Дмитрий Даль - Волчья сотня Страница 6

Сергей склонился над трупом, внимательно его осмотрел, пытаясь понять, от чего умер магик. Оттолкнув табурет в сторону, он встал и перевернул тело на живот. Ни с той, ни с другой стороны следов насильственной смерти не было. Никто его не заколол, не зарубил. Могли отравить, но в избе, где его нашли, не было кувшина с жидкостью, да даже кружек не было. Крушила в соседнюю избу бегал.

Серега вернул мертвеца на спину, тщательно его обыскал и ничего не нашел, кроме золотого браслета в виде изгибающегося дракона. Он стянул его с руки и надел себе. Мертвецу все равно без надобности.

Веки магика внезапно дрогнули, и он открыл глаза.

Громко чертыхнувшись, Серега отскочил в сторону, а его сердце замолотило с устрашающей силой в тамтамы. Но мертвец больше не шевелился. Он безучастно смотрел остановившимся взглядом в потолок. Кажется, это просто остаточное сокращение, а не зомби – хоррор наяву.

Больше Серега к телу не приближался. Неожиданно проснулась старая боязнь мертвечины. Столько времени не шевелилась, а тут настойчиво постучалась в душу. Сейчас бы выпить кружечку совсем не помешало.

Интересно все же, как умер магик.

«Может, он просто приказал остановиться сердцу, и то его послушалось», – подумал Сергей, не зная в тот момент, до какой степени он был прав.

Покойника он решил больше не беспокоить. Пусть так лежит. Бочком он выбрался из дома, спустился по лесенке и направился в обратный путь. Надо узнать, как там дела у Крушилы. Может, уже нашел что полезное.

По пути он встретил Дорина. Тот было направился к нему, хотел о чем-то поговорить, но Одинцов отрицательно помотал головой.

– Не сейчас, занят, попозже пообщаемся, – бросил он.

Войдя в избу, Серега увидел усталого Крушилу, сидящего возле стены на скамье. С закатанными по локоть рукавами и заляпанными кровью руками он отдыхал с закрытыми глазами после тяжких трудов. Судя по блестевшему от пота лицу, пытки дались ему нелегко.

Ишвар сидел неподвижно на стуле с опущенной на грудь головой. Казалось, он не дышит, но, приглядевшись, Одинцов увидел, что это не так. Возле стула лежала пустая бутыль из-под какого-то снадобья.

– Что, получилось? – спросил Серега.

Крушила вздрогнул, открыл глаза и, увидев командира, попытался вскочить, но при этом сильно треснулся об навесную полку с глиняной посудой. Она посыпалась на пол и с грохотом стала биться.

Ишвар вздрогнул, но голову не поднял.

– Поаккуратней с казенным имуществом, – укоризненно произнес Сергей.

Крушила болезненно поморщился, но промолчал.

– Так что удалось узнать?

– Пока ничего. Но сейчас он все расскажет, не извольте беспокоиться. Я напоил его правдолюбом. После этого напитка смолчать он не сможет, – заверил Одинцова Крушила.

Серега вытаращился на него, словно кроманьонец на бензиновую зажигалку.

– Так чего ты сразу не опоил своим пойлом колдовским? Зачем нужна была вся эта кровь? – возмутился Одинцов.

– Потому что для исповеди душу подготовить надо через тело. Если не сломать тело, то он смог бы и дальше правду укрывать.

– Чтоб тебя, – выругался Серега. – Долго еще ждать осталось?

– Да вот уже должен очнуться. Сейчас я его расшевелю.

Крушила приблизился к Ишвару и ударил наотмашь по лицу. Боркич дернулся, поднял голову и открыл глаза. Они были мутными, с расширенными зрачками. Он дико озирался по сторонам, словно видел избу и мучителей в первый раз. Попробовал встать, но тут обнаружил, что привязан, и неожиданно успокоился.

– Ты слышишь меня? – спросил Крушила, поднимая кровавое лицо Ишвара за подбородок, так чтобы посмотреть ему в глаза.

– Я тебя слышу, – глухим, словно идущим из-под земли голосом ответил боркич.

– Ты готов честно отвечать на вопросы?

– Готов.

Крушила обернулся к командиру.

Теперь настал его черед расспросить пленника.

Одинцов подхватил табурет, поставил его напротив Ишвара и сел, так чтобы видеть кровавую маску смерти, в которую превратилось его лицо.

– Зачем вы приехали сюда?

– Нам приказали.

– Кто отдал приказ?

– Сотник Ярин. Он сказал, чтобы мы выдвигались на окраину Норанского леса, разведали местность и остались дожидаться…

– Кого дожидаться? – спросил Серега.

– Подхода сотни Ярина. Воевода Зарецкий отправил моего командира на охоту. Мы должны были первыми достичь указанного места, после чего сообщить есть дичь или нет.

Одинцов ничего не понимал. Какая дичь, какая охота? Что все это могло значить?

Постепенно из сказанного Ишваром проявилась целостная картина. Откуда-то, по всей видимости, к этому приложили руку магики, боркичам стало известно, что Волчья сотня во главе со своим командиром стоит лагерем в Норанских лесах. Князь Болеслав Боркич объявил сотника Волка своим личным врагом и приказал его во что бы то ни стало уничтожить. Неожиданно магики предложили свою помощь. Удостоверившись, что сотник Волк находится в этих лесах, Ишвар должен был отправить срочное послание сотнику Ярину. После его получения сотня Ярина незамедлительно должна была выступить к точке встречи. Прямых боестолкновений с армией Вестлавта не планировалось. В сотне Ярина ехали профессиональные убийцы, которые должны были проникнуть в Волчий лагерь и убить Волка. После чего отступить. Если операция прошла бы успешно, то к сотне Ярина подошли бы основные силы воеводы Зарецкого, и тогда они атаковали бы войско Вестлавта.

Ишвар закончил говорить, а Серега продолжал неподвижно сидеть напротив него, осмысливая услышанное. Нет, это, конечно, приятно, что тебя до дрожи в коленках боится местный князь, хотя Одинцов никак не мог понять, с чего бы это. Таких удачливых командиров в Вестлавтской армии много. Почему именно он? Но что самое любопытное, почему магики вдруг решили нарушить равновесие и поддержать одну из воюющих сторон. Чем он так опасен для магиков?

Ответов не было.

– Что с ним делать, командир? – нарушил молчание Крушила.

Серега встал, сгреб со стола свою амуницию и молча направился к двери. На пороге он обернулся и сказал:

– Избавь его от мучений.

Глава 3 Бой

Кони пряли ушами и пофыркивали, тревожно переступали с ноги на ногу. Стоять на одном месте невмоготу, поскорей бы в бой, в лютую сечу. Они откуда-то знали, что их ждет впереди. Одно слово – боевые кони, прошедшие через множество сражений. Тело напряжено, каждый мускул на взводе в ожидании приказа. Готовность с места в карьер.

Серега сидел в седле, напряженно вглядываясь за околицу деревни, на руку намотаны поводья. Можно было воспользоваться биноклем, чтобы разглядеть приближающихся врагов, только в вечерней темноте бинокль не поможет. Позади него застыли в седлах четыре десятка волчьих солдат – ударный кулак одинцовской армии. Десятники Вихрь, Бобер, Лодий и Крушила держались рядом с командиром, ничем не выдавая тревогу и нетерпение.

Большинство десятников сочли план сотника авантюрным, к тому же идущим вразрез с приказом воеводы Глухаря, который наказал не покидать расположение лагеря до своего возвращения. Куда он уехал и зачем, даже Сереге не было известно. Однако десятники безоговорочно поддержали командира. Волк всегда поступал по-своему, часто нарушал приказы, только всегда выходил победителем и доказывал свою правоту высокими результатами. Одно взятие замка Дерри и сражение с кабаньеголовыми рыцарями при Тусклых холмах о многом говорило. Жаль только сотники Кринаш, Ругвольд и Сабутай отказались поддержать Волка, правда пообещав в крайнем случае прийти на помощь. Такой ответ немало разозлил Одинцова. Ну да бог им судья. Настанет час расплаты.

Серега разделил свою сотню на четыре не равные части. Сам возглавил кулак из четырех десятков, который оставил в расположении деревни. Укрыться всадникам среди изб и облетевших садов оказалось не так уж просто. Куда ни встань, отовсюду как на ладони. Одинцов злился, пробовал варианты, но его все не устраивало. Выход подсказал кузнец Микула, отворивший двери общинной конюшни, куда волчьи солдаты набились, словно рыба в садок. Место удачное, проглядывался каждый сантиметр на подступах к деревне. С другой стороны, если кузнец окажется засланным казачком, то в этой конюшне их разом можно прихлопнуть. Двери заложить да подпалить строение со всех концов. Только Серега Микуле верил. Мужик железный, правильных взглядов на жизнь, не подведет.

На совещании десятников день назад, где определялась стратегия грядущего боя, Одинцов предложил заманить врагов в деревню, а уж на тесных улочках уполовинить гостей из арбалетов с крыш, а затем точечными ударами добить оставшихся. Тех же, кто попытается бежать, сомнет конница. План казался идеальным, только вот Черноус его сразу разметал в пух и прах, заявив, что боркичи не дураки и в деревню не сунутся. Нужда заставит, разобьют лагерь на околице, а в деревне всем тесновато будет. Если же они заподозрят неладное, то атакуют зажигательными стрелами деревню издалека. Деревянные избы вспыхнут за милую душу. А пока волчьи солдаты собьются в боевое построение, добрая половина останется лежать на земле.