Евгений Мисюрин - Пенсионер. История третья. Нелюди Страница 6

– Скажите, сержант, – обратился к нему японец. – В какой гостинице вы бы посоветовали мне остановиться?

– Я не сержант, – гулко ответил караульный. – Капрал Джонс к вашим услугам. Думаю, вам подойдёт отель «Альпенблюм». Это приличная гостиница, недалеко от центра. Возьмите путеводитель. Она там отмечена.

– Благодарю вас, капрал Джонс, – японец поклонился и проехал в ворота.

Я, замерев, сидел возле ручья, вспоминая лекцию, прочитанную доктором Эндрюс. Итак, чешуйник. Двоякодышащая ящерица, в длину достигающая четырёх метров. Спина и ноги покрыты чешуёй, отсюда и название. Железа в хвосте чешуйника вырабатывает секрет, содержащий антитела к токсинам пресноводного наездника, и убивающий его зародышей. Это было обнаружено в период развития города, когда частые купания в ручье Буффало-Крик приводили к смертельным случаям. Тогда же и была уничтожена вся популяция чешуйника возле Форт-Джексона. Бедных животных ловили для получения сыворотки.

И теперь я должен был скакать на мопеде по лесу за сотню километров от города, чтобы оторвать хвост у проклятой ящерицы, потому что в госпитале за последние два года не было зарегистрировано ни одного случая заражения наездником, а вакцина долго не хранится. Я с досады саданул кулаком по стволу дерева, под которым сидел.

И на всё про всё у меня максимум двое суток. Через пятьдесят часов наступит паралич сердечной мышцы, а ещё через сутки из яиц вылупятся личинки этого чёртова наездника.

А главное, вот он, в двадцати метрах от меня, прячется в ручье. Я почувствовал земноводное метров за пятьсот, пока был в трансе. Но лезть в воду за ним мне как-то не хочется. Боюсь, если я это сделаю, понадобятся две порции вакцины.

– Цыпа-цыпа-цыпа, – прошептал я и сделал пальцами крошащие движения.

Фиг вам. Тупое животное совершенно не желало вылезать на воздух.

Я вновь вошёл в транс, и попытался попасть в резонанс с мозгом чешуйника. Минут десять ничего не получалось. Похоже эта тварь гораздо тупее самого недоразвитого каменного варана. Пришлось вернуться к мопеду, и снять с багажника моток верёвки и кошку. Хватит делать как попало, будем делать как придётся, вспомнил я армейскую шутку, и вновь вошёл в транс.

Для изменения сознания давно уже не нужна была никакая песня. Получалось это так же просто как щёлкать пальцами. Как происходит переход в состояние транса, я не смог бы объяснить, как не смог бы описать как дышу или глотаю. Но сложности процесс не вызывал, так же, как и выход из тела.

Вот и сейчас я легко вошёл в состояние транса и занялся поиском ближайшего эфиропотока. Нигде неподалёку его не было. Пришлось вызывать в памяти неприятные воспоминания, напрягать мозг, и создавать столб энергии искусственно. Это заняло не меньше пяти минут. Пяти драгоценных минут, каждая из которых уменьшала шанс профессора остаться в живых.

Окружающие деревья затрещали, на меня посыпались листья. С веток сорвалась стайка мелких птиц и в ужасе кинулась куда-то на север. Энергия вокруг меня уплотнилась, пришла в движение. Сердце защемило, во рту я почувствовал привкус железа. На душе внезапно стало горько. Но своего добился.

Поток эфира устремился вверх, я лёгким скольжением отделил сознание от физического тела, и тут же окунул в него руки. Призрачные ладони совсем по-настоящему защипало, через несколько секунд вокруг них появилось свечение. Я обернулся к чешуйнику. Ящерицы на месте не оказалось, дно ручья покрывала муть. Ушёл. Вниз по течению, подальше от внезапно возникшего напора энергии. Я помчался за ним. Терять ценного зверя не входило в мои планы.

Догнал ящера я лишь через двести метров. Шустро бегает по дну это двоякодышащее чудовище. Скользнул эфирным телом прямо в середину ручья, приложил призрачные руки к открытым глазам твари, и с удовольствием увидел синие разряды молнии, разбегающиеся по воде вокруг её головы. Чешуйник замер.

Я стремительно вошёл в физическое тело, нелепо лежавшее далеко под деревом, и, как молодой рогач, не разбирая дороги помчался обратно. Убить чешуйника столь слабым разрядом я даже не рассчитывал. Хорошо, хоть оглушил. Надеюсь, времени хватит.

Подбежав, размотал верёвку, и закинул кошку, в надежде обмотать шею ящера. Увы, оказалось, что я ни разу не ковбой. Крюк кошки застрял в складках чешуйчатой кожи, верёвка свободно лежала на блестящей спине твари. Я дернул конец своего лассо, кошка соскочила, чешуйник открыл глаза и, как ни в чём не бывало, продолжил бегство вниз по течению.

Бегом сломя голову я его всё-таки обогнал, и бросил верёвку прямо перед ним. Так, на всякий случай, потому что похоже было, что добыча от меня почти ушла. Чешуйник сделал несколько шагов, и верёвка натянулась. Я дёрнул и почувствовал, как крюк впивается в кожу ящера. Зверь рванулся и чуть не свалил меня с ног. Я потянул. Земноводное мотнуло головой, и верёвка едва не вылетела у меня из рук.

Я привязал свободный конец к дереву, присел, и расслабился. Вовремя вспомнилось, как на Дону сомов ловили. Пусть теперь дёргается, пока из сил не выбьется.

Энергии чешуйника хватило ещё на целых три часа и всё это время мне пришлось просидеть в трансе, отслеживая и прогоняя местных хищников. Одного слишком настырного рогатого леопарда даже пристрелил. Тот никак не хотел внять голосу разума в моём лице и отойти в сторону.

Наконец, рывки хвостом и лапами в ручье стали гораздо слабее, и я рискнул вновь потянуть верёвку. Чешуйник рванул, чуть не выдёргивая конец из ладони, но было понятно, что этот рывок тварь совершила уже из последних сил.

Потом не меньше получаса ушло на то, чтобы вытащить упирающуюся тушу на берег. Веса в ящере было никак не меньше пятидесяти килограммов. Пока справился, взмок с головы до ног. И что обидно, ведь вот он, ручей. Казалось бы, нырни, обмойся. Но нельзя. Потому что, раз здесь водится чешуйник, это верный признак, что и пресноводный наездник тоже тут.

Я снял камуфляжную куртку, майку, достал полотенце, и тщательно обтёрся по пояс. Затем вынул свой старый нож разведчика, привезённый ещё из того мира. Нож этот отличался особенно удобной заточкой, его и делали в расчёте, что придётся обрезать зацепившиеся стропы, или убирать растяжки.

Всё это время чешуйник не сводил с меня круглых, коричневых глаз. Я раз десять пытался подобраться к его хвосту, и постоянно проклятый ящер дёргался, иногда сбивая меня с ног, или же резко отводя хвост далеко в сторону.

Наконец эта борьба вымотала и меня самого, и я тяжело плюхнулся под дерево. Отдохнув пару минут, достал Беретту, и недолго думая, выстрелил животному в голову. Пуля с визгом отрикошетила, сбив с дерева на другой стороне ручья ветку. Тварь отчаянно замотала головой, беззвучно открывая рот, как вытащенная из воды щука.

Я вошёл в транс и ткнул ящера пулей в глаз. Чешуйник задёргался так, что сорвался с крюка, совершенно невероятно для его телосложения подскочил, и ринулся обратно в ручей. Верёвка натянулась, раздался звон, и я едва успел увернуться от выскочившего из тела крюка.

Земноводное сделало десяток торопливых шагов, сунуло голову в воду, и замерло. В воде вокруг шеи медленно начало расплываться, сдвигаясь вниз по течению, тёмно-красное кровавое облако.

Я подождал ещё с полминуты. Никаких движений не происходило. Тогда, снова взяв нож, я попытался отрезать кончик хвоста. Он выделялся более светлым оттенком и полным отсутствием чешуи. Нож с трудом входил в толстую кожу животного. Казалось, будто я пытаюсь прорезать автомобильную покрышку. У меня ушло не меньше десяти минут на то, чтобы отделить часть хвоста с нужной железой. Наконец, дело было сделано, я зажал трофей в левой руке, правой, как смог, смотал верёвку, сунул нож в ножны, и побрёл назад, к мопеду. Сил не было.

Доктора Эндрюс в больнице не оказалось. Обыскав все помещения, я встретил лишь сонную медсестру, которая чуть не кулаками вытолкала меня на улицу. Напрасно я объяснял, что принёс железу чешуйника для вакцины. По-моему, по-английски она понимала гораздо хуже меня.

Единственное, чего я смог добиться, адрес доктора.

– Мистер Стрин, это вы? – мисс Эндрюс в шёлковом халате, облегающем её выдающиеся формы, была великолепна.

Я кивнул, протягивая контейнер с кончиком хвоста.

– Что же вы стоите? Проходите немедленно. Вы наверняка устали. Никто ещё не мог добыть железу за один день.

– Так ведь профессор, – оправдывался я, не отрывая взгляд от распахнутого ворота халата. – Надо же быстрее.

– Всё равно без чашки крепкого тонизирующего чая я вас не отпущу, – она хитро улыбнулась.

Я скользнул в транс, и попробовал войти в резонанс с её вибрациями. Там были удивление, радость, и почему-то тоска. А поверх этого, медленно перекрывая остальные эмоции, расплывалось багровое облако желания.