Василий Сахаров - Большой погром Страница 59

Двигались по заранее намеченному маршруту. По правому берегу реки Ингулец, а затем до истоков реки Ивля. Потом под наблюдением зорких русских порубежников орда повернула на запад и дошла до реки Высь. Здесь я провёл смотр войска и остался доволен. Пятнадцать тысяч всадников при умелом управлении многое смогут. А впереди – встреча с купеческими обозами из Киева, дружинами князей и варягами, которые оставили свои корабли в Киеве и пойдут со мной в качестве личной охраны и особого ударного отряда. Так что силушка, способная нахлобучить крестоносцев, у меня имеется. Это сила явная, а помимо половцев и чёрных клобуков, русских дружинников и варягов, есть Кедрин и его воспитанники. Хотя Валентин и говорит, что его ребята недоучки, это не так. Они уже многое умеют и смогут добраться до цели, которую я им укажу, особенно если наставник пойдёт с ними. Матёрый убийца, зверь в теле человека, и с каждым годом его талант раскрывается всё сильнее. Такой волчара, раз уж встал на след, обязательно доведёт дело до конца или погибнет…

Итак, спрятав своё горе в самый дальний угол души, я повёл войско дальше. Форсируя небольшие речушки, добрались до Южного Буга. Встретили проводников, которых прислал русский царь, и прошли через южные окраины Владимире-Волынского княжества. Затем оказались в пределах другого княжества, Галицкого, и в конце месяца кветень, как я и предполагал, войско добралось до Перемышля и встретилось с русскими князьями, купеческими обозами, варягами и наёмниками.

Варягов было двести воинов, и ещё три десятка остались в Киеве, дабы охранять драккары и венедское посольство, которое прислал Рагдай. Решено, что послы будут находиться в столице Руси постоянно. А то мало ли как жизнь сложится. Может так получиться, что венедам всё-таки придётся бежать из родных мест, и послы о них позаботятся, своевременно обеспечат жильём и продовольствием. Ну и заодно они будут отстаивать наши интересы при дворе царя.

Наёмников, которых прислали ладожские Соколы и другие русские купцы, оказалось триста пятьдесят. Но воевать они не собирались. Основная их задача – охрана купеческих обозов, и воинов торговые люди нанимали в складчину. Интерес общий и расходы, конечно, тоже общие. А помимо них есть сами купцы, точнее, их приказчики, возницы, кузнецы, лекари и совершенно случайные люди, которые прибились к обозам в пути. Поэтому, сколько точно обозников, сосчитать не получилось. Около семисот человек, и в караване четыре сотни повозок. Слишком много. Но это не моя проблема. Войско будет двигаться с максимальной скоростью, по крайней мере кавалерия, а пехота и торговый караван пусть идут следом.

Что же касается князей, то войск с ними было больше, чем они обещали, и это не могло не радовать.

Ольговичи, Святослав Всеволодович и Олег Святославич: триста дружинников, четыреста лёгких кавалеристов и восемьсот пехотинцев, в основном ополчение Орска и Друцка.

Ярослав Владимиркович: четыреста дружинников, двести лёгких кавалеристов и три тысячи пехотинцев. Сбор происходил на земле Галицкого княжества, где Ярослава и его отца ещё не забыли, и с разрешения царя он кинул клич, на который отозвались многие местные бойцы. Для царя это, конечно, опасно, ибо Ярослав может попытаться вновь овладеть Галичем. Но в Киеве его родственники и сестра, вдовая царица с новорождённым ребёнком, и бунтовать он не рискнёт. Да и бесполезно это, ибо в Галицком княжестве, которое граничит с владениями ромеев, верные царю воеводы, и сил у них гораздо больше, чем у Ярослава Владимирковича.

Роман Ростиславич: пятьсот дружинников, семьсот чёрных клобуков (коуев) из Чернигова и тысяча пехоты из Смоленска.

Ростислав Юрьевич Долгорукий: триста дружинников, пять тысяч половцев из Заорельской и Донецкой орд (Токсобичи, Ельтукове и Отперлюеве). Пехоты не было, она ушла с его братьями, которые собирались в пределах Владимирско-Волынского княжества и хотели наступать на Гродзец.

В итоге русские князья привели полторы тысячи тяжёлой конницы, больше шести тысяч лёгкой кавалерии и четыре с половиной тысячи пехотинцев. Войско преимущественно конное, и на военном совете, который прошёл в Перемышле, я предложил разделить его на две части. Двадцать две тысячи всадников двигаются к Сандомиру, а пехота идёт по нашим следам. Между нами будет находиться обсервационный отряд из черниговских коуев и отборной пехоты, которая способна поддерживать высокий темп. В чём-то это опасно, ибо разделение уменьшает силу удара. Но полки короля Владислава – на севере, а его воеводы – на юге и востоке, не имея достаточного количества воинов, скорее всего, озаботятся обороной замков, крепостей и городов. На лобовой удар они не решатся, а как бороться с партизанами, если таковые появятся, нам известно.

Рюриковичи со мной согласились, ибо каждый знал, в чём сила степной кавалерии. Поэтому долгих споров не было. Меня признали полководцем, раз уж за моей спиной больше воинов и есть понятие, что делать дальше. После чего я отдал первые приказы. Пехоту возглавит Святослав Всеволодович. Обсервационный отряд поведёт Ростислав Юрьевич. Остальные князья, со своей конницей, идут со мной.

Спустя сутки марш продолжился. Мы переправились на правый берег Сана и дошли до Вислока, где встретили первых ляхов. Небольшой отряд польских конников крутился вблизи нашего авангарда. Видимо, ляхи хотели посмотреть, на что мы способны, и они это увидели. Когда наступила ночь, на их поиск ушли воины Буревичей, которые раньше служили Боняку. Они нашли вражеских разведчиков, взяли двух пленных, а остальных вырезали.

После этого случая к нам долгое время никто не приближался. Войско форсировало Вислок и двинулось на Сандомир. Шли быстро, поэтому местные жители зачастую не успевали собрать свои пожитки и спрятаться. Но мы их особо не тиранили, поскольку с крестьян, кроме кормов, взять нечего, особенно в приграничных районах, а штурмовать замки некогда.

В середине травня войско подступило к стенам Сандомира. Это одно из крупнейших поселений в современной Польше, окружённое стенами и весьма богатое. Место удачное, слияние Вислы и Сана, торговый перекрёсток. Отдавать его без боя поляки не собирались, и местные правители собрали для обороны города все силы, больше трёх тысяч воинов и ополченцев. Вот только продовольствия в Сандомире немного, и мы об этом прекрасно знали. Больше двух недель поляки не продержатся, я был в этом уверен.

Однако мне следовало идти дальше, и войско снова разделилось. Осаждать город остались Олег Святославич и Ростислав Юрьевич Долгорукий, а я выслушал доклад убийц Кедрина, которые ожидали меня неподалёку, и начал движение к Бытому и Ополе, с последующим поворотом на Вроцлав. Войско уменьшилось до восемнадцати тысяч всадников, со мной помимо половцев и чёрных клобуков осталась часть русичей, которых вёл Ярослав Владимиркович, и посаженные на коней варяги, но меня это не смущало. Пока всё по плану, и князья, которые не до конца понимали, насколько далеко я решил забраться в глубь Европы, мне не возражали. Очень уж быстро всё происходило, и они за мной не успевали.

Очередная переправа через небольшую речку, приток Вислы, проходила с трудом. Воины и лошади устали, появились больные, и погода нас не баловала. Почему-то опять начались ночные заморозки, а днём нас накрывали проливные дожди. Но, к счастью, продолжалось это недолго, и вскоре разведчики доложили, что здесь нас не ждут. Местные жители, конечно, знали, что неподалёку находятся русские князья и половцы, которые обложили Сандомир, но они считали, что им опасность не грозит. Давно здесь не видели иноземных захватчиков, и нам это на руку.

Я принял решение слегка изменить план и атаковал город Вислица. Днём ворота были открыты, и хотя охранялись они хорошо, стражники вели себя расслабленно. Поэтому сотня дружинников, которых возглавил князь Ярослав Владимирович, застала защитников врасплох. Его отряд захватил ворота и продержался до подхода подкреплений, а поскольку воинов в городе оказалось немного, серьёзного сопротивления нам не оказывали.

Половцы, чёрные клобуки, варяги и русичи, перебив городскую стражу и уничтожив дружину местного воеводы, который пал в бою, стали грабить жителей. А поскольку зачатки дисциплины в головы степняков я уже успел вбить, делалось это организованно. Большая часть войска осталась за городом, откармливала лошадей, чистила оружие и амуницию, а грабежом занимались дружинники, варяги и тысяча Девлета Кул-Иби. Добра взяли много: ткани, сукно, посуда, городская казна и сундуки купцов. Но главное – зерно и корма для лошадей, а также мука и мясо для воинов, поскольку наши припасы уже подошли к концу. Весна всё-таки, трава ещё не поднялась и до первого урожая зерновых далеко.

Пока шёл грабёж, я находился в доме воеводы и грелся возле очага. Меня никто не тревожил, и я думал о дальнейшем маршруте войска. Но появился князь Ярослав. Он был доволен, показал себя в бою и надеялся получить хорошую долю от добычи. Это не в отдалённом городе сидеть, без постоянных доходов, на милости царя. Поэтому князь улыбался и поприветствовал меня, словно друга, хотя мы таковыми не являлись. Какая дружба, коли мои степняки его дружинников рубили, когда галичане Гюрги Долгорукого поддерживали? Так что слова и улыбка ничего не значат. Ярослав человек такой, что ничего не забывает, особенно зло и унижение.