Оставьте Поттера в покое - Александр Кухарев Страница 75

Помимо отработки заклинаний и проверки моих успехов в медитации, директор стал учить меня разным сложным техникам ведения боя. Для начала, он показал мне на своем примере как работает прием, называемый короткой или шаговой аппарацией.

С перемещением на большое расстояние, когда ты сам себя закручиваешь и магией направляешь тело сквозь пространство, ничего общего нет. В данном случае скручивается не человек, а сама материя, так что применять такое можно и под аниаппарационным куполом.

Получается так, что усилием воли и капелькой магии маг ломает привычную систему координат вокруг себя и в месте, куда он хочет попасть, а затем соединяет две полости. Главное в этот момент не оказаться сразу в двух местах, так как в отличии от обычного ращепа, когда тело просто неправильно собирается уже в точке выхода, в коротком варианте расщеп разорвет тело пополам. А это смерть даже для мага.

Еще один способ, который мне нужно освоить прежде, это перемещение при помощи разбора себя на пыль и сбора в нужном месте. Тут нет никакой пространственной магии, просто пересобрался и все. На вопрос, как может человек контролировать сборку собственного тела, когда человека по сути нет и мозга у него нет, Дамблдор ответил:

— Это магия, Гарри, просто магия. Ты живешь в мире, где понятие души не абстрактное религиозное выражение, а вполне себе конкретная и осязаемая вещь. Поцелуй дементора тебе в свидетели, и спрашиваешь, как человек может существовать без мозга? Более того, наверняка даже сегодня ты видел хотя бы одного призрака, у них не то что мозга, у них вообще тела нет.

Объяснение на грани фола, но даже не поспоришь. Получается, что нужен контроль, контроль и еще раз контроль.

Для его тренировки меня в добровольно-принудительном порядке отправили учиться трансфигурации. Вот освою хотя бы четвертый-пятый курс, можно будет поговорить и про перемещения всякие. А пока что, посмотрел как это все делается, позавидовал и марш учиться.

На самом деле, Дамблдор объяснил, почему отказывается учить меня пространственной магии. Уроки, а затем и экзамен, например, проходят только у шестого и седьмого курсов, и то, только у совершеннолетних магов. К тому же, до уроков должен допустить декан, который проверит готовность мага.

Делается это потому, что хоть на уроках и есть учителя, которые могут оказать помощь, и летальных случаев не так уж и много, но никто не застрахован от ноги, случайно поменявшейся местами с головой. Что в этом случае произойдет со студентом и так понятно.

А у учеников младших, пусти и одаренных, благодаря рассеянному вниманию и подобным вещам, процент смертей поднимется в разы. Я спорить не стал, и просто продолжил заниматься. Нельзя, значит нельзя, я же не самоубийца.

Так и проходила моя школьная рутина плоть до середины апреля, когда на входе в обеденный зал под конец завтрака, я не заметил преинтереснейшую картину, оставившую свой черный след в истории Хогвартса.

Глава 32

Спускаясь по одной из центральных лестничных шахт, я почувствовал до физической боли знакомое чувство. Как и во время нападения, закончившегося пытками, интуиция засвербила и буквально умоляла меня остановиться и развернуться в другую сторону. Более того, Лита и Эд, с которыми мы вместе шли на обед из кабинета чар, судя по их внезапно изменившимся лицам, тоже что-то почувствовали.

Однако, по какой-то неизвестной причине, по глупости или из-за отголосков юношеского максимализма, заверяющего, что ничего не может произойти посреди недели в обед, мы продолжили путь вниз.

Уже на входе в зал, нам встретились другие ученики, самые магически одаренные из которых озирались по сторонам и ежились от неестественной весенней прохлады. Тут же плелся, погруженный в себя и, судя по всему, не замечающий ничего необычного, профессор Квиррелл.

Дойдя до стола Гриффиндора, мы перекинулись кивками с подошедшими из подземелий слизеринцами и спустившимися из башни когтевранцами, и принялись за еду.

Профессоров за столом было как всегда в обед мало, многие предпочитали не обедать вовсе, или проводить это время в более уютном кругу в учительской, чем сидеть на виду у тысяч студентов. Рацион, как и всегда, был богат, но ничем не отличался от себя же в прошлые дни и месяцы учебы.

— Ты взяла котел для зелий? — раздался справа от меня голос Блэка. Вздрогнув, я обернулся к нему. Лита, который адресовался вопрос, отреагировала так же, и, судя по всему не поняв или не расслышав слов, уставилась на кузена.

— У нас сразу после обеда зельеварения, если не взяла, придется пользоваться школьным, — повторил Эд.

— А, да, вроде да, — невнятно ответила девочка и уставилась в полупустую тарелку.

Воздух в зале сдавливал и, кажется, хотел вытолкнуть всех учащихся куда подальше. Обычные разговоры, даже за громким столом алого факультета превратились в редкие шепотки. Кто-то покрылся испариной, у кого-то дергалась рука, палец или непроизвольно дрожала нога. На каждое падение вилки, выпавшей из замерзших пальцев, зал вздрагивал.

— Сколько у нас времени до начала урока? — тихо спросил я. Хотелось как можно скорее оказаться в пропахшем котлами и травами подземелье с приглушенным светом и вредным профессором, чем сидеть тут, в огромном холодном зале с ярко-голубым потолком без единого облачка.

— Полчаса, чуть больше… — пожал плечами Эд.

— Целых полчаса, пожалуй, стоит уйти с обеда пораньше… — думал я, но мысль так и оборвалась незаконченной, ибо весь свет в зале в одночасье погас.

В полной темноте, я машинально выхватил палочку и за пару секунд создал многослойный щит. Рефлексы, вбитые Дамблдором, сработали на отлично и, вероятно, только это и помогло мне остаться сегодня в здравом уме.

Так же резко, как и пропал, свет вернулся к помещение, однако, вместо кафедры, с которой толкал свои речи директор на пирах, в разрушенный потолок бил луч света. Отливая всеми цветами радуги, он буквально проломил и иллюзию, начавшую распадаться на глазах, и перекрытия и вылетел далеко в небеса.

Из дымки, стекающий по краям луча, шириной в пару метров, стали вылетать черные тени, сразу посылая цветные лучи во все вокруг. Окна вылетели осколками внутрь, посыпая студентов битым стеклом, крыша, надломленная в одном месте, стала осыпаться по всей длине, хороня под собой десятки людей.

У стола преподавателей, тем временем, завязался бой. Пару десятков взрослых со стороны Хогвартса и добрая дюжина фигур