Кто к нам с мечом? (СИ) - "lanpirot" Страница 7

— Майор Легион! — с металлом в голосе произнес я. — Привести приговор в исполнение.

— А с третьим что делать? — поинтересовался Высший Умрун, склонившись над маленьким человечком с большими залысинами, лицо которого было мне отчего-то очень хорошо знакомо. — Это тоже Маг, и не слабый по Силе.

Я присел на корточки перед этим человечком, основательно помятым опрокинутой мною стеной, чтобы получше его рассмотреть.

— Вонючий случай! — воскликнул я, наконец узнав это сухощавое лицо с узкими губами и высокий лоб с большими залысинами, частенько мелькавшие еще в моем мире по ящику на плакатах современных укронацистов. — Ну, здравствуй, Степа…

Глава 4

— Ты его знаешь, Хоттабыч? — Командир тоже наклонился над раненным заключенным.

— Еще как знаю… — Я хищно усмехнулся. — Имя этого деятеля даже в моем времени было у всех на слуху. Не думал, что вот так с ним встречусь.

— Заинтриговал, старичок, — ответил князь Головин. — И кто же это?

— Степан Бандера — один из лидеров украинских националистов. Активно сотрудничал с немцами…

— Так он же здесь — в «Заксенхаузене», — перебил меня Александр Дмитриевич, чего-то недопоняв, — значит — против немцев.

— В моем мире его выпустили в сорок четвертом для продолжения антисоветской борьбы... И оно аукнулось России даже через восемь десятков лет! Его нельзя отпускать…

— В расход? Как фрицев? — Командир поднял на меня глаза.

— Нет, — покачал я головой, — нужно отправить его с нашими в тыл. Пусть кремлевские Мозголомы его как следует потрясут — информация о националистическом подполье на Украине лишней не будет. Да и мои, — я постучал указательным пальцем по виску, — данные им в этом помогут.

— Согласен, — кивнул Александр Дмитриевич.

— Ты можешь его «выключить» на время транспортировки? — поинтересовался я у командира. — Чтобы лишнего шума не наделал — так-то он, говорят, неслабый Одаренный.

Командир положил руку на холодный лоб Семена Бандеры и на минутку сосредоточился:

— Сделано, Хоттабыч. Я погрузил его в искусственную кому. Теперь он никому вреда причинить не сможет. И вывести его из этого состояния абы кому не удастся — только Силовик рангом не ниже Мордовцева или Капитонова. А такие спецы у нас, знаешь ли, на каждом углу не валяются.

— Отлично! — Я обрадовано потер руки и громко крикнул, обернувшись в сторону плаца, на котором продолжали выстраиваться в колонны истощенные узники концлагеря:

— Подполковник! Северский! Подойди на минутку! И возьми с собой пару ребят покрепче!

Подполковник не замедлил явиться по моему зову с двумя парнями, которые несмотря на крайнюю степень истощения, старались держаться «молодцами».

— Вот что, Данила Петрович, берите это тело, — распорядился командир, — и храните его пуще глазу! По прибытии на родину сдадите его в особый отдел. Скажете, что так распорядился оснаб Петров. У этого гада в голове масса важной информации — пусть наши Силовики-Мозголомы с ним поработают, как следует. И да, передай еще, что он сильный Маг…

— А он не очнется по дороге? — уточнил подполковник.

— Нет, гарантирую, что не очнется. Все запомнил, Северский?

— Так точно, товарищ оснаб! — четко отрапортовал Данила Петрович. — Берите его, парни и тащите к нашим, — отдал он указание своим помощникам. — Разрешите вопрос, товарищ оснаб?.. — немного нервно спросил Северский и неожиданно запнулся.

— Ну же, Данила Петрович, — после секундного ожидания ответно спросил Головин, так и не дождавшись от освобожденного из плена подполковника самого вопроса, — что хотел?

— Каким образом вы нас… эвакуируете? — наконец выдавил он осипшим голосом. — До Союза далеко… даже до линии фронта… не пешком же мы туда пойдем? Если планируете захватить железнодорожный состав, то далеко мы все равно не уедем… — вопросы постепенно набирали обороты, просыпаясь на товарища оснаба, как из рога изобилия. — Да и оружия у нас нет, чтобы прорываться с боем… Гарнизон тут не очень многочисленный — все, что можно, мы уже собрали. Да и Силовиков, кроме вас, у нас и нет. А в самолет мы не влезем — нас тут… Люди волнуются. Впервые забрезжила хоть какая-то надежда! Но вы не подумайте чего — мы все готовы умереть! Как один! Но не как бессловесные скоты, которых на бойню… А с оружием в руках!

— За это не переживай, Данила Петрович! — по-отечески успокоил взволнованного подполковника Александр Дмитриевич, положив ему руку на плечо. — Есть у нас один хитрый спец по эвакуации людей из самой глубокой задницы — всех переправим. Не расстраивайся понапрасну — скоро сам все увидишь. А сейчас подожди, я тебе самого ценного человека под охрану передам… За него уж точно головой будешь отвечать!

Пока командир успокаивал переволновавшихся узников, майор Легион, рассыпавшись непроглядным туманом, скрыл тела эсэсовских Магов от чужих глаз. А когда туман развеялся — на земле не осталось даже и следа. Оперативно же он отвел всем глаза и схарчил гребаных ублюдков! Но за всеобщей суетой и в ночной темноте ни один из присутствующих даже не придал этому значения — помер Максим, да и хер с ним. Это просто я отчего-то расчувствовался, старая сентиментальная развалина!

— Хоттабыч, пора за Яковом... — напомнил мне командир, но я и без него уже знал, что делать.

— Не надо никуда бежать! — остановил я князя Головина. — Я сейчас сам… Только бы не уронить…

— Кого уронить? Куда уронить? — неожиданно засуетился командир. — Хоттабыч, ты чего творишь?

— Не шуми, Петрович, а то и вправду уроню! — произнес я, едва сдерживая свою безудержную Силу, которая клокотала во мне, старалась вырваться и разнести здесь, нахрен, все в полнейшие сопли. Но я терпел, работая с Энергией филигранно и тонко, как настоящий мастер-ювелир. И скажу без ложной скромности, мне это вполне удавалось.

Где распологается камера Якова, я знал. Побывали мы там с командиром в сопровождении напыщенного донельзя барона-Некроманта Иоахима фон Эрлингера, подвизавшегося на «полставки» еще и Мозголомом, благо сопутствующий Дар у него присутствовал, да еще и не самый слабый. Жаль, конечно, что не на благие дела он свою Силушку, Богом даденую, расходовал. Вот и поплатился, попав под мою горячую руку. Ибо нефиг над людями так бесстыдно изгаляться! И каждому воздастся по делам его! И каждому воздастся по вере его [1]! И я в этом случае отнюдь не исключение.

[1] «Воздам каждому из вас по делам вашим» — «Откровение Иоанна» 2:23; «Да будет тебе по вере твоей» — «Евангелие от Матфея» 8:13.

Так что с помощью выращенных Энергетических «отростков» я без труда выломал дверь в камеру, где нацистские Ироды содержали Яшку. Затем, подхватив его при помощи своего Дара вместе с прозекторским столом, вырванным одним незначительным усилием из бетонной стяжки, потащил его к разрушенной стене. Самым сложным в этом процессе оказалось постоянное сдерживание рвущейся на свободу Силы. Не напортачить бы! Не поломать Яшку — он ведь не бессмертный Титан, а всего лишь обычный человек. Если по чести, то не совсем обычный — перспективный Силовик и сын Вождя… Но в первую очередь — человек. Нежный и хрупкий, которого мне случайно заломать, как два пальца об асфальт!

Но я справился! Когда металлический стол с телом лейтенанта Джугашвили повис в воздухе на высоте второго этажа, командир просто охренел. Но после моего предупреждающего окрика прекратил суетиться и послушно ждал, пока я не опущу ценный груз на землю. И я все сделал в лучшем виде — комар носа не подточил!

— Принимай, Данила Петрович! — с облегчением выдохнул я, когда летающий стол воткнулся ножками в землю. — Вот за сохранность этого груза я с тебя точно по полной спрошу!

— Это он… тот… о ком я думаю? — Бледный, словно спирохета, никогда не видевшая солнца, Северский сбледнул с лица еще больше, превратившись в подобие бестелесного привидения. Я и не думал, что такое вообще возможно. Но так или иначе, его предположение оказалось верным. О том, что в «Заксенхаузене» содержать такого узника, знали практически все: и охрана, и заключенные. Однако, кроме коменданта Кайндля, профессора фон Эрлингера и его помощников, Якова никто не видел воочию. По концлагерю ходили только слухи, которые никто не собирался ни подтверждать, ни опровергать. Ходят, ну и пусть себе ходят.