Позывной «Курсант» (СИ) - Барчук Павел Страница 6

— Да какой Васька⁈ Ты! Директор сельской школы с тебя кипятком ссытся. Говорит, как такое может быть? Беспризорник, шпана, а соображаешь похлеще этого… — Стёпа пожевал губами, вспоминая имя. — Менделеева! Вот. Да, он так и говорил. Ну и все… Тебя так-то не особо за своего принимали, а тут вообще. Кто ж из нормальных людей будет на уроках жопу рвать? Западло это. Да еще и ходишь сам по себе. Все время один. В башке что-то там гоняешь. Принципы эти дурацкие… Не врешь, не воруешь, весь такой правильный…

Вот так я узнал о дополнительном бонусе. То есть, не только 1938 год, не только детский дом, но еще и репутация задрота, которого не любят все остальные. И вдруг этот задрот в ночи обложил матом своих более крутых «товарищей», а потом еще в драку кинулся. Один против всех. Ясное дело, мне такое с рук не спустят. Поэтому, конечно, ждал. Если бы не дурацкий сон, был бы готов. Хрен бы у них вышло с подушкой.

— Ясно…очередной внезапный бунт… — Протянул директор и снова покачал головой. — Ладно, идём. Я искал тебя целенаправленно. С тобой хотят побеседовать.

Он поманил меня рукой, а затем, развернувшись, направился к жилому зданию детдома.

Я бы с огромным удовольствием послал его на хрен. Но тон, которым было сказано, что со мной хотят поговорить…Голос директора звучал очень напряжённо. Даже, пожалуй, в нем присутствовал страх. Поэтому пришлось подняться с бревна, на котором я сидел, и топать следом.

Глава 3

В которой я сильно напрягаюсь, но от этого не становится лучше

— Реутов Алексей Иванович…Год рождения — 1921-й… Место рождения неизвестно…Та-а-ак…Это неважно, это потом… Нареканий по дисциплине не имеется. Отличные успехи в учебе. М-м-м-м…Прямо таки отличные… Интересно, конечно… Характер замкнутый, скрытный. Родители отсутствуют по причине…

Мужик в строгом костюме осекся, прервав свой затянувшийся монолог, затем уставился на меня задумчивым взглядом. До этого момента он вообще рассматривал что-то за окном, хотя там точно ни хрена интересного не имелось. Серая, унылая картина детдомовского двора. А я в течение некоторого времени наблюдал его спину. Теперь же он соизволил повернуться лицом.

От всего происходящего, на мой взгляд, сильно попахивало МХАТом. Хотя, конечно, если учесть, что это рассчитано на семнадцатилетнего парня, может, и не так уж глупо смотрится подобное поведение. Пацан мог бы повестись.

Я в ответ тоже уставился на мужика и тоже задумчиво, исключительно для поддержания общей атмосферы, царившей в кабинете директора. Типа, выдерживаем театральную паузу.

Хотя при этом, лицо старался «делать» соответствующее возрасту, месту, да и всей ситуации в целом. А ситуация явно не из рядовых. Я сейчас даже не о своем существовании в 1938 году. Тут все ясно. Куда уж страннее…

Я конкретно об этом человеке, который на протяжении последних десяти минут по памяти зачитывал вслух биографию Реутова Алексея Ивановича. Причём делал это с интонационными многоточиями и выразительными акцентами. То есть, подготовился мужик основательно, изучил личное дело. Так выходит. На хрена?

Как оказалось, в кабинете директора меня действительно ждали. Конечно, не совсем меня, а этого пацана, коим я на данный момент являюсь. Однако, непроизвольно в моей голове все происходящее уже воспринималось реальным. Я начал полностью ассоциировать себя с Алешей, в чьём теле проснулся семь дней назад. Алеша… Даже имя какое-то дебильное.

— В общем, нет родителей… — Продолжил незнакомец.

Представляться он, кстати, не торопился. А я не торопился лезть с расспросами. Глядишь, сейчас быстренько закончим этот цирк, мужик скажет, в чем дело, и разойдёмся миром.

— Где они, что с ними случилось и кем являлись неизвестно. Если верить сведениям из твоих документов, воспоминания отсутствуют. То бишь, будучи ребенком, ты рассказать ничего не смог. Прискорбно, но факт…– Туманно закончил свою мысль незнакомец и с очень неуместным сожалением покачал головой.

Да ну конечно! Руку могу дать на отсечение, ни черта ему не жаль. Разыгрывает передо мной какой-то дурацкий спектакль. Правда, пока что я абсолютно не могу понять смысл этого спектакля. Цель! Ибо у каждого нормального человека любой поступок, любое действие, ведет к чему-то. Если этот человек, конечно, не шизофреник. Однако с мужиком, который расхаживал передо мной по кабинету туда-сюда, заложив руки за спину, ситуация пока оставалось непонятной. Представить не могу, на кой черт ему понадобился пацан из детдома.

Тем более, мужик этот…Совсем непростой, вот так скажу. Его тёмно-серый костюм и шляпа такого же цвета, туфли, начищенные до блеска, гладко выбритое лицо и запах одеколона, вообще ни разу не ввели меня в заблуждение. Товарищ связан либо с органами, либо с военными, хоть одет «по гражданке». Это, наверное, у них с годами вырабатывается. Специфическое поведение и особая манера говорить.

Учитывая, какой на дворе год, ни первый, ни второй вариант совсем не вдохновляют. В некотором роде, я даже счастлив, что по документам этот Реутов оказался сиротой. Так оно спокойнее. Совершенно не хочется еще каких-нибудь сюрпризов. Типа папы — расстрелянного в качестве врага народа или мамы — дочери священника. А что? Я вообще не удивлюсь подобному повороту сюжета. Мне, похоже, сверху, из небесной канцелярии, если таковая, конечно, существует, решили по полной навалить подарков в руки.

Может, мой диплом юрфака был не совсем заслуженным, как и череда «отлично» в этом дипломе, но насчет 1938 года всё-таки немного в курсе. Представление имею, насколько все тогда было сложно. И вот точно могу сказать, мужик явился не просто так.

Когда бледный и нервно оглядывающийся по сторонам директор впихнул меня в свой кабинет, а сам остался за дверью, уже было понятно, ситуация несколько нестандартная. Тем более, в комнате я увидел постороннего человека. Гражданину на вид было около сорока лет. Может, сорок пять, не больше. Его строгий костюм и шляпа смотрелись, если честно, в стенах детского дома немного диковато. К примеру, директор с воспитателями одеваются значительно проще. Про сироток вообще молчу.

Судя по той информации, которую удалось добыть за несколько дней своей новой жизни, в основном благодаря Степану, детский дом находится где-то на Урале, рядом с городом, имеющим трудно произносимое название. Я его даже не запомнил. Впрочем, может, это и не город вовсе. Может, село. Единственное, что понял наверняка, рядом — Свердловск. То есть, будущий Екатеринбург. В любом случае, не в столице живём. Тут все настолько просто, бедно и скромно, что даже запах одеколона незнакомца будто существует в другой вселенной. В мире детдомовских реалий, его просто не может быть, этого запаха.

— Так вот, Алексей Иванович…

Мужик перестал, наконец, мельтешить перед глазами, подошел к столу и уселся прямо на столешницу, одной ногой опираясь о пол, а вторую согнув в колене.

— Вопрос у меня к тебе имеется, Алексей. Понимаешь ли ты, сколько много тебе дала наша советская власть? Живешь, можно сказать, на полном обеспечении. Имеешь теплую постель, кусок хлеба. Образование получаешь. Тебя же с улицы подобрали, спасли, можно сказать. Мог бы уже давным-давно загнуться.

Мужик немного наклонил голову, уставившись на меня исподлобья. Взгляд у него был…Холодный, колючий, препарирующий. Не нравятся мне такие взгляды. Вида́ли, знаем…

По идее, после столь конкретного намека, будто я обязан испытывать чувство огромной благодарности к советской власти, а уж тем более, после такого взгляда, должно последовать предложение, от которого невозможно отказаться.

Хотя, конечно, насчет теплой постели и куска хлеба дядя явно преувеличивает. Я бы с ними поспорил. Постель здесь, по моему мнению, похожа на бомжацкое тряпье. А ради куска хлеба приходится вгребывать, причем от рассвета до заката. Это хорошо ещё, что из-за осенней слякотной погоды мы всю неделю не ходили в школу, которая находится на расстоянии хреновой тучи километров от детского дома, в поселке. Что-то мне подсказывает, с учебой тоже не было бы легко. Именно мне. Судя по рассказу Степана, Реутов — типа детдомовского гения. Я, конечно, тоже не кретин, но все-таки восемьдесят с лишним лет — приличная разница. За это время система образования сильно изменилась и не факт, что в лучшую сторону. В любом случае, успеваемость пацана меня сейчас интересует в самую последнюю очередь.