Попадос и два ствола 3 (СИ) - Андрей Мороз Страница 6

Вместо того, чтобы влететь в широченную, выпуклую грудь Киржача — тупоносая пуля «макарова» бьет его в плечо.

Мощное тело шерифа разворачивается на четверть оборота и валится на траву.

Вот ведь..!

Подхожу на два шага и выцеливаю примерное местонахождение сердца. В сморщенное от боли лицо стрелять почему-то не хочется.

В устремленных на меня медвежьих глазах Киржача страдание. А вот испуга почему-то не видно.

Медлю.

Несмотря на все дерьмо, которым наполнен этот персонаж, убивать его мне не хочется, как ни странно…

Ну, шмальнул же уже разок — отвел душу… может на том и остановиться?

«Расстреливать два раза уставы не велят»? *

Да шел он к такой-то маме!

Сам загнется — кровью истечет или степные волки на запах крови придут.

А я не стану…

— Живи, сука. Если получится. Еще раз попадешься на моей дороге… ну, ты сам все понял. Пойдешь за мной — ноги прострелю и подыхать будешь долго и трудно. Всё. Удачи не желаю…

Ухожу.

Пока на север — в сторону гор.

Ну, а конкретно над маршрутом — завтра думать стану. На свежую голову. Пока главное — убраться подальше отсюда.

Довольно усмехаюсь. А ведь соскочил же, Котяра!

Права черная ведьма: Кот — фартовый малый! Эх, встреться мне сейчас эта мамми Рамла — расцеловал бы и цветами полевыми по пояс завалил!

Ладно, не стоит слишком уж расслабляться — посмотрим, что там дальше будет.

А что дальше-то: «Наш путь извилист, но перспективы светлые»!

Это еще откуда, такое вдруг вылезло?

Тьфу, похоже я у Витька цитат Мао нахватался? Или данная фраза совсем не оттуда?

Да, пофиг!

Оружие есть. Жизнь прекрасна. Жаль — короткоствол и патронов маловато. От зверей защитит, а в перестрелке с людьми, при самом лучшем раскладе, от силы на десять минут хватит.

Да и плевать!

Пусть мне даже суждено прожить всего один день или вообще, несколько часов, но зато я проведу это время свободным.

Хотя целенаправленное преследование маловероятно. Не до погони им сейчас — с оставшимися бы управиться. Да и людей для этого нет. Все же, хоть на один штык, но подсократили мы их…

* Строчка из песни Владимира Высоцкого: «Тот, который не стрелял».

Глава 4

С появлением признаков приближающейся ночи — ныкаюсь в первом же встречном, более или менее просторном лесу.

Не в лиственном, а сосновом, к моему сожалению. Ну, может и не совсем сосновом, но то, что в хвойном — точно.

Не стану скрывать, я до сих пор все еще «на измене», хоть разумом и понимаю, что погони из оставленного «каравана», вероятнее всего, ждать не стоит. Ну, ведь тупо не имеется там для этого свободных людей.

В общем, наломал лапника, настелил под деревом, да и завалился на эту лежанку.

Хорошо конечно, но не сказать, что прямо уж слишком.

Зябко — аж зубы стучат. Такими темпами скоро, вообще, лезгинку запляшут. Ох, сейчас бы у огня погреться. Да вот только развести его нечем.

Страх перед погоней, холод и все еще гуляющий в крови адреналин — не дают уснуть, несмотря на дикую усталость. Даже задремать не выходит.

Поневоле задумываюсь о своих дальнейших планах. Раз уж все равно не спится.

Ибо, без внятного тз — результат хз.

Однако же, всерьез поразмыслить не дает треснувшая неподалеку ветка.

Звуки в ночном лесу далеко слышны. Особенно в сосновом. В нем, вообще, каждый чих, скрип и шорох слышны за несколько десятков метров. И тишина, как правило, близка к музейной!

Вот так лежишь себе, кайфуешь от звуков дикой природы и вдруг внезапно понимаешь, что все это чик-чириканье, стрекот, шуршание и курлыканье только ради того, чтобы убить и сожрать…

Вот и сейчас нельзя исключать того, что кто-то уже видит во мне ужин.

Пистолет бодряще холодит ладонь, а сам я весь, как одно большое ухо…

Да ну! Показалось, наверное. Или просто сухая ветка от порыва ветра треснула.

Что я, в самом-то деле, как та пуганная ворона, которая куста боится?!

Только-только успеваю успокоиться и убедить себя, что все хорошо — звук повторяется.

Снова треснуло совсем недалеко и кажется, с той же стороны, что и в прошлый раз.

Встаю и внимательно мониторю окрестности всеми подходящими для этого органами...

Тишина и покой.

Наверное просто нервишки расшалились. Что, впрочем, немудрено.

Хоп! Снова!

Так — всё! Надо или сваливать отсюда или идти разбираться, кто да что.

Стараясь быть как можно незаметнее и бесшумнее, медленно двигаюсь в направлении источника звука.

А ведь впереди кто-то костер разжег!

Дымком явственно тянет.

Крадусь, словно подбирающаяся к жертве рептилия.

Не может там много людей быть — звуков намного больше было бы. И долетали бы они гораздо чаще.

Замираю и даже дышать стараюсь, как можно тише.

Приглядываюсь до рези в сощуренных глазах и обнаруживаю посреди лесной темноты не слишком заметное светлое пятно. И время от времени взлетающие вверх искры.

Точно — костер жгут. В яме.

Решаю приблизиться еще немного.

Расстояние в десять шагов преодолеваю минут за пять.

Очень уж не хочется снова попасть из огня да в полымя.

Ну-ка, ну-ка, кто здесь обитает?

Над костерком двое — спинами ко мне.

Щупловатые силуэты, прямо скажем.

Явно не былинные богатыри и это неплохо.

Корейцы?

А что они вдвоем здесь выкруживают?

«Потеряшки», что ли? Отбились и заблудились?

Да, в общем и не важно — у них есть чем огонь развести, возможно имеется нормальное длинноствольное оружие и наверняка, хоть какая-нибудь еда.

А что еще нужно одинокому странствующему рыцарю?

Ну, а переобуться из достопочтенного джентльмена в «романтика с большой дороги» — вообще «на изи», дело каких-то двух секунд.

Сначала решаю дождаться рассвета, дабы окончательно убедится, что тут всего пара человек и тогда уже нападать.

Да и сморить их скоро должно.

Однако холод и голод, который не тетка — настойчиво подталкивают к немедленным действиям.

Подчиняюсь инстинктам и крадусь, пока они всецело заняты друг дружкой и о чем-то воркуют.

Тело в полной готовности пойти на стремительный рывок, в любой момент, когда я буду обнаружен.

Шаг. Еще один. И еще.

Теперь уже можно будет даже без стрельбы обойтись.

Я их и так съем…

Что-то почувствовав, парень резко оборачивается.

— Сидеть! — рявкаю так, что и сам Забара бы испугался.

А здесь ведь, всего на всего — пара совсем молоденьких птенцов. Паренек