Последнее пламя (СИ) - Городчиков Илья Страница 6

- Но что тогда он хочет узнать? Если бы он меня подозревал, то запросил бы моё личное прибытие в столицу. Я не смог бы сопротивляться его слову.

- Хорошая шутка, Вадим. – нисколько не улыбаясь, ответил мне Могута, - Фактически ты такой же царь, но просто далёк от столицы. Думаешь я не знаю, сколько у тебя здесь лояльных воинов? Думаешь, не знаю о твоих тренировочных лагерях, которые ты спрятал в холмах и лесах? Я знаю обо всём и даже о том, где находятся твои секретные склады полные золота и оружия.

Чёртов Могута… Он только внешне кажется безучастным, пытается сделать вид, что ему безразлично всё вокруг и только семья для него важна. На самом же деле он знает всё, но сейчас просто бездействует? Почему? Какова его цель? Я не знаю этого и потому Могута становился всё опаснее.

- И ты всё это сообщил своему брату?

- Нет. Зачем? Я не вижу в тебе желания восстать и для людей ты пытаешься сделать только лучше. Моему брату не нужно лишний раз волноваться, а потому я молчу. Пока что.

С этими словами мужчина поднялся из своего глубоко кресла и положил пред мной рисунок, после чего лёгкой походкой направился к выходу из моего дома. Я не останавливал его и лишь сопровождал взглядом. Только когда он скрылся, то я посмотрел на листок в своих руках. На отлично сделанной бумаге был выполнен красивый рисунок в виде портрета мужчины в доспехах по пояс, за спиной которого возвышалась огромная горящая птица, раскинувшая свои крылья. Мне оставалось только думать намёк ли это или простое совпадение.

Могута оказался слишком опасной фигурой, и чтобы хоть как-то составить дальнейший план действий, я решился вновь созвать совет своих офицеров. Делать это в городе было опасно, а потому пришлось выждать время, чтобы выехать на тренировочные стрельбы. Зачем? В армии было не так уж и много новичков, а шатёр для собраний всегда охраняли наиболее лояльные мне воины, которые не допустят появления ненужных «ушей». В городе же слишком много людей, каждый из которых теоретически мог бы быть царским соглядатаем.

- Значится, ты говоришь, что Могута знает о всех наших делишках?

Бернд задумчиво потирал поросший густой щетиной подбородок, из-за чего браслеты на его руках мерно позвякивали. Все ближайшие командиры сейчас переваривали полученные от меня вести о том, что царский «брат» слишком хорошо информирован. Единственным, кто мало удивлялся, так это Сезар. Он, будучи «медведем» и немало послуживший в царских телохранителях, прекрасно был осведомлён о том, что государев двор полон интриг и неожиданностей.

- Да. Не знаю в каком объёме, но он явственно дал мне понять, что наши секреты ему известны.

- Не блефует? – озадаченно спросил Фабрис, - Может быть он пальцем в небо тычет, а ты, Вадим, зазря паникуешь. Он всё же кровей монарших и значит говорить правильно обучен.

- Если про склады бы он говорил, то ещё можно предположить, что блефует, вот только про лагеря подготовки он упомянул. Людей, туда поступающих, мы тщательно проверяем, но как-то Могута про это прознал.

- А царь об этом знает? – вопрос принадлежал Бернду.

- Могута говорит, что пока Владиславу о наших делах не доложил. Мол, раз мы государю не мешаем, то и Могуте дела нет. Вот только, стоит нам против Владислава хотя бы шаг сделать, то вся информация сразу к царю поступит.

- Но мы же не идём против государя! – резонно указал Сезар, расчёсывая пятернёй свою шикарную бородищу.

- Не идём, Сезар. Хватит мне противостояний с монархами. На всю жизнь вперёд уже хватило. Кстати, - я сунул руку под полы кафтана, где внутри у меня был специально нашит карман, после чего вытянул на всеобщее рассмотрение сложенный рисунок, - Вот это он мне протянул в конце встречи.

Фабрис забрал у меня лист своей сухой, но до сих пор крепкой рукой. С минуту он в тишине рассматривал рисунок, после чего огласил, - Хорошо Ратиборович рисует. Воин на фоне феникса. Эта птица восстаёт из пепла, но я не знаю как это к тебе относится.

- Ну-ка… - Сезар сгрёб соей ладонью рисунок и вперился в него взглядом, - Фабрис, я впервые вижу, что ты не прав! – расхохотался бородач.

- А конкретнее можешь рассказать? – сразу заинтересовался старый лекарь.

- Не забывай, что мы суры и рисунки надо трактовать с точки зрения моего народа. – «медведь» развернул рисунок к остальным, тыча в птицу своим сильным мозолистым пальцем, - Это не феникс. Это Тарт-птица.

Фабрис охнул, понимая смысл своей ошибки, - Она проводник в мир мёртвых. Тарт-птица, если я правильно помню, сопровождает мёртвых к Тартбогу. Я прав?

- Не совсем так. Она следует за тем, кто сеет смерть, ведь там всегда есть мертвецы. Похоже, Могута не собирается убивать тебя, Вадим. И всё же, стоит нам с Могутой быть аккуратнее.

Итоговым решением совета было продолжение наших секретных дел, но с многократным повышением осторожности. Если бы остановили теневую торговлю, то доходы значительно упадут и вместе с ними значительно снизиться приток новых поселенцев в колонию. Да, многие всё равно будут с радостью переселяться на новые земли, ведь здесь можно было получить столько пахотных земель, сколько не снилось бы простой крестьянской семьи в Сурии, даже несмотря на то, что территории царства были обширными. Естественно, далеко не все могли заработать себе на билет до Вольгорода, а потому я частично, а иногда и полностью покрывал все затраты колонистов при переселении. Да и по итогу переселения, новоиспечённые колонизаторы получали хороший стартовый социальный пакет. Помимо самой земли и несколько «подъёмных» золотых монет, в семье колонизаторов появлялась корова, три козы, две овцы, одна лошадь вместе со сбруей, паёк на месяц и полный набор железных инструментов, которые были нужны для жизни. Такого снабжения хватало, чтобы прожить до первого урожая, а учитывая, что пшеницу на местных плодородных землях собирали по три раза за год, то жизнь можно было считать если не отличной, то уж точно хорошей.

Что же касается денег, то что используют здесь в качестве обменного капитала? Несмотря на то, что царь запретил мне создавать в колонии Монетный Двор, опасаясь того, что появятся целые банды фальшивомонетчиков, которые в теории могут наводнить рынок, расшатывая экономику государства, я всё же решил ослушаться государя. Мне просто нужны были большие массы наличных средств, а торговля с государствами Старого Света и самой Сурией не приносили необходимое количество монет разного номинала и дороговизны. Естественно, в самом городе располагать такое производство было бы глупо, а потому пришлось строить свой Монетный Двор в одном из подготовительных лагерей. Там без устали плавили драгоценные металлы и чеканили монеты. Желая хоть немного отогнать от себя подозрения в этаком экономическом самоуправстве, я решил делать монеты с изображением лучистого солнца на аверсе, а реверс же показывал реку, текущую меж холмов. Естественно, качество чеканки было не таким великолепным, как в моей прошлой жизни и рисунки были кривоваты, но даже так результат меня более чем устраивал. Но какое отношение моих монет к сурским? Вот здесь у меня выходила занимательная математика. Учитывая, что содержание чистого золота в моих монетах было значительно больше, а вес на треть меньше, то за десять монет моего производства можно было смело просить тринадцать сурских рублей. Не самый удобный обмен, но другого не имеем, а потому приходиться обходиться тем что есть.

Впрочем, на этом список моих действий, которые царь мог воспринять как преступление с моей стороны, не заканчивался. Я понемногу, осторожно, выверяя каждый свой шаг, пытался наращивать собственное влияние в Ларингии. Да, некогда они были моими врагами, но время неумолимо меняется и необходимо держать руку на пульсе. Пусть правление Церкви было крепким, и армия её держала большую часть королевства, но даже так находились недовольные, которые не отказывались от моей помощи. Традиционно, самыми непокорными власти церковников, были аристократы восточной части страны, которые исповедовали свою версию веры в Высоких Предков. Да, их версия была не такой необычной и радикальной как серобожничество, но всё равно это не нравилось центральному правлению Церкви. Пусть сейчас дело ещё не дошло до открытого противостояния ввиду того, что Ларингия в ходе последней войны с Рюглендом сильно поистрепалась в качественных военных кадрах, а окружающие страну угрозы никуда не делись. До сих пор Ларингию могли разорвать на куски окружавшие государства, каждые из которых имели серьёзные претензии к некогда могущественному государству. Я потихоньку подливал масла в огонь, надеясь, что затея окажется удачной. Бароны ещё не желали в открытую выступать против Церкви, понимая, что она значительно сильнее, но я не отчаивался, понемногу взращивая семена сопротивления, желая уничтожить старого врага чужими руками.