Иван Московский. Том 5. Злой лев (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич Страница 7

— Это звучит… не правдоподобно.

— Почему?

— Потому что забрать Литву и разбить тебя он мог не сильно напрягаясь. Особенно Литву. Кто там ему в состоянии оказать сопротивление? И главное — кто захочет? Войско Литвы почти наверняка перейдет на его сторону. Сейчас, насколько я знаю, Казимир прикладывает огромные усилия к тому, чтобы аристократы Литвы не переходили к Иоанну на службу. А ты говоришь… тебя явно кто-то ввел в заблуждение.

— Мои советники убеждают меня в ином.

— Поменяй советников. Их кто-то купил.

— Ты уверен в своих словах?

— Абсолютно. Иоанн устал от войн. И то, что он сотворил на Дунае — чудо, не иначе. Султан ведь туда привел поистине бесчисленное войско, собранное со всей его державы.

— Что-то подобное уже проворачивал Фридрих II Гогенштауфен, забрав без боя Иерусалим, только не принимая вассальной присяги.

— Когда вассал сильнее сюзерена — неизвестно кто кому присягнул. — произнес Карл, явно намекая на себя. Ведь он формально оставался вассалом короля Франции, который в военном плане никогда не представлял для него угрозы. Да и, по сути, не управлял Бургундией.

— Тоже верно, — скривился от этих слов, словно от гнилого яблока Император Священной Римской Империи, у которого таких деятелей тоже хватало. Ну, может не в такой степени выраженности, но все же. — В данном случае установилась гегемония Иоанна и Джема, полностью перекрывшая торговый путь на восток. Хотя мы все основательно вложили денег в эту кампанию. Как это понимать?

— Он никому не отказывал в прибыли. И честно выполняет свои обязательства. К тому же занятие Иоанном Константинополя облегчает вопрос торговли. Разве нет? Ведь теперь можно будет торг формально через него, а не через турок. Из-за чего султан свои прибыли получать не станет.

— Да, наверное, — покивал Фридрих.

— А почему нет?

— Он так будет себя вести, пока не подготовится к войне.

— Ты воспринимаешь его словно какого-то жуткого и глупого злодея, целью которого является навредить тебе. — усмехнулся Карл.

— А разве нет?

— У тебя есть хоть одно доказательство, кроме домыслов?

— Почему сразу домыслов?

— Потому что звучат они смешно для тех, кто в курсе — кто такой Иоанн и каковы его возможности. Повторюсь — ему не потребуется какой-то особой подготовки для того, чтобы завоевать Литву и разбить тебя в поле. Наголову разбить. У него, в отличие от меня, конница слышит приказы.

— А вот это — вполне могут быть домыслы. Во всяком случае Папа со мной солидарен. Он тоже считает, что Иоанн стал смертельной опасностью для христиан.

— Как это? Он же сам христианин.

— Он ортодокс. Схизматик.

— Но не еретик.

— А есть отличие? — криво усмехнулся Император Священной Римской Империи. — Между католичеством и этими схизматиками вероучительная пропасть. И чем дальше, тем больше Иоанн демонстрирует нам свою дикую, восточную природу.

— Мой брат Антуан, которому я безусловно доверию, лично знает Иоанна и был с ним в военных походах. Он описывает его как человека очень мудрого, образованного и не видит в нем никакого восточного деспота. Он бывает сорится со священниками, ибо люди слабы, но не с христианством. От которого он никогда не отходил.

— Дьявол — отец лжи. Вот и дети его способны казаться теми, кем не являются.

— Я устал от нашей беседы, — с раздражением произнес Карл. — Что ты хочешь от меня? Совместного похода на восток?

— Это я просить не в силах. Я знаю, как твой двор близок с Москвой. Нет. Я прошу вас просто посидеть в сторонке и не мешать.

— Чтобы потом ты расправился со мной?

— Зачем? Если мой сын возьмет в жены твою дочь, то какой резон мне воевать с тобой? Тем более, что быстрых успехов эта война не принесет. А затяжные конфликты разорят казну у нас обоих. Нет. Напротив, я буду тебе помогать во Франции. Ведь это достанется моему внуку.

— Нашему.

— Нашему.

— Вот ты говоришь, что опасаешься разорения. А большой поход на восток казну, значит, тебе не разорит? Это звучит абсурдно.

— Там есть что взять.

— А… с этого бы и стоило начинать. А то вера, Лукавый и прочая мишура… — произнес со смехом Карл.

— Это не мишура!

— Я уверен в том, что Иоанн верный христианин. И то, что ты мне говоришь — вздор. Скорее всего это тебе напели гремучие балбесы, которые бегают за ведьмами…

— Но ведьмы есть!

— Курия этого не подтвердила. Зато на местах дурни убивают женщин и наводят страха среди людей. А местами и вовсе — занимаются грабежами и вымогательствами, прикрываясь благими намерениями. Например, в Испании. То, что там происходит вызывает у любого христианина только злость и раздражение. Не так ли? По делам их узнаете их. Разве нет?

— Ты просто не сталкивался с колдовством. Поэтому и столь благодушен.

— А ты сталкивался? Лично.

— Да. — убежденно произнес Фридрих.

— И что это было?

— Я присутствовал на одном суде над ведьмой.

— Ясно… — покачал головой Карл, явно раздраженный этой темой и тем, какую позицию в ряде вопросов занимает его собеседник. Настолько раздосадованный, что даже хотел его ударить. Возможно даже ногами. Тот же, как ни в чем не бывало выдал:

— Так что ты скажешь? Присылать сватов?

— Ты разве не понимаешь, что Иоанн тебя разобьет?

— Я был благословлен самим Святым престолом!

— И сколько благословленных походов заканчивались катастрофой?

— У меня много войск.

— Это вообще не аргумент, если речь идет об Иоанне.

— Я не теряю надежду.

— А я на твоем месте ее бы даже не лелеял. Ты разве не понимаешь с кем связываешься? Мой брат очень внимательно наблюдал за Иоанном, когда был при нем. И он считает воевать с ним — последним делом. Да, победить можно всякого. Но я бы на вашем месте озаботился тем, как и куда вы будете отступать.

— Ты настолько не веришь в меня? — несколько скис Фридрих. — Даже после парижской бойни?

— На войне всякое случается, — пожал плечами Карл. — Ты — сильный противник. Для меня. А я — для тебя. Но я потратил время и изучил битвы Иоанна. Все. Начиная с первой осады в Муроме. И пришел к выводу — что победить его на поле битвы едва ли возможно.

— Это всегда можно оспорить.

— Можно. — согласился Карл. — Но тут вот какое дело. До меня дошли слухи, что Иоанн, только завершив очередную… хм… модернизацию войска, занялся ей заново. Зачем? Ведь он только привел все к единому образцу. И весьма, я вам скажу, приличному. А тут… заново…

— Ничего подобного я не слышал. Зачем ему это?

— Затем, что он начал готовиться к войне с тобой. И могу биться о заклад — к крестовому походу. Только не тому о котором вы так грезите.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что Иоанн может разбить тебя, а потом дойти до Рима и вырезать всю курию.

— Он не посмеет!

— Крестоносцы три века назад посмели взять приступом Константинополь, предав интересы христиан-союзников. — произнес Карл, внимательно глядя в глаза Фридриху. — Их что-то остановило? Что именно?

Это были не его мысли.

Эти слова озвучил ему сам Иоанн в их переписке, довольно насыщенной. И уж что-что, а позицию правителя Москвы по Четвертому Крестовому походу Карл Смелый прекрасно знал. Более того — разделял. Считая, что этот поход определил падение позиций христиан в регионе и завоевание земель мусульманами.

Фридрих же задумчиво молчал.

Ему очень не понравилась озвученная трактовка.

— Православные — это схизматики.

— И в чем их раскол?

— В филиокве!

— О филиокве главы Пентархии спорили давно. И это не приводило их к расколу. Более того, этот вопрос — нормальная тема для Вселенского собора. На котором они могли бы сесть — и все обсудить. Решив все разногласия.

— Ты их словно защищаешь.

— Я имел большую переписку с Иоанном. И я интересовался — почему он не принимает католичества. Так что вынужденно погрузился в вопрос. Они раскольники только в плане подчинения. По сути ортодоксы — это те же католики, только не платят десятины Риму.