Восстание эльфов - Михаил Андреев Страница 7

– И что это за камни?

– Люди называют их антант. Говорят, драгоценные. – ответил Тинэй, продолжая работать.

– Как давно ты здесь?

– Я здесь родился. И мама моя здесь родилась. И папа…

– А папа твой где?

– Пятьдесят лет в шахте отработал и умер.

– Ну и дела… А попроще тут работёнки нет? Обязательно в шахте спину гнуть?

– Обязательно, если ты не в клане. Мужчины в шахте, женщины держат поля и скот в Эльфиме, занимаются ремеслом. Почти всё у нас забирают люди, а то, что осталось – отверженные.

– А что, кланы освобождаются от работы? Я думал, что это преступники. Разве нет?

Тинэй серьёзно посмотрел на меня:

– Всё правильно. Наш старейшина Валарин заведует важным отчётом. Он записывает, кто и сколько отработал, кто и сколько ресурсов сдал…За каждого отверженного эльфы работают вдвое больше, потому что те не работают вовсе. Хотя, если подумать, с истинными такая же история, но они пытаются нас защитить.

«Блатные какие. Рабство внутри рабства. Видно, разумным существам без этого никак».

– И почему ты не в клане? Так ведь всяко проще. – сказал я.

– Почему?.. – он задал вопрос сам себе, положил кирку на плечо и задумался. – Потому что неправильный это труд. Знаешь, кто такие на самом деле отверженные? Это эльфы, которые эльфами себя не считают. Они не почитают нашу богиню, считают людей высшими существами и делают всё лишь ради наживы. Им за радость угнетать и обдирать до нитки обычных эльфов, они не гнушаются убийствами. Как считаешь, стоит чего такая жизнь? Вот и я считаю – нет!

– А как же второй клан? Истинные. Они разве не противостоят отверженным?

– Как ты бандита не назови, он всё равно бандит. Неправильный это труд, Даня. Не стоит того.

– А что стоит того? Пятьдесят лет отпахать и в могилу? Потом скажут – отличный был инструмент, правильный!

– Ничего ты не понимаешь. Ты не отсюда и не тебе нас судить.

По тоннелю эхом прокатился голос надзирателя:

– Эй, вы, там! А ну за работу! Хватит болтать, не то плетью дам!

С каждым взмахом кирка становится всё тяжелее. Под конец руки у меня стали как два неподъемных полена. Пытаюсь хоть секунду отдохнуть, отдышаться, не делая замах, но ловлю на себе злобный взгляд надзирателя и продолжаю снова.

«Вот демон же!»

Надолбил кучу камней. В конце смены пришёл другой надзиратель и крикнул:

– На проверку!

Рабочие сложили камни себе в руки и встали так, будто делают подношение некому божеству. Я последовал их примеру. Надзиратель прошёл мимо одного из эльфов, взял у него камень, презрительно фыркнул, покрутив его меж своих пальцев, и бросил в стену.

– Идиотина! Решил фуфло мне показать?! Думал, я не замечу?! – крикнул надзиратель и хлестанул рабочего по щеке. Тот пошатнулся и, не устояв на ногах, упал к каменной стене.

Он последовал дальше и остановился у меня:

– Как имя?

– Даня.

– Чего?! Ты, дятел, видно совсем не соображаешь! Ни имени нормального, ни камней! Ты посмотри сюда! – крикнул он и взял один камень из моей руки. Он поднёс к нему пылающий факел, и я увидел мутную сердцевину внутри камня. – Видишь? Настоящий антант должен сиять внутри! Это муть чёртова! Чёртова муть! – он швырнул камень в стену и презрительно плюнул себе под ноги.

Я опустил взгляд и едва сдержал смех – надзиратель харкнул себе прямо на ботинок. Он тоже туда посмотрел, оглядел гневным взглядом рабочих, что прячут ухмылки, и сказал мне:

– Один день тебе, чтобы исправиться! – после повернулся к остальным эльфам. – Сдаёмся!

Все сложили камни в тележку. После надзиратель указал пальцем на какого-то шахтёра. Тот вяло вздохнул, поднял тележку и со скрипом, исходящим то ли от колеса, то ли от его спины, повёз её из шахты.

Надзиратель крикнул остальным:

– На выход!

Рабочие из разных веток шаток соединяются в общую колонну по направлению к выходу. Я встал с ними и начал медленно продвигаться вперёд. Минут через пять увидел свет Эльфима. Эльф-надзиратель похлопал меня по карманам и фыркнул:

– Свободен!

Он поднял сжатый кулак, большим пальцем выковырял из кулака монету и подкинул её мне. Я поймал её. На ней изображён профиль злобного старика в причудливой круглой шапочке. Над ним написано «Великий Магнус Прочный», а под ним – «два медных».

«Это и есть император? Неприятный тип… Готов поспорить, у него слюнки текут, когда он видит свой профиль на монетах».

Я увидел Тинэя, который идёт к своей хижине. Догнал его.

– Да ты что, обиделся что ли? – спросил я. – Я просто высказал своё мнение. В моём мире, знаешь ли, честные работяги тоже немного получают.

– Ты не похож на честного работягу. – сказал Тинэй. – Слишком у тебя плутоватый взгляд. Даже в моём доме у тебя чуть ли голова не оторвалась. Так ты пристально осматривал все углы.

– Кхм… проф деформация, Тинэй. Я справлюсь.

– Проф что? Иди-ка ты лучше к себе в хижину. Лучше нам поменьше общаться. Мама всегда мне говорила, что общение с подобными тебе до добра не доводит.

– Ты же взрослый парень… Какая ещё мама? Разве забыл, как кулаками махал у таверны?

– Ты ещё не понял, что эльфы в этих стенах превратились в животных?! Кто у меня есть, если не моя мама? Пить я больше не буду. Пагубное это дело.

Тинэй пошёл домой. Я молча проводил его взглядом.

«Разве такой уж я плохой? Ну осмотрелся в их хижине и что с того?..»

Живот протяжно заурчал. Спину вновь обдало пламенем.

«Работа не идёт на пользу моим ранам. Надо бы подзаправиться. После еды всегда думается легче».

Я побрёл вперёд. Вокруг меня – сборище низкорослых хижин и расходящиеся по своим домам эльфы. Я поймал одного из них и спросил:

– Где у вас тут магазин?

Эльф с удивлением уставился на меня:

–