Александр Бушков - Заповедник. Соперники Смерти Страница 6

В конце августа, когда Серый Туман, уйдя, оставил их в другом мире, до всех троих – в отличие от Деда! – весь трагизм ситуации поначалу так и не дошел. Уж слишком было фантастично происходящее! Они, конечно, расстроились, попсиховали немного. Но у каждого в глубине души теплилась мысль, что все это игра, все понарошку, и уж, во всяком случае, не насовсем. До них просто не доходила реальность, основанная только на логических рассуждениях. Да, они видели отличие этого мира от их родного и привычного, но они – не верили! У них еще не было своей веры, отмеченной личными переживаниями и эмоциями. Ибо только вера, вытекающая из собственного и порой мучительного опыта, становится истиной. И истина – всегда персональна! Такой она стала для них позже, после похода в Город у реки – Трущобы, как называл его Дед. Она и стала для них персональной и очень жестокой истиной. Истиной, одной на троих.

Проговорив после ухода Серого Тумана почти до утра, они хотели сразу же пойти к реке, посмотреть, а что же там за Город. Однако Дед уговорил их как следует отдохнуть и лишь потом, набравшись сил – идти. Спали они долго. Весь день, и почти всю следующую ночь. Дед – как потом признался – для этого кое-каких травок им в чай намешал. Проснулись они тогда рано, только светать начинало. Ребята были собранны и серьезны. Ни шуток, ни прибауток! Собрали все вещи, в надежде, что сюда они больше не вернутся, хотя дедушка их и отговаривал. Он-то знал, что идти им некуда.

– Ну а ежели лихие люди встретятся, отпор дать сможете?

Кэп в ответ молча с места сделал заднее сальто и нанес сильнейший удар стопой ноги по прислоненной к стенке дома доске. И толстая, прочная доска лопнула, словно гнилая.

– Однако, пойдет, – уважительно произнес Дед.

– А Текс когда-то был боксером. Кандидат в мастера, – похвастался за друга Док…

– Когда это было, – уныло протянул тот, – и к тому же пузо, – похлопал Текс по действительно объемному образованию, – хотя на пару-тройку приличных ударов меня еще хватит!

– Ну а с оружием-то обращаться умеете? – задал новый вопрос дед.

– Умеем. Все срочную отслужили, а Кэп – он вообще всю жизнь в армии провел.

– Не в армии, а на флоте, – чуть сварливо перебил Дока Кэп. Тогда Дед нырнул в избу и минут через десять вернулся, держа в руках небольшой сверток. Подойдя, он развернул промасленную материю и вытащил… обычный пистолет «ТТ». Кэп взял его, привычно выщелкнул обойму, оглядел со всех сторон…

– Пойдет… хорошая машинка, – и спрятал его за отворот куртки.

– Значит, так, робятки, слухай сюда. Поднимаетесь по тропке и дальше по хребту идете к Городу. Тропа, правда, не шибко торная, заросла уже, но не собьетесь.

– Да ты что, Дед! – возмутился Текс – Там тропа – хоть боком катись… метра три шириной!

– Это, милок, в твоем Замирье она такая, а здесь уже вся заросла, редко по ней сейчас ходют, редко. В обчем, по тропе идите спокойно… там безопасно. Зверь не тронет, а лихим людям там ходу нет. Когда с последнего перевала увидите Город, оглядитесь, покумекайте, что да как, и на этом все! Дальше, робята, ни шагу! Не вздумайте соваться в Трущобы, а то схарчат вас, и следов не останется. Жестокие там и подлые людишки живут… кулак зубодробительный и быстрая дубина правит у них. Кто сильней, тот и прав. И огня, огня не вздумайте запалить. Вертайтесь по свету, тогда и погреетесь у огонька. И ишшо! Пистоль держи наготове. Чуть что – пали без сомнений. Усек? Ну, с Богом, робятки, с Богом…

И, повернувшись, пошел в избушку, а мы еще немного постояли и пошли через поляну в обратный путь, в Город…

На хребет поднялись быстро. Там вместо привычной и широченной тропы и в самом деле была заросшая и узенькая тропка. Совсем не та, что привела нас сюда… в Замирье. Тогда мы впервые что-то стали осознавать. Док, криво улыбнувшись, даже сказал:

– А зачем нам дальше идти? И так все ясно… В Замирье мы!

– Нет, – отрубил Кэп. – Топаем до Города и смотрим, что там и как. А вдруг там вовсе не Трущобы, а другой, пусть и не наш, но живой Город. Я – иду первым, Текс – посередке, а Док – в арьергарде… и назад почаще поглядывай, ясно?

– Есть, товарищ капитан первого ранга!

– Все, отставить зубоскальство… шагом марш… пяхота! – И мы двинулись навстречу Неизвестному. Шли молча, практически не разговаривая. За все два часа пути ничего с нами не приключилось. Лес был живой, слышались птичьи голоса, в ветвях привычно шумел ветерок. Лес как лес, и у нас даже немного настроение приподнялось. Два часа пути пролетели незаметно, и вскоре мы подошли к подъему на перевал, откуда нам откроется Город… или то, что от него осталось. Вот сейчас поднимемся и… увидим свое будущее. Сердце у каждого колотилось, как бешеное. От нервного напряжения даже зубы постукивали. Молча постояли несколько минут, глянули друг другу в глаза и одним рывком поднялись вверх.

В том месте, куда мы поднялись, была широкая поляна, с которой открывался – как было и в нашем мире – прекрасный вид на Город… Вот только Города там не было! Везде одни развалины. Из воды торчали опоры бывшего железнодорожного моста. Пролет у левого берега сохранился. Его ажурная полукруглая арка – вот и все, что осталось от былого величия и красоты старого, еще царской постройки моста. Домов же в городе не наблюдалось. Кое-где торчали высокие стены разрушенных зданий с зияющими дырами на месте бывших окон. Контуры почти всех строений осыпались, были смазаны и имели вид холмов неправильной формы с кое-где торчащими балками. И везде, сколько хватало взгляда, росли деревья. Какая-то зелень висела на разрушенных домах, свешивалась потоками со стен и стекала из слепых проемов окон. Сколько мы ни вглядывались, никакого присутствия человека так и не увидели. Ни дымка, ни огонька, ни движения. Все было мертвым. Воистину Трущобы!

Друзья отошли к высящемуся в сторонке камню, присели, не отрывая взглядов от того, что когда-то было их Городом. Как ни странно, у всех появилось чувство какого-то облегчения. Неизвестность кончилась! Чувства подтвердили то, что уже давно понял разум. Надо было принимать новые реалии.

– Ну, что будем делать дальше, пацаны, как жить будем? – начал было Док…

Но в этот момент со всех сторон раздались дикие вопли, и с вершины камня прямо перед нами спрыгнули трое крепких мужиков. Не тратя время на разговоры, они дружно кинулись на нас. Док вскочил и тут же услышал сухие хлопки выстрелов: ках… ках… ках… Двое нападавших упали как подкошенные, а третий, грохнувшись на землю, стал страшно кричать, держась обеими руками за живот… Сбоку на Дока бросился еще один коренастый и широкий в плечах громила. В руке у него был зажат длинный нож. «Ну, вот и все, не видать мне Замирья», – еще успел подумать Док, как вдруг увидел, что этот, с ножом, почему-то резко замедлил движения. Как-то вяло и неторопливо приближался, медленно поднимая нож, нацеливаясь нанести удар сверху. Док тоже не спеша отступил немного в сторону, поставил блок левой рукой и правой с силой нанес кулаком прямой удар в лицо нападавшего. Под кулаком Дока что-то мокро хрустнуло, и коренастый упал, проехавшись метра два спиной по траве, и неподвижно замер. Оглянувшись, Док увидел, как Кэп с разворота бьет ногой в морду еще одному массивному мужику, а Текс с кем-то сцепился на земле. Док подошел к ним и, как показалось ему, не сильно пнул сидящего сверху мужика. Того от удара приподняло в воздух и бросило вбок, прямо на скалу. Там он – как в замедленной киносъемке! – ударился головой о камень и, окрашивая его в красное, сполз на землю… В этот момент сверху, мимо головы Дока медленно проплыл камень и с силой ударил его по левой руке. Страшная боль пронзила тело Дока и погасила сознание… Вот собственно и все печальные итоги того страшного дня. Дня, который поставил крест на их прежней жизни и бросил друзей в новую и чужую реальность, в которой им и предстояло теперь жить.

Как добрались назад, Док запомнил плохо. Пока Кэп прибинтовывал подходящую деревяшку к сломанной руке Дока, тот еще два раза терял сознание от жуткой, нестерпимой боли. Дед, очень встревоженный, встретил их с Шариком еще вверху, и все вместе они спустились на поляну. Там он без лишних расспросов занялся раненым. Сначала он в том же сарайчике попытался срастить перелом, действуя тем же способом, что и раньше, однако, к его огромному удивлению, ничего не получилось. Тогда он просто наложил уже готовые и, видимо, неоднократно используемые лубки и сказал, что само заживет. И лишь попозже, за столом, Дед подробно расспросил Кэпа о том, что произошло.

– Значит, поубивали и покалечили?

– Да, Кэп троих застрелил, – ответил Техник, – и если бы не это, фиг бы мы здесь теперь сидели. Но Доктор-то, Доктор! Вот кто оказался героем! Как он мгновенно сшиб этого здоровяка с ножом! Любо-дорого смотреть было…. А я понимаю толк в этом! Где так бить научился? – с интересом спросил Текс.

– Да нигде не учился – ответил Док, поглаживая сломанную руку. – Бандюга почему-то очень медленно двигался….