Елена Гриб - Игра в чужую жизнь Страница 58

Голубое поле простиралось до самого горизонта. Замощенная часть пути выглядела донельзя избитой.

– Там дальше вообще грунтовка, – предупредил принц, – и эти лезут прямо на голову. Не убивать же их…

«А почему бы нет? Ты же убиваешь легко…» – так и вертелось на языке девушки, но она решила, что время для выяснения отношений неподходящее.

– Надо вернуться, – гнул он свое. – Подождем немного… Хотя бы пока придет твой… друг. Если его, конечно, еще не превратили в удобрение.

– Отвлечем их? – предложил гвардеец, указывая на свой «балласт». – Да шучу я, шучу! Можно пройти вдоль реки с той стороны, поискать брод…

Геданиот лишь презрительно фыркнул, Лин тоже эта идея не понравилась.

– Я… черт! – один из цветков чувствительно грызнул ее за палец. – Я буду ждать Кари! – и присоединилась к подростку на мосту.

Следом последовали остальные.

Марк опустил малыша на деревянные доски («Упадет и утонет!» – «Ну и отлично!»), сам уселся рядом и принялся подзывать одно особо любопытное растение.

– Кис-кис-кис… Тю-тю-тю… Гули-гули… Нях-нях-нях…

Лин болтала ногами над водой и смотрела на солнечные блики. «Жених» пристроился рядом.

– Предлагаю продолжить наш последний разговор, – негромко проговорил принц.

– Тот, когда ты получил по морде, или когда летел вверх тормашками? – скептически вопросила она.

Геданиот не поддался на провокацию. С обольстительной улыбкой, способной свести с ума не только любую принцессу, но и ее мать, бабушку, прабабушку и подслеповатого дедушку в придачу, он приобнял девушку за плечи и склонился к ее уху:

– Мне запомнилась совсем иная сторона последней встречи, – жарким шепотом начал гартонец. – Знаешь, мне внезапно кое-что открылось… Раньше я считал, будто после свадьбы закончится если не моя жизнь, то свобода, а сейчас понял – даже без обрядов ты пленила мое сердце…

– И когда же на тебя снизошло это потрясающее озарение? – не меняя тона, поинтересовалась Лин, мучительно соображая, к чему весь разговор – во внезапно вспыхнувшую любовь с его стороны она уж точно не верила. – Подружки под рукой закончились? Решил основать здесь колонию для тех, кто боится идти через то поле?

– Ты считаешь меня личностью, а не продолжением короля Гартона, – все так же серьезно пояснил принц.

И потянулся губами к ее губам.

Девушка, подавив усмешку, отвернула голову. Это не помешало Геданиоту впиться поцелуем ей в шею. Ответить по достоинству Лин не успела.

Позади раздалось смущенное, но настойчивое покашливание, перешедшее в отчаянное:

– Кха-кха!!! Принц… брат, там этот!.. Возвращается! С этими!..

«Жениха» как ветром сдуло. «Он же не мог испугаться? Не тот человек. Так в чем дело?» – подумала девушка и вслух повторила:

– В чем дело? Любовь ушла, а с ней и решимость?

На что получила преисполненный достоинства ответ:

– Не хочу в очередной раз выслушивать мораль о моем недостойном поведении до свадьбы, которая «не факт, что состоится». Лин, тебя твой сумасшедший не-людь тоже достает своими понятиями о приличии? Любовников разогнал, нареченного не пускает… Император ему доплачивает за соблюдение благопристойности?

– Нет, Кари делает это исключительно по доброте душевной. Смотри, дорожка-то расчистилась! – неожиданно она заметила, что с гвардейцем что-то не так. – Марк, тебе одного мало? Отпусти его немедленно!

– Не могу, – сдавленно прохрипел тот, удерживая на каждой руке по ребенку. – Оно укоренилось!

Вблизи маленькое растение немного походило на подсолнух: нежно-голубые лепестки обрамляли круглое детское личико, от стебелька-туловища отходили два длинных листка с зазубринами на концах, напоминавшие пальцы, а коротенькие корни намертво вгрызлись в кожаную куртку Марка. Как отделить детеныша, не повредив ему «ножки», никто не знал.

– Раздевайся! – потребовала Лин, убедившись в тщетности всех попыток.

– Как, прямо здесь? – дурашливо переспросил гвардеец.

– Не смешно! – взъелась на него девушка. – Вон его родители на подходе, сейчас спросят: «А не подарить ли вам ребенка?», и сделают тебя многодетной мамочкой! Давай пока другого подержу…

Марк неохотно повиновался. Осторожно вытянул руку из одного рукава, попытался то же самое проделать со вторым… и оказалось, что корни проникли даже в ткань его рубашки. Гвардеец охнуть не успел, когда Геданиот легким движением ножа обкорнал ему рукав выше локтя и слегка хвастливо поинтересовался:

– Так лучше?

Ребятенок, оказавшись на земле в куче тряпья, быстро вытащил все свои многочисленные корни и уютно устроился на руках-листьях одного из взрослых растений, пришедших с метаморфом.

– Маленький Кики не очень вам мешал? – мелодичным женским голосом спросила «мама»-цветок.

– Не-а, – прошептал Марк, потрясенно глядя на прекрасное юное лицо, выглядывавшее из пышных узорчатых лепестков.

Она продолжала:

– Меня зовут Шти, а это мой брат Шо. Сорванцы, которых вы видели – дети нашего племени. Малыши не хотели вас обидеть, светлая принцесса и доблестный принц. К нам так редко забредают люди… Почему-то все стремятся к девочке, умеющей творить чудеса. Ее считают богиней… Но что же я о грустном? Прошу вас, пойдемте в наше селение. Мы послали гонца и там наверняка подготовились к торжественной встрече.

«Мужское» растение обладало венчиком из более коротких и менее вычурных лепестков, а также хрипловатым басом.

– Мы с сестрой с радостью примем долгожданных гостей в нашем доме. Дети больше не будут столь неумеренно выражать свое любопытство. Добро пожаловать в Солнечный мир! Прошу вас, пойдемте!

– А где Лито? – не удержался Геданиот.

– Маленькая богиня? Вы пришли с той стороны, где она обитает. Вы… тоже к ней? – как-то потерянно спросил Шо, оглядываясь на Шти.

Прежде чем принц успел ответить утвердительно, девушка успокоила собеседников:

– Сначала заглянем к вам, а после и ее повидаем. Раз уж мы здесь, стоит всюду побывать, так? – и решительно двинулась по дороге, передав ребенка обратно Марку.

Вим без промедления последовал за ней. «Жених» досадливо сплюнул, пробормотал нечто не слишком вежливое о сумасбродных девицах и… подхватил под руку-листок Шти.

Как и утверждал принц, вскоре мощеная камнем дорога перешла в грунтовку, слегка заросшую спорышом и подорожником. Потом и она сузилась, превратившись в узкую тропинку посреди поля. Местная ребятня держалась в отдалении – видимо, кто-то наконец пояснил им правила поведения.

– Дальше мало кто заходит, – с грустью указал на едва заметную тропу Шо. – Трусы возвращаются от реки, кто посмелее – достигает конца каменной дороги, самые отчаянные с боем прорываются по головам наших детей… и все ищут Лито… Как будто о нас, Детях Солнца, уже совсем забыли в Главном мире…

– А почему вы разговариваете, как мы? – неожиданно осмелев, спросил Вим.

– Мой народ вышел из вашего мира, поэтому и язык один. За время что-то в нем изменилось, но основы остались те же. А принцесса, к тому же, имеет дар Понимания.

– Какой дар? – заинтересовалась девушка.

– Понимания, – повторил Шо. – Вы понимаете смысл сказанного на чужом языке и можете выражаться на любом языке – вас поймут. Как, принцесса, вы не знали? – поразился он.

Лин неопределенно покачала головой. Не признаваться же, что она считала свои лингвистические способности заслугой магии, перенесшей ее в этот мир по желанию императора. Дар… Интересно, откуда? А ведь девушка уже получила один подарок от Реха! Или, если взглянуть правде в глаза, то ту, вторую, сущность можно назвать ее не-людской половиной? Лан же говорил что-то о крови… И Очаг Истины не показал ее предназначения. И…

«Я человек!» – вопреки здравому смыслу вынесла Лин окончательный вердикт и пообещала себе перестать придумывать глупости. Хотя бы до следующих чудачеств.

– Что случилось? – тихо, не привлекая всеобщего внимания, спросил Кари.

Девушка вздрогнула. Ну да, он же чувствует!

– Ты напугана.

Ценное наблюдение!

– Я испугалась, но ничего не случилось, – заверила она.

Метаморф не стал вдаваться в детали. И слава богу! Только советчиков сейчас не хватало…

А где-то глубоко в душе копошился маленький червячок сомнения. «Я – человек! Чужая!» – Лин действительно в это верила. Пока еще верила… Но она вполне осознавала, что для опровержения сего факта нужно совсем немного…

Селение Детей Солнца раскинулось вокруг большого озера с прозрачной, как слеза, водой. От этого водоема отходили выкопанные каналы, огибали каждый дом – широкий навес, единственным предназначением которого была зашита от непогоды. Полы заменяла вскопанная рыхлая земля, напитанная влагой из каналов. Под некоторыми навесами виднелись молодые всходы – очевидно, местные новорожденные.

Большинство взрослых побросали работу и глазели на пришедших с откровенным любопытством. Среди них были как «мужчины» и «женщины», так и старики, уже утратившие свои лепестки и едва удерживавшие морщинистые лица на тонких высохших стеблях.