Сергей Мельник - Барон Ульрих. Чужие игры Страница 6

— Скучал? — Он подмигнул мне присаживаясь рядышком.

— Не успел. — Я стащил с подноса мисочку с супчиком, тут же запустив в гущу свою ложку.

— А вот мне, знаешь ли не хватало наших с тобой разговоров. — Он задумчиво подпер голову рукой. — Знаешь, порой не хватает вот таких вот простых и ни к чему не обязывающих разговоров. Ты вообще в этом случае уникальный человечик, можно даже сказать один на миллион, редко кто умеет быть интересным и при всем при этом совершенно не предвзято и без кривотолков расставлять все по полочкам и по своим местам.

— Благодарствую. — Я вежливо кивнул. — Надеюсь, без пропаганды обойдемся и политики, а то ты знаешь, я начинаю засыпать от подобных речей.

— Я тебе засну. — Он показал мне кулак, слегка потрясся им. — Давай выкладывай свои думки.

— Ну, как я уже говорил. — Нисколько не робея, я продолжал вкушать местные кулинарные дары. — Мало набрать армию, ее еще нужно одеть, обуть и накормить, и если у империи нет проблем с одеждой и вооружением, то в ходе компании у вас наверняка возникнут проблемы с продовольствием. Во-первых, потому что между нами приличное расстояние, во-вторых, южней стоят стеной горы, а по северу лес с целой кучей не менее голодных местных жителей.

— Однако же. — Продолжил я. — Судя по всему, империя четко и бесповоротно созрела для расширения своего экономического пространства, собственно из-за чего ей так нужен морской путь.

Император задумчиво кивал мне и своим мыслям.

— Вижу. — Я покачал головой. — Что при всей остроте вопроса, вы как глава государства не очень жаждите окунуться в очередной виток кровавой кутерьмы, хоть и понимаете и вынуждены принимать войну как один из самых быстрых и в тоже время проверенных способов выйти из условных рамок старых границ.

— И? — Император не улыбался.

— Вы проиграете. — Я отставил опустевшую тарелку с супом протягивая руку за тушенными овощами.

— Это вряд ли. — Император откинулся на спинку стула, складывая руки перед собой. — У меня самая профессиональная армия, у меня лучший стальной кулак во всей оконечности мира, я пройдусь по этой земле рассекая ее на двое.

— Если начинать компанию, то по весне, ибо время поджимает, а худо-бедно, но тебе боями придется выгрызать каждый шаг земли. Армия есть, причем опасность для тебя будут вызывать не регулярные войска короны, а раздутые группировки местечковых баронов, графов и прочих царьков, которые знают свои пяточки земли, как пять пальцев и не будут бодаться с тобой лоб в лоб, эта компания будет кружить вокруг твоих обозов отщипывая от тебя, чем глубже в Финор тем все больше и больше, а времени бегать у тебя за этими паразитами не будет, так как к снегам отступающая армия с сытым и одетым пузом, начнет душить тебя загнанного на чужой территории и практически отрезанного от дома.

— У меня есть союзники и не забывай, магическая школа в империи считается лучше вашей. — Он отпил из кружки. — Все может быть гораздо быстрей.

— Не может. — Закончив с овощами я так же стал потягивать из кружечки принесенный им фруктовый отвар. — Ведь война почему?

Он подобрался, с прищуром глядя на меня.

— Потому что тебя ненавидят как с этой стороны мира, так и с той стороны, где, насколько мне известно, спят и видят, что бы ты оттянул от границ своих солдат. Тут ведь какое дело? Это с Финором тебе удобно воевать, у него, как и у тебя, общие ресурсы, все централизованно, а с той стороны, сколько у тебя соседей? Трое? Это ведь не одна пусть и большая армия, а три, маленьких, но при этом самостоятельных, самообеспечивающихся, да к тому же, по всей видимости, еще и в альянсе. — Я отставил опустевшую кружку. — Увы, но как бы не были сильны твои кулаки, они лишь годны для сдерживания особо ретивых, но никак не для того, что бы выбить себе место под солнцем.

— Мне все равно придется рисковать и ты прав, с одним толстым Финором мне проще воевать, чем с тремя тощими и злыми засранцами с того края. — Он печально покачал головой. — Вижу правду в твоих словах, но, увы, не вижу выхода.

— Выход обычно там же где и вход. — Пожал я плечами. — У тебя есть все, живи и радуйся, проблема лишь в том, что хочется больше.

— Не глупи. — Он брезгливо скривил губы. — Меня можно не любить, меня можно презирать и ненавидеть, но в одном меня нельзя упрекнуть, в том, что я всегда действовал во благо своих людей, а не ради своего кошелька, пуза или глупых амбиций. Моя страна уперлась затылком в потолок, мы уже выросли из нашего тесного домика, наступило время, когда у меня стало столько людей, что мне физически некуда их деть из-за достатка предыдущих лет жизни. Видишь ли слишком хорошо мы жили в послевоенные годы. Росли, богатели, строились, распахивали поля, а в итоге что? В итоге, от хорошей жизни, стали дольше жить старики и все больше и больше молодые заводили детей, так как были в состоянии прокормить и воспитать свое потомство.

Я молчал, не перебивая его монолога.

— А теперь, у меня ситуация, когда я не в состоянии задействовать всю эту людскую массу. — Он вздохнул. — Начнется безработится, голод, бунты. Мне негде их селить, так как у меня нет столько земли, мне нечем их кормить, так как мои поля не в состоянии родить столько на прокорм. Тут ведь мой юный друг, даже война с проигрышем для меня как спасение, ибо она избавит меня от лишних ртов.

М-да, что тут скажешь? Такова суть физической стороны материального мира. Увы но чем больше ртов тем меньше еды и все тесней и тесней приходиться смыкать ряды. Большая политика общих чисел, когда нужно думать масштабно, причем не только линейно, но и с прогнозом погоды на ближайшие годы.

— Договариваться пробовал? — Я встретился с ним взглядом.

— Ты правильно сказал, меня ненавидят. — Пожал он плечами. — Я торгую со всеми, и при всем при этом каждый трясется над своими границами, не давая мне даже малой толики от своих рынков.

— Сложная дилемма. — Я тяжело вздохнул. — Здесь нужно думать.

— Времени уже для раздумий не осталось. — Покачал он головой.

— Ну почему же? — Я улыбнулся. — Как минимум этот год еще есть в запасе, в связи с раскрытием планов, а так же срывом такой хорошей легенды как смерть посла.

— Даже не напоминай. — Он поднял предупредительно палец. — Это просто чудо, что я тебя не придушил гаденыша. Впрочем, и вправду не будем об этом, вот возьми это…

На стол между нами легла колба запаянного стекла с мутно красной жидкостью внутри.

— Это «сигналка», когда будет что сказать мне, разбей. — Он замолчал на какое-то время. — Честно сказать понятия не имею, зачем я пришел к тебе, но мне кажется, что ты не зря встал на моем пути, возможно, это блажь, но я верю в знамения.

Он не прощался, я не стал провожать его до выхода. Майк просто протянул руку, коснувшись проходящую мимо ходом девушку, та взяла в свою ладонь незаметный перстенек, прошла пару метров и передала другому, тот у выхода кому-то еще…

— Это был он? — Я вздрогнул всем телом от неожиданности. — Что он тебе сказал?

Нет, ну что за времена настали? Встреча за встречей, причем одна лучше другой, за моим плечом стояла щупленькая фигурка де Кервье в сопровождении трех магов.

— Он улетел… — Я поднялся, учтиво отвешивая поклон экс королеве, как того требовал этикет и банальный страх за собственную шкурку. — Но обещал вернуться.

Рука накрыла маленькую колбочку, отправляя ее незаметно, по крайней мере, я на это рассчитывал, в карман моего камзола.

— Пшел вон. — Старушка слегка повела кистью показывая, что бы с глаз долой скрылся очумелый мальчик Майк Попкин, обескуражено и недоуменно моргающий в замешательстве своими глазками и непонимающий как он вообще тут оказался. Ну да ему не долго пришлось моргать по сторонам, сопровождающие бабушку маги под локотки тут же увели прочь от нас мальчишку, а Кервье аккуратненько присела на, до этого занимаемый императором стульчик, внимательно вцепившись своим пронзительным взглядом в мое лицо. — Садись Ульрих.

Еще раз поклонившись бабуле, я водрузил свои нижние полушария на прежнее место приготовившись к очередной порции душещипательных слов из так любимой мною политической тематики.

— Что он хотел? — Она была серьезна.

— Мира. — Пожал я плечами. — Похоже наш злодей не так уж рад предстоящей войне.

— Что-то еще? — Она слегка склонила голову. — Он что-то рассказывал?

— Нет. — Я отрицательно покачал головой. — Шутки шутит, но меж тем похоже немного…

— И? — Де Кервье подалась вперед.

— Похоже, он растерян. — Вздохнул я. — Я конечно не большой специалист и не шибко разбираюсь в людях, но он совершенно не желает продолжения так сказать банкета.

— Понятно. — Старушка отвела взгляд, задумчиво рассматривая зал. — Что обо мне говорил?

— Говорит, что бы я помогал вам. — Я опустил голову, не желая встречаться с ней взглядом. — Вам сейчас, мол тяжело, нужна будет помощь.