Госпожа попаданка (СИ) - Каминский Андрей Игоревич Страница 7

— Хренов Толик, — выругалась Лена, — чтобы ты сгнил в том болоте.

Слова эти прозвучали неожиданно громко — девушка сама испугалась того, что она что сказала. Вокруг нее что-то изменилось — и она вскоре поняла, что именно.

Тишина.

Разом стихли все лягушки, замолкли и иные болотные обитатели, даже комары, казалось, стали гудеть куда тише. И наступившую вдруг тишину прорезал раскатистый рев. Вслед за этим послышался плеск воды.

— Вот черт! — Лена еще не успела сообразить, что делать, но тело само отреагировало на новую напасть. Опомнилась она уже лежа на земле и осторожно выглядывая из-за камня со знаком полумесяца.

Между «ее» курганом и соседним, примерно в трехстах метрах, кто-то шел через болото. Именно шел, а не плыл: в темноте Лена различила огромное тело, в свете луны блеснувшее серо-зеленой чешуей, мощные лапы, с плеском погружавшиеся в воду, длинный хвост, разбрызгивавший тину и всякий сор. В высоту чудовище, как показалось Лене, было примерно с лошадь, но раза в три длиннее. Голову жуткое существо держало опущенной: лишь раз подняло ее, утыканную рогами, шипами и какими-то отростками, чтобы распахнуть зубастую пасть и издать очередной рев.

— Ма-мочка! — чуть слышно пискнула Лена, вжимаясь во влажную землю. Тварь повернула голову и девушка увидела, как светятся зеленым светом огромные глаза. На одно ужасное мгновение ей показалось, что чудовище ее увидело, но в тот же миг тварь вновь опустила голову и последовала дальше. Спустя некоторое время она исчезла за ближайшим курганом, из-за которого донесся отголосок жуткого рева.

— Твою жешь мать, — упавшим голосом произнесла Лена.

Впрочем, сказано это было скорей меланхолически — Лена уже начала привыкать к тому, что происходит вокруг. К тому же оно казалось слишком нереальным, чтобы вызвать всерьез чувство опасности. Может, это и не сон, но какое-то наваждение, морок, который развеется к утру, и она вновь окажется в родном районе.

— А может? — вслух подумала Лена, — и утра ждать не придется?

Осененная внезапной идеей, она кинулась лихорадочно шарить по земле и вскоре уже держала в руках два ножа — один свой, второй «Толика». Его нож, как не странно, оказался почти копией ее собственного, — разве что символ на нем был прорисован более четко: все то же восходящее солнце, что и на золотой монете. Смутное подозрение шевельнулось в голове, тут же вытесненное захватившей ее идеей. Подскочив к камню с вырезанным кругом, Лена полоснула себя по руке и, приставив окровавленную ладонь к камню, вся замерла, в страстной надежде на чудо.

Чуда не произошло: орали лягушки, быстро осмелевшие после ухода неведомой твари, давила влажная духота, а проклятые комары, после того, как она сняла куртку и свитер, целыми стаями рассаживались по ее голым рукам и шее. Но не дрожи земли, ни алых лучей, ни таинственного тумана. И никаких перемещений между мирами.

— Ладно, — раздосадовано буркнула Лена, — подождем до утра.

И тут на ее плечо легла рука.

Лена сначала даже обрадовалась — ее взбудораженный, сбитый с толку ум сразу связал это прикосновение с произведенным действом. Она резко обернулась — и поперхнулась радостным криком при виде нежданного посетителя.

Перед ней стоял «Толик», весь в тине и лепестках кувшинок. Жуткого, синюшного цвета руки, как и распухшее лицо, уже были изъедены какими-то водяными тварями, в правой глазнице извивалась жирная черная пиявка. Зато левый глаз полыхал гнилостно-зеленым светом, и в нем угадывалась жуткая ненависть. Мертвец открыл рот. В нем влажно блеснули острые, словно иглы, зубы. Когтистая лапа протянулась к парализованной страхом Лене и, ухватив золотую монету, резко сдернула ее с шеи девушки. Боль в шее вырвала Лену из оцепенения — когда смрадная пасть, пахнущая тухлятиной и тиной, приблизилась к ее лицу, она отпрянула и полоснула тварь ножом.

— Сдохни! — истерически выкрикивала она, снова и снова втыкая нож в податливую плоть, — сдохни же ты, наконец!!!

Но мертвец не торопился умирать второй раз — удары ножом даже не замедлили его. Когтистые пальцы впились в тело Лены, разрывая в клочья майку. Лена почувствовала, что ее словно сжали в жуткие тиски — еще мгновение и эта тварь просто разорвет ее. Злорадный булькающий смех вырвался из раззявленной пасти, когда Лена из последних сил воткнула нож в глаз чудовища. Железная хватка на миг ослабла и девушка, вырвавшись, опрометью кинулась вниз по склону, распугивая огромных лягушек. Позади нее послышался утробный вой и, оглянувшись, Лена увидела, что живой мертвец ковыляет за ней. Для слепого двигалось чудовище на удивление быстро, и Лена, почувствовав, как ею овладевает панический страх, кинулась прямо в воду.

Ее ноги по щиколотку погрузились в жидкий ил, их оплели корни каких-то водяных растений, мешающих бежать. Куча насекомых взметнулась вокруг, окутав Лену жужжащим, жалящим, копошащимся облаком. Вслепую отмахиваясь, девушка бежала, куда глаза глядят, черпая ботинками воду. Вслед за ней, что-то неразборчиво бормоча, устремился и мертвец. Страх придал Лене сил — продираясь по колено, а то и по пояс в воде, не думая о возможных опасностях, подстерегающих ее впереди, она что есть силы пыталась увеличить расстояние между собой и тварью. Однако чудовище, несмотря на слепоту, не отставало, упорно преследуя беглянку. Ко всему прочему сгустился туман, еще больше сравнявший шансы обоих.

Почва под ногами девушки стала более твердой, и вскоре она выбежала на пологий берег, поросший высокими кустами. Лена метнулась к ним, когда что-то твердое и живое, вывернулась из-под ее ног и девушка, жалобно вскрикнув, повалилась на песчаную отмель. Перевернувшись на спину и выставив перед собой так и на выпущенный ею из рук нож, она с мужеством обреченной смотрела, как из тумана на берег выходит мертвец. Пустые глазницы зияли черными дырами и Лена не могла избавиться от ощущения, что даже без глаз чудовище с ненавистью смотрит на нее.

Знакомый рев ударил ей в уши и в следующий миг из тумана вырвалась покрытая чешуей туша. Перед глазами Лены мелькнула шипастая голова и в следующий миг острые зубы перекусили пополам неуспокоенного «Толика». Мотая головой и перемалывая могучими челюстями мясо и кости, исполинская тварь пожирала нежданное лакомство, отрывая и проглатывая огромные куски. Лена, воспользовавшись неожиданной передышкой, кинулась напролом через густые заросли, не обращая внимания на ветви и колючки, рвущие остатки одежды.

Она остановилась лишь когда рев болотного чудовища позади затих. Пока она прорывалась сквозь заросли, кусты как-то незаметно превратились в настоящие деревья: низкорослые, со странно искривленными стволами и широкими листьями. Почва под ее ногами сочилась влагой, по пути то дело попадались лужи или даже небольшие озерца, в которые прыгали огромные лягушки.

И еще Лена поняла, что, убегая от чудовищ, совершенно заблудилась.

Лес вокруг нее жил своей жизнью: из зарослей доносились непрестанные шорохи и шелесты, кто-то рычал, шипел, квакал, пищал, стрекотал, издавал еще с сотню всевозможных звуков. Во тьме появлялись и исчезали призрачные тени со светящимися глазами, в воздухе бесшумно скользили некие крылатые создания. Вот над Леной пролетело нечто, напоминающее гигантского мотылька размером с голубя. Что-то его привлекло в Лене — он кружил, издавая писклявые звуки и почти задевая ее волосы белыми крыльями. Девушка, уже не ожидая ничего хорошего от здешней живности, пошарила по земле и, нащупав увесистую дубину, ожесточенно отмахивалась ею от крылатого создания. Один из ударов достиг цели: мотылек отлетел в сторону, издав отчаянный писк, и в следующий миг ошеломленная Лена увидела, как из сплетения ветвей спикировал огромный паук. Мельтешащие длинные лапы, проворно заплетали еще трепыхавшуюся добычу в паутинный кокон. Паук выглядел отвратно сам по себе, но, приглядевшись, Лена поняла, что наткнулась на особо мерзкую тварь — на паучьем теле скалилось злобное личико, похожее на обезьянье, с длинными седыми космами и истекавшими ядом изогнутыми клыками. Красные глаза зло уставились на девушку, поспешившую поскорее убраться подальше.