Реинкарнация (СИ) - Шамс Сур Страница 6

Сейчас же он отдыхал от своих обязанностей Магического Ловчего. Имено так официально называлось его ремесло. По бумажной бюрократии она конечно именовалась не иначе как «Хранитель Стабильности и Баланса Магических Сил Священного Ордена Равновесия». Написанная на клочке бумаги, выдающейся после окончания школы, теперь же она представляла собой жалкую замусоленную тряпку. И разобрать, а тем более прочитать что-то из длинного списка слов, для постороннего человека представлялось невозможным.

Но он всегда мог продублировать их любому желающему, правда желающих было крайне мало, и высокая смертность среди них этому не способствовало. Ведь его появление перед ними означало лишь одно, баланс нарушен, а значит кара неизбежна. Конечно, он не всегда применял столь радикальные меры, но как показывала практика, договориться миром со своими «Заказами» ему удавалось крайне редко. Заказом в Ордене Равновесия называли всех тех людей и нелюдей, кто нарушал Законы Ордена, применяя энтропийную магию, запрещенную на Снежных Вершинах и близлежащих землях.

Он всегда удивлялся тому, что даже в такой магической конторе как у них, без бумажки ты букашка. Хотя никто из Ордена Равновесия не посмел бы его так назвать и вообще он стоял на хорошем счету у Мастеров. И ему часто поручали самые ответственные и опасные задания, сложностью отпугивающая многих его коллег. Стоит ли говорить, что за потерю этой бумажки его могли изгнать из Ордена Равновесия. И он мог пополнить ряды тех самых ренегатов, на которых ему иногда давали Заказы.

Ведь даже Послушник из школы, в которой он учился с малых лет, обязан заниматься крайне унизительной и трудной работой, вроде подметания внутренних дворов и работы на кухне. Послушник, конечно, мог усесться в деревянном кресле и потягивая горячий чай со специями, телекинезом управлять метлой, чтобы она мела пол за место него. Но каждый ученик школы знал, что до тех пор, пока Мастера не одобрят и не пронаблюдают внутреннюю дисциплину своих учеников, им не дадут добро и не выдадут лицензию на магию.

Глава 4 Заговор неизвестных

Солнце уже село и взошла луна, жаркий воздух постепенно остыл сменяясь прохладой. Найти тропу при лунном свете не представляло трудности и вскоре я дошёл до ночного лагеря.

— Стой, кто идёт? — окликнула тёмная фигура на посту.

Один из дозорных, которых еженочно выставляли по периметру. Те же охранники из разных отрядов, сменявшихся между собой в течение ночи.

— Это я, Асиф. Тот самый, которого нашли возле пути караванщиков.

— Ладно, проходи малец. Будешь так отставать, мы тебя ждать не будем.

Мне хотелось скорее предупредить людей в караване, но рассказывать о том, что я видел первому встречному глупо. Ведь я не знал, кем на самом деле являлся тот всадник. Единственный человек которому я здесь доверяю это Хэиб. Следовало разыскать его и всё ему рассказать, чем быстрее тем лучше. Мне удалось найти его людей возле костра, но сам он отсутствовал. По их указке я нашёл его неподалеку, он расположился в дозоре, на вершине бархана в другом конце стоянки.

— Хэиб, у меня есть что для тебя сказать, — начал я спешно, не зная с чего начать, — Вначале я сомневался, но кажется здесь, в караване, кто-то не тот за кого себя выдает. По вечерам он подает сигналы разбойничьей шайке.

И я ему рассказал всё про свои вечерние злоключения с ослом и таинственным всадником.

Лицо Хэиба под лунным светом, до того бывшее внимательным, вдруг преобразилось, видно что он весьма удивился.

— Как думаешь ещё кто-нибудь видел его, можешь опознать его? — его напряженное лицо выдавало тревожность внутри.

— Нет, только я видел, — ответил я, пытаясь вспомнить видел ли кто-то еще.

— Хорошо, я и Ахрас будем начеку, — оглянувшись назад он вздохнул, — Только разбойников нам не хватало. Ладно будь осторожен и не говори больше никому об этом. Кто знает может быть он не один. Ты же не хочешь, чтобы они прознали об этом. Вот будет неожиданность для них. А ты пока постарайся заметить, нет ли еще кого-то подозрительного. Ты молодой, внимательный и смышленый, не зря мы тебя тогда спасли. А пока сбегай к костру к моим людям и скажи тому со шрамом, что бы быстро шёл ко мне.

Сделав всё как он просил я пошёл к стойбищу животных. Как я и ожидал ослик уже давно пришёл к тому месту, где погонщики оставили вьючных животных и шатался в поисках еды. У меня в кармане всё ещё оставались финики.

— Если бы не ты, мы бы и не узнали, что среди нас есть предатель, — я ласково потрепал его по голове.

Он лишь молча шевелил губами подбирая еду у меня с ладоней. Иногда несчастье может оказаться счастьем, никогда не знаешь как всё обернётся.

Привязав его я почувствовал, что очень устал за день и несмотря на всё ещё возбужденное состояние, сон одолевал меня всё сильнее и сильнее. Поэтому расположившись тут же неподалеку, я закутался в одеяло с намерением хоть немного поспать.

Как же ночью здесь холодно, даже не верится, что днем тут может быть такая жара. Топливо для костров тут в дефиците и не всегда вокруг них есть место. Погонщики же часто спять возле своих животных, во-первых теплее, а во-вторых в случае какой-либо опасности можно быстро оседлать животных. Верблюды шумно жуют и фыркают, надрывно ревут, но тем не менее прижавшись к ним тепло. Если бы они еще не орали с самого утра и не воняли как, орошённые выделениями стада брачующихся котов.

Но впрочем к запаху я привык, за день на жаре от меня самого пахло не лучше, а оазисы для купания встречались не так часто. Воды же в тех крытых колодцах, едва хватало на восполнение собственных запасов и на то, чтобы напоить животных.

«Каждый вечер перед сном ко мне приходили воспоминания моего альтер-эго. События из его жизни, происходившие до слияния наших с ним личностей.»

Племена Пустынников, несмотря на свою прежнюю жизнь в городах, уже не представляли её по иному и недолюбливали горожан. Особенно тех, которые появились там несколько поколений назад, заменив собой почти всех прежних жителей. Как оказалось в жизни, изгнанных из городов жителей, возникли даже свои плюсы.

В племени ценили дух свободы, ветер пустынь и звездное небо. И они никак не понимали, как добровольно можно поменять это на жизнь в одном и том же месте, занимаясь нелепыми делами и имея над собой десятки повелителей. Чья воля и указ безоговорочны, а если ты не подчинишься им, то лишат той самой мнимой свободы или даже жизни.

Всё необходимое в племенах добывали в доблестной битве — богатства, оружие, женщин. Они жили вольной жизнью и не признавали никого над собой, никакого владыки или царя. И за этот дух свободы прозвали себя «Амануз» — «Свободный мужчина».

Теперь они не подчинялись никому, как в прежние времена, в их прошлой жизни в городах, со своими же правителями из «благородных». Которых теперь почти не осталось на высших городских постах. А те что есть, не смеют идти против воли новых господ захватчиков.

В городах жителей пустынь считали изгоями, а они наоборот, считали себя вольными и делали что пожелают. И всячески презирали любую работу на земле и торговлю, предпочитая им — набеги и разбой, по крайне мере в более ранние времена. А сейчас Пустынники пасли скот и нанимались проводниками и охраной в караваны. Зачастую оружие обвешанное на «Амануз» являлось едва ли не главным его богатством, если не считать коней и стада верблюдов.

Со стороны властей притеснений больше не предвиделось, набеги кочевников их изрядно утомили. Со времен их последнего противостояния, между ними худо-бедно держался мир и пока обе стороны видели в этом свой интерес.

«Над головой звездное небо рассыпалось мириадами осколков драгоценных алмазов. Кажется я всю жизнь жил так и уже совсем не вспоминал о той жизни школьника, провалившего экзамене по истории. Сейчас моя жизнь гораздо интереснее, чем скучные уроки и нудный бубнёж учителей каждый день.»

Легкий ветерок нежно обдувало лицо и волосы, принося с собой воздух полный приключений и странствий. И я даже не заметил, как вновь провалился в объятия сна.