Рожденные в СССР. Откат (СИ) - Коруд Ал Страница 64

— Накатить никак пожелали, господин поручик?

Моложавое лицо Снайпера озарила улыбка, даже глаза чутка оттаяли. Наверное, он был таким до того, как попал на свою первую войну. Обычный добродушный паренек, искренне любящий жизнь во всём её разнообразии. Это сейчас даже после чудесного омоложения его стальной взгляд оставался всегда убийственно холоден.

— Я тут знаю неподалеку одно неплохое и совершенно непафосное заведение.

— Да я, собственно, не против. Просто сопьешься тут с вами, творцами.

— А кто не пьет! Назови!

Ответил фразой из известного и еще не вышедшего фильма Истомин. Вот точно Казакову придется снять его раньше! Замучают попаданцы сценками из шедевра.

Кафешка располагалась в полуподвале старого дома и носила гордое имя «Пирожковая». Писатели ловко спустились по обледенелым ступенькам, по которым, возможно, еще ступали ботинки коллег «Серебряного Века» и зашли внутрь. Как ни странно, но в теплом душноватом помещении вкусно пахло сдобой и даже кофе. Народу в «Пирожковой» было немного, поэтому было куда пристроиться и спокойно посидеть.

Друзья переглянулись и двинулись внутрь, ища взглядом стойку. Обычно едальные заведения Союза не блистали сервисом. Закажи, заплати и тащи на скромный хорошо если еще и чистый столик! Усталая буфетчица неопределенного возраста с некоторым недоверием кинула взор на двух слишком на её взгляд интеллигентных для подобного рода заведения людей. Хотя разве в Ленинграде сим обстоятельством можно было кого-нибудь удивить? Дивов сразу со столичной хваткой взялся решать все возможные и невозможные проблемы по меню и получению наилучшего из напитков.

— Милая барышня, — невыразительное лицо буфетчицы, давно вышедшей из возраста барышни, расплылось в доброжелательной улыбке, а в глазах засветился явный интерес. — Есть у вас в наличии отменный напиток, который подошел бы двум серьезным мужчинам?

Опытный взгляд буфетчицы заново просканировал молодых людей, рассмотрев в них потенциальных выгодных клиентов. Николай и Игорь одевались путь и неброско, но со вкусом, что было заметно сразу.

— Есть хороший, армянский. Стоит денег, поэтому у нас нечасто его заказывают. Но для уважаемых гостей держим.

— Отлично. То, что доктор прописал! Давайте для начала два по сто. Чем закусить посоветуете?

— Возьмите вот эти пирожки с капустой, они свежие, Те, что с мясом, сразу скажу, не советую. Не отравитесь, но вкус так себе. Вот еще ватрушечки у нас неплохие, только завезли.

— Давайте все по две штучки каждого вида, пожалуйста. И еще по стакану вашего кофе.

— Держите коньяк и пирожки, кофе сейчас налью и вам принесу.

Уже в более приподнятом настроении буфетчица сгребла деньги в кассу и лично обиходила выгодных клиентов. Она уже просекла, что эти мужчины будут много говорить и много заказывать.

— Хм, — Дивов поставил высокий тонкий стакан на стол. — Для Питера, скажу, неплохо. И коньяк фирменный и кофе отменный. Сто лет такого не пил!

Истомин только хмыкнул, глядя на стакан с напитком неопределенного цвета. Как ни странно, но зачастую обычный советский бочковый кофе на вкус был намного лучше, чем бурда из киосков будущего типа — «Возьми кофе с собой!». Такой вот временной парадокс!

— Я иногда сюда забегаю перекусить по пути. Вот только теперь точно не буду брать пирожки с мясом.

Редактор усмехнулся, отпил еще кофе и закусил ватрушкой, затем бросил задумчивый взгляд на собеседника. Истомин истолковал его правильно и с некоторой грустью в голосе пробормотал.

— Извини, накатило чего-то сегодня. И вместо работы вот выпиваем, рефлексируем.

— Да Госпади Исуси, какое такое дело! Я все равно в принципе просто поговорить приехал и рукопись забрать. Новую повесть ты уже мне отдал, сейчас разговариваем.

Истомин поднял стакан с коньяком, прищуривая глаз на янтарного цвета напиток.

— Странная жидкость, раньше казалось, что она несет облегчение.

— Сидел на кочерге?

— Было такое, как с войны пришел. Даже вещества всякие нехорошие потреблял. Потом по контракту поехал в девяносто девятом туда же и, знаешь, как отрезало. Писать начал, блог вести. Ну ты в курсе. Вздрогнем?

— Понимаешь как эта песня пошла, так и накрыло с головой. Ведь это же на самом деле реквием по нашей мечте, как будто твое детство дерьмом обмазали. Не прощу…

Снайпер сузил глаза, верно, сейчас целился в кого-то, уперевшись взором в стену. Перехвативший случайно его взгляд местный выпивоха тут же перешел от греха подальше на другой конец пирожковой. По его спине пробежал мерзкий озноб. Хотя в прошлое у бывшего зэка и у самого было непростым, но черт побери, кто этот странный и хорошо упакованный парень? С таким в темном переулке лучше не пересекаться. Настоящего душегуба видать за версту.

— Понимаю. Меня также иногда вштыривает от на первый взгляд простейших вещей.

— Да дело не только в этом, Игорь. Черт бы с ними, с этими переживаниями. Просто я сейчас воочию почти каждый день вижу тех, кто нас потом предаст, мечту нашу похерит. Вот они — живут вокруг нас. И не какие-то фантастические злодеи, а совершенно заурядные людишки. Работяги, что тяп-ляп тротуар мостят или с завода, что плохо лежит, тырят; повара, тащащие полные сумки жратвы домой; спекулянты, зарабатывающие на созданном ими же дефиците. Все эти заурядные обыватели, жлобье, думающее только о собственной выгоде.

Это ведь они потом с диким улюлюканьем будут толкать нас в общество потребления. После сидеть на кухнях и проклинать таких же, но более успешных рвачей. Гнили уже и в эти годы полно, что же будет дальше? Как моих ребят уберечь от их разлагающего дурного воздействия? Ну а те, кто властью обречен, думаешь, лучше? Придурки полнейшие в предпочтительном случае. Карьеристы, случайные люди, прохиндеи и лентяи. Да еще службисты, которые не хотят сами меняться и другим не дают, не особо лучше.

— Что? — Дивов с прищуром глянул на товарища. — Тебя таскали на Литейный?

— Ну да. Вы не так поняли, товарищ, мы же работаем, товарищ. Нам надо реагировать на сигналы. Это они типа так про анонимки рассуждают. Какие в задницу анонимки! Они же отлично знают кто и кому эти бумажки писал. Сами пишут, сами расследуют. Чики-пуки! Палки ставятся. Звезды на погоны получаются! Так после этого какие они мне к черту товарищи! Так и сказал.

— И? — московский гость с интересом уставился на Николая. Он бы сам так смело не смог поступить.

— Обиделись, понимаешь! — Истомин плеснул из закрытой салфеткой бутылки в стаканчики. Буфетчица попросила «не светиться» и уже успела принести вдобавок к свежим пирожкам нарезанное тонко салями и неизменные вареные яйца с майонезом. Любимое блюдо всех Рюмочных страны!

— И все?

— Ну а ты думаешь с чего это они так извинялись! Получили по шапке сверху, но работать так и не научились. Ведут себя надменно, как будто знают что-то лучше меня. Придурки!

— Ну не все же там все-таки дубы? Откуда тогда взялось столько грамотных кураторов? У меня так, вообще, интеллектуал попался.

Николай немного подумал и продолжил.

— Возможно. Но проблемы у них с кадрами точно имеются. Видать, выгребли лучших и остались те, что остались. Ладно еще спецы, что экономическими преступлениями занимались, им счас дел по горло! Но эти-то балбесы, что антисоветской диссидой и цензурой ведали как были идиотами кромешными, такими и остались. Профессиональная деформация.

— И?

— Ну я так и высказал, — Истомин зажал стакан с коньяком в руках, хитро улыбаясь. Дивов не выдержал и захохотал во весь голос. Ситуация — Райкин отдыхает! Они уселись в самом углу заведения за вешалками и никому не мешали. Две молодые девушки, видимо, студентки, сидевшие через два столика, бросили озорные взгляды в сторону модно одетых попаданцев и о чем-то зашептались.

В другое время московский гость не преминул бы воспользоваться положением, благо неплохая по деньгам премия за последний альманах жгла карман, но сейчас ему было больше интересней поговорить с товарищем по писательству и незаурядным собеседником. Гормоны, первоначально бурлящие в крови как шайка флибустьеров, уже перестали мешать думать. Странные ощущения, когда к опыту отношений примешаны непомерные возможности. Не у одного человека из будущего на этой почве поехали крыша.