Спасти красноармейца Райнова. Книга пятая. Интуит - Владимир Геннадьевич Поселягин Страница 7

по-другому. Страшнее. В общем, получив нужную информацию, я изучил технику. Тихонько, стараясь не поднимать шума, чтобы не привлечь внимание часовых, определил, что припасы были только в одном грузовике, марки «Мерседес». Ну да, язык так и сказал. Дальше я стал из канистры, вытащил три из держателей колясок мотоциклов, поливать шесть машин со снарядами, сразу поджёг, те заполыхали, и пока часовые панику поднимали, кто бежал тушить, кто прочь, это те, кто знал что за груз в машинах, я укатил на угнанном грузовике. Детонация снарядов началась, когда я уже удалился от села. Причём, уехал дальше в тыл. Там свет фар выключил и, объехав по полю село, вернулся на дорогу, и как раз на рассвете до нашего лагеря успел. Вот и всё. Ночи короткие, всё что смог.

Хотя нет, не всё, в хранилище двенадцать килограмм свободного, а в одной машине целый ящик мыла, цветочный, аромат ромашки. Всё забрал. Половину в хранилище остальное в солдатский ранец и под сиденье грузовика. Трофеи. Время пять часов, а что, светает в четыре, уже час как я вернулся, успели похабалить с Светой, и вот собрались, я вещи относил в машину, убирать некуда. Место копиться, но тут явно ещё килограмм пятьдесят свободного бы надо. Как раз вернулся, и достав из кармана шаровар пять патронов к «Нагану», протянул той:

— Держи. Видел пару разбитых танков, залез патроны поискать, танкисты же «Наганами» вооружены, вот у одного на полу пять штук нашёл.

Та стала заряжать своё личное оружие, с довольным видом, а я отнёс вещей остатки и вернулся за девушкой. Что по оружию, ну да мне грозили пугачом. Колонну расстреляли немецкие танки, не с воздуха, та уползая и волоча ногу, со злости все патроны выпустила в сторону немцев. Боевая Света у меня. Пока же на загривке донёс её, так быстрее, если девушка будет прыгать опираясь о меня, помог подняться в кабину, тут высоко и подножка неудобно. Дальше забравшись на место шофёра, протянут той немецкий френч и фуражку, пояснив:

— Под видом немцев поедем. Вроде как ты офицер.

Та свернула волосы в узел и спрятала под фуражкой. Молодец. Какой красивый офицер. Сам я накинул на себя такой же, поверх гимнастёрки, пилотку немецкую сверху, ну и запустив движок, сдав назад, выехал на дорогу и погнал в сторону наших. Вскоре попался перекрёсток полевых дорог, и я свернул на север. Кстати, по иронии судьбы, в кузове одни ящики с консервами, ничего другого. Я глянул, всё что там было, у меня есть, кроме стеклянных банок с малиновым джемом, по литру, взял пять банок, так что не надо. Что по маршруту, то я узнал, где наши. Вперёд двинешь, там танковые бои идут. В основном наши танки используют, немцы мало. Поэтому я и ушёл на север, на Ковель, к нему, там тише и до наших близко, меньше ста километров думаю будет. Рано ещё, немцы спят, мимо их полевых лагерей проезжали спокойно, мы ехали пока без проблем, я держал скорость километров тридцать-сорок в час. Да быстрее не получиться, тут не дороги, а направления. А тут объезжаем большую рощу, судя по карте на лес это не тянуло, и выехав на отрытое место, ударил по тормозам. Замерли. Десятка два бойцов и командиров, которых мы застали врасплох на открытой местности, из рощи выходили, падали где стояли, трава многих вполне скрыла. И народу было явно куда больше, чем мы видели.

— Нужно опознаться, а то ещё обстреляют, — с беспокойством сказал я и, расстёгивая пуговицы френча, выбравшись из кабины, скинул его и помахал рукой над головой.

К счастью, обошлось без стрельбы. На ноги поднялось с пяток бойцов и два командира, и уверенно двинули в нашу сторону. Думаю, мы на прицеле не одного десятка стволов сейчас.

— Кто такие? — подходя, крикнул командир звании капитана. Вторым к слову был старшина-пограничник.

— Восемьдесят Седьмая стрелковая дивизия, боец Строев. В кабине военврач Цветаева, медсанбат Сорок Первой танковой дивизии. Оба ранены, я память потерял, захватил грузовик с припасами, и едем к своим.

— Припасы, это хорошо, у нас с ними большие проблемы. А так в нашем отряде немало бойцов и командиров из Восемьдесят Седьмой. Я тоже из неё. Память, говоришь, потерял?..

Пока бойцы и старшина осматривали машину, я коротко описал, что с нами было. Тот кстати ручку Цветаевой поцеловал, знакомясь. Ранее не знакомы были. Один боец уже сбегал, сообщил остальным. Оказалось, в группе было почти четыре сотни бойцов и командиров, отдыхали в роще. Только зря днём решили идти, ночь оно безопаснее, но старшим в группе был полковой комиссар, по сути полковник, он так приказал. Он же меня ещё раз опросил, пока машину разгружали и консервы расходились по рукам бойцов. Все голодными были. Тут хватит их накормить.

— Вот что, товарищ Строев, двигайте дальше, думаю доедите, а мы вам машину разгрузим, заодно всех раненых передадим.

— Есть, — только и козырнул я.

Раненых два десятка было, часть на двух телегах везли, это всё что имелось, но большую несли на самодельных носилках. Так хоть освободили бойцов. Скинул раненых со своей шеи на мою. Будем вывозить, что поделаешь? Да и дело благое. Света командовала, нам в нагрузку дали медсестру, и легкораненого бойца, помочь, если что, они тоже в кузов. Тот большой, с трудом, но всех вместил, так что мы покатили прочь, пока ещё что в нагрузку не дали. Двигались тихо, потому как часто стучали в кабину. Чуть тряхнёт и стук. А ведь у меня в планах было присоединиться к какой автоколонне противника и двигаться с ними, но с такой скоростью, это не возможно. Ясно же что везут раненых, но то что не в тыл, а на передовую движемся, точно привлечёт внимание. Поэтому на трассу я не выезжал и так катил по полевым дорогам, проехав два мелких моста. Точнее машину мою они не выдержат, пересёк речушки в брод. Где стоят немцы, я знал, эсесовец вёз своим камрадам припасы, и куда вести знал, а те на передовой. К обеду, а у меня уже глаза слипались, почти сутки на ногах, мы пересекли эти места, те две деревеньки, что тот назвал. Объехали их. Да и двигались прямо по полю, подальше от дорог. Немцев и не видели, только летали часто. Расход топлива скакнул, но не страшно, в канистрах, что в держателях, запас солярки есть. Когда я понял,