. Любые. Лишь бы они соответствовали задумкам Шульги-Паркса. Для этого вводился специальный блок внушения, заготовленный изначально. Разве что чуть подкорректированный новыми знаниями.

Ведь теперь Киллайд отлично знал: кто, как, когда, где и сколько. И даже место, где хранились папки с компроматом на главных должностных лиц, стало известно. Если разобраться — это огромная удача. И что на пакри не нарвался — тоже повезло. Теперь только оставалось грамотно завершить «лечение», чтобы ни в коем случае не получилось как с товарищем Вовси. Ведь тогда главный терапевт советской державы заподозрил, что у него копались в голове и поднял тревогу. Пожаловался генералу… Ну и дальше случилось то, что случилось… А до таких неконтролируемых пертурбаций допускать никак нельзя.

Поэтому мемохарб не пожалел максимально возможную порцию бодрости для министра, запустив самую интенсивную регенерацию его организма. А напоследок ещё и чисто мужской силы добавил, одновременно проецируя в сознание пациента самые сексуальные фантазии. В результате Смирнов вышел из транса в сильно возбуждённом состоянии и даже непроизвольно согнулся над столом, настолько у него вздыбилось его мужское хозяйство.

— О-о-о! — зациклился он на главном ощущении. — Ого!.. О-го-го!.. Надо же!.. Как меня контузило! — опираясь на стол, прислушался к себе, смешно вращая глазами, и признался: — Не просто боль головная ушла, а какой-то восторг вкупе со звенящей силой в организме появились…