Юлия Григорьева - Лиля (СИ) Страница 8

— Вас совсем не видно сегодня, — сказал он.

— Так вышло. Как вы, Эд? — поинтересовалась я. — Может вам еще что-нибудь принести?

— Я себя замечательно чувствую, — улыбнулся Эд. — И мне ничего не надо, достаточно того, что вы уже принесли. Лучше сама заходите.

— Как только получится, так зайду, — ответила я, не обращая внимания, что глажу Сказочника по руке.

— Мне надо о многом с вами поговорить, — начал Эд, но тут зазвонил мобильный, это была Томка.

— Я побежала, Эд, — я быстро направилась к двери. — Постараюсь еще сегодня зайти.

— Я буду ждать, — он проводил меня взглядом.

Я выскочила из четвертой палаты и как раз успела добежать до поста, когда в отделение зашел Алекс. Он отследил взглядом мое местонахождение и удовлетворенно кивнул. Я облегченно выдохнула. Томка подошла ко мне и посмотрела в сторону кабинета заведующего.

— Что происходит? — спросила она.

— Не хочет, чтобы я заходила к Сказочнику, — ответила я.

— Ему-то что? — пожала плечами Тамара. — Ну, зашла на пару минут и вышла. Пойдешь на поводу?

— Пока он просил, я послушалась. Прикажет, тогда посмотрим. — ответила я и собрала истории болезни, оставленные врачом.

Тут из четвертой палаты послышался вызов. Я мельком глянула на дверь Алекса и пошла к Сказочнику. Он лежал немного бледный, и я быстро подошла к нему.

— Эд, вам нехорошо? — спросила я.

— Мне бы санитара, — внезапно краснея попросил он.

— Вам утку что ли? — и я потянулась за этим бесхитростным приспособлением.

— Нет! Не вы! — резко отреагировал Сказочник. — Еще не хватало.

— Так я отвернусь, — я никогда не брезговала помочь больному в его надобностях.

— Нет, выйдите, пожалуйста, Лиля, я сам, — категорично ответил Сказочник.

— Ну, смотрите, — я оставила его наедине со своими потребностями и вышла из палаты.

Неспешно огляделась, разыскивая взглядом следы хоть одного санитара и застыла, глядя на напряженное лицо Алекса. Он стоял недалеко от четвертой палаты и смотрел в мою сторону. Я поежилась и шагнула ему навстречу.

— Поговорим? — спросил он, я кивнула и пошла следом за ним в его кабинет. Томка сочувственно поглядела мне вслед.

Алекс пропустил меня первой, потом зашел сам и закрыл кабинет на ключ. Я удивленно проследила за его манипуляциями. Он прошел к столу и кивком указал мне стул, я послушно села, приготовившись выслушать претензии. Почему-то вспомнилась вчерашняя гонка и его безумные глаза, стало не по себе. Алекс молчал, глядя на свои руки, я тоже не спешила начинать разговор, который яйца выеденного не стоил. И что так раздражало моего начальника, я понять не могла.

— Лиль, я просил, — наконец, заговорил заведующий.

— Так я и не заходила, просто он кнопку вызова нажал, я пошла проверить, — спокойно ответила я.

— Я тебя просил, — повторил он, и я опять вспомнила сумасшедшую езду.

— Леш… — неожиданно вырвалось у меня, и я уставилась на него большими глазами.

— Кто? — тихо спросил он.

Вот уж не ко времени оговорка. Я замолчала, Алекс тоже. Я видела, как он сделал несколько глубоких вдохов. Потом открыл кабинет и вышел куда-то. Сбежать я не решилась и осталась ждать его возвращения. Мысли, которые одолевали меня были неприятными. Я вновь подумала, что зря связалась я Алексом, слишком вспыльчивый, слишком неадекватный и непредсказуемый. Пока я все это обдумывала, он вернулся.

— Успокоился? — осторожно спросила я, он кивнул. — Прости, я случайно оговорилась, — теперь можно было приступить к объяснениям. — Мы же с Лешкой два года вместе были, а расстались позавчера. Это машинальная оговорка.

— Я понял, — кивнул Алекс, возвращаясь на свое место. — Что по поводу Сказочника?

— А что? — я пожала плечами. — Ничего особенного. Я вообще не понимаю, что тебя напрягает. Может ты объяснишь?

— Лиль, — он встал и подошел ко мне, — не стоит привязываться к пациентам. Сама знаешь, если вдруг пациент умрет, а ты примешь его близко к сердцу…

— Что за глупости? — я непонимающе уставилась на Алекса. — Эд здесь причем? Он стабильно идет на поправку. Просто он совсем один, а мне его жалко. Не вижу проблему.

— И все-таки, — с нажимом произнес начальник, — тебе не стоит к нему заходить, вообще.

А вот это уже было лишним, никогда не могу спокойно воспринимать вот такие просьбы. Он мне просто запретил, не объяснив свою позицию. Такую просьбу я услышать не могла. Он это понял по моему упрямому взгляду. Я попыталась встать, но Алекс не дал, резко пересадив со стула на стол. Его взгляд мне не понравился, его действия мне не понравились еще больше.

— Лиля, — в его голосе появилась угроза, и я попыталась отстраниться.

— Ты мне вчера обещал, Саш, — тихо сказала я. — Ты обещал, что будешь держать себя в руках. Ты просил шанс, а сегодня уже забыл об этом.

— Я разве угрожаю твоей жизни? — он еще больше склонился ко мне.

Возле его губ пролегла жесткая складка, глаза смотрели холодн о. Меньше всего этот мужчина сейчас напоминал того, кто вечером гулял со мной за руку, а потом любил… Это был тот самый монстр из мчащегося автомобиля. Я тяжело сглотнула, отчетливо ощущая страх перед ним.

— Саш, прекрати, — попросила я. — Или ты успокоишься, или я воспользуюсь твоим обещанием отпустить меня.

Он резко дернулся и отошел от меня. Я выдохнула с облегчением и слезла на пол, попытавшись покинуть его кабинет, но Алекс стремительно развернулся, больно схватив меня за руку. Я возмущенно вскрикнула и тут же оказалась снова на столе.

— Я тебя отпускал? — спросил он холодно.

— Александр Романович, что вам от меня нужно? — голос неожиданно сел.

— Александр Романович? — прошипел заведующий и сузил глаза.

— Отпустите, — испуганным шепотом произнесла я, голос вдруг пропал. — Пожалуйста. Вы делаете мне больно.

— Вы? — теперь его голос напомнила рык.

— Ой, мамочки, — всхлипнула я, когда оказалась лежащей на столе. — Отпусти меня, я больше не хочу давать тебе шансы. Я хочу, чтобы это все закончилось. Отпусти. Я заявление напишу, я не хочу даже работать с тобой рядом, ты ненормальный.

— Нет, котенок, — более спокойно ответил Алекс. — Я не отпущу тебя ни из кабинета, ни из больницы, ни из своей жизни.

— Ты маньяк! — голос немного вернулся ко мне.

— Почти. — Алекс недобро усмехнулся. — Одержимый я, Лиличка, тобой одержимый, уже полгода. Неужели думаешь, могу отпустить столь желанную добычу? Мы сейчас успокоимся оба, ты меня поцелуешь и поклянешься больше не приближаться к четвертой палате. Или я твоего Сказочника на улицу выкину вместе со всеми его переломами.

— Но это же шантаж, — снова прошептала я.

— Это всего лишь просьба, котенок, одна маленькая просьба. И все у нас будет хорошо, ты больше никогда не увидишь меня такого. Я буду с тобой нежным, добрым и покладистым, только не подходи к этой чертовой палате! — последнюю фразу он проорал, и я зажмурилась. И вдруг тон его поменялся. — Пожалуйста, Лиля, послушай меня. Так надо. Котенок, маленькая, — и нежные поцелуи покрывают мое лицо

«Безумец, он безумен!» — с ужасом думала я, лихорадочно ища пути к бегству. Безумцу нельзя противоречить, это главное. Я открыла глаза и посмотрела на него. Лицо Алекса было искажено гримасой почти физической боли. Я обвила его шею руками и ответила на поцелуй. «Лиля», — простонал он, с силой сжимая меня. Я попыталась сесть, и Алекс не стал мне мешать, но рук не опустил. Постепенно сползла на пол, продолжая с ним целоваться.

— Подожди, Сашенька, — попросила я, он оторвался от меня, тяжело дыша.

Я взяла его за руку, подвела к диванчику, который стоял в кабинете, толкнула на него и начала расстегивать халат. Алекс завороженно следил за мной, я напряженно за ним. Потом сделала небольшой шаг назад, он протянул руки, и я рванула к двери, вспоминая, что он ее не закрыл, когда вернулся в кабинет. Выскочила в коридор, сделала несколько шагов и с ужасом поняла, что лестница по ту сторону коридора. Я резко обернулась, Алекс стоял в дверях. Он не спеша пошел ко мне. А куда спешить, если я сама себя загнала в ловушку? Я стремительно отступала.

— Лиля, остановись, — спокойно сказал он. — Глупая, тебе некуда бежать, стой.

— Отстань от меня, ну, пожалуйста, — у меня начали сдавать нервы.

— Нет, Лиличка, не могу. Так для тебя лучше, поверь. — Алекс продолжал идти на меня, а я лихорадочно оглядывалась, понимая, что ни палаты, ни туалеты меня не спасут.