Александр Романов - Пока бог спит Страница 8

Олег покосился вниз. Ожидающий завтрака желудок не желал терпеть лишнего даже ради загадок истории. Пора бы уже было просыпаться Равию, а Санчесу занимать место его, Олега.

В лагере же происходило что-то несколько не совсем обычное.

Сперва Ермаков, спустившись с откоса, о чем-то переговорил с Энгаром. Причем маг, как всегда, сохранял свое олимпийское спокойствие. Ермаков же в начале разговора решил, видимо, почесать в затылке. Да так и чесал там все время, пока разговор не завершился. Причем ясно было, что вид у руководителя слегка обалделый.

Потом Ермаков вместе с Мезенцевым, оставившим в покое Завра, перерывали тюки со снаряжением и что-то вынимали оттуда. Судя по всему, прицелы.

А вот затем началось нечто непонятное. Вместе с «водителем гиперпространственной кобылы» они вытащили на свободное место чурку связного амулета и с присоединившимся к ним Энгаром принялись тщательно ее изучать. Чуть ли не обнюхивать.

Дальше – больше. К троице подошел проснувшийся Равий. Ермаков, о чем-то посовещавшись с Энгаром, вручил сержанту вынутый из багажа топор. И Равий, лихо этим топором орудуя, буквально на раз-два-три-четыре превратил ценный амулет в кучу дров (наглядная демонстрация превосходства холодного железа над высокомудрой магией, блин!). После чего все, казалось, потеряли к инциденту интерес и занялись завтраком.

Ростовцев закрыл рот и поймал себя на том, что тоже чешет в затылке. Это надо же! В их распоряжении имелось не так уж много полевых коммуникаторов, чтобы переводить их на дрова. Неработающее здесь связное устройство могло пригодиться в другом месте. Олегу казалось, что вчера Ермаков чисто риторически предлагал его выбросить. Или в деревяшку вселился какой-нибудь демон, от которого так лучше всего избавиться? Да нет, чушь!

– Чего это было? – спросил он Санчеса, когда тот поднялся его сменять.

– А, – тот усмехнулся, – заметил? Впрочем, не заметить было трудно. Цирк с конями! Энгар ночью сумел как-то связаться с базой. Я не понял: не то через астрал, не то через ментал, не то через Страну Мертвых – что-то уж больно экзотичное. Ну, доложился непосредственно связисту – что мы и как. Тот обещал поутру представить доклад начальству. А когда они оба уже обо всем договорились, тут связиста-то и осенило: а как докажешь, что ему все это не приснилось? Начальство-то, конечно, про магию понимает, но строго в пределах общеобразовательного курса. Что делать? Начали они думать над доказательством. И знаешь, что придумали?

Олег посмотрел на кучу дров, возле которой уже опять возился Энгар.

– Ну, не знаю, – честно признался он. – В принципе, в основе лежит обыкновенная симпатическая магия, если я ничего не путаю. Что они могли придумать? Вот разве если на базе амулет так же на дрова рассыплется за компанию с нашим?

Санчес глянул на него насмешливо.

– Каким это образом? Связь блокирована начисто, ты забыл? Да даже если и так, амулет-то передает воздействие на наложенное на него заклинание, а не свое собственное физическое состояние. Разрубленный он просто перестает работать.

– Ну, тогда что? – сдался Олег, которому, в общем-то, больше хотелось добраться до завтрака, чем до какой-то мелкой тайны.

– А они со связистом изобрели портативные переговорники! – сообщил Санчес небрежно и замолчал, наслаждаясь эффектом.

– Чего изобрели? – не понял Олег.

Он, конечно, не забыл о существовании портативных радиостанций и мобильных телефонов – из земной своей жизни. Но в здешнем быту они не прижились. Просто в силу того, что магические амулеты были куда проще и практичней. Однако на данный момент научная мысль Лабораториума (или того, что от него осталось) так и не смогла продвинуться дальше той самой десятикилограммовой переносимой доски. Что-то там было связано с чисто технологической невозможностью уложить заклинание более плотно на слоевую структуру древесины. Потому на Базах обходились обычными проводными телефонами, а в Городе связь работала совсем на другом принципе.

– Энгар, оказывается, додумался, как минимизировать заклинание, – пояснил Санчес, распираемый наполняющей его информацией. – Кстати, это его именно после прохода сюда пробило на озарение. Говорит, наблюдая состояние Сероты, обнаружил, как она закручивается каким-то сверхплотным образом и может быть ужата уже не до клеточных, а до атомарных структур. Представляешь, все будем щеголять с наручными коммуникаторами? Как в каком-нибудь фантастическом романе. А может, и не только с ними. Энгару светит шнобелевская премия по магофизике – это однозначно! – он довольно захохотал.

– Все равно не понял! – прервал его Олег. – В чем прикол-то? Ну, изобрел, ну и что?

– Так врубайся! – укорил Санчес. – Связист на базе до такого сам никак не додумается. Не того сияния ум. Как наш Коля Мезенцев. Амулетом пользуется, но не более. А если он такое Ученому Совету выдаст – как привет от Энгара, так это совсем другое дело. Должны они будут сообщение проверить? Должны! А если окажется, что новое заклинание работает – тогда значит и в самом деле Энгар отсюда связь обеспечить способен. А значит, мы можем отсюда не уходить, а продолжать работу. А это, сам знаешь, голубая мечта компаньеро Виктора. Да и не одного его, я думаю, – Санчес покосился в сторону лагеря. – Понял теперь?

– Понял, – вынужден был признать Олег. – А коммуникатор-то зачем порубили?

Санчес посмотрел на Олега, как на слабоумного. Потом хмыкнул.

– Дикарье-с! – произнес он с непередаваемым апломбом офицера царской армии, каковым не являлся. – Азия-с!

Как всегда, когда Санчес пытался шутить в расчете на Олега, мексиканский менталитет не совпадал с русским, и шутка пропадала впустую.

Бичем пангийской системы тотального перевода со всех языков на все был тот факт, что, передавая точное содержание речи и даже его самый закрученный смысл, система эта не могла транслировать подсознание говорящего. И стандартные земные различия в психологии народов и стран продолжали сохраняться.

Можно было, как вот сейчас Санчес, стопроцентно воспроизвести заимствованную в чужой культуре шутку, полагая ее в самый раз уместной – и промахнуться с точностью до наоборот. Олегу и самому приходилось попадать в подобные ситуации неоднократно, потому он всего лишь вздохнул и повторил вопрос:

– Ну, а все-таки?

Санчес смущенно почесал лоб.

– Ну, это, в общем, шеф на Энгара наехал. Примерно как ты: а вдруг, мол, не сработает? Так и будешь на базу являться, как глюк? Еще решат, что и вправду привидение, экзорцизм устроят! Нам-то, мол, связь нужна. А не исследование снов не то по Фрейду, не то по Юнгу, не то по дону Хуану! А Энгар в ответ оскорбился и в бутылку полез: должно сработать – и все тут! А шеф ему – докажи! А Энгар говорит – как? А шеф – не знаю, как, но доказывай немедленно, иначе я прикажу грузиться на Завра и возвращаться. Пока не спятил тут с такими экспериментаторами! Ну, тогда Энгар и говорит, что можно из нашего комм-алтаря сделать по его находке маленькие переговорники. Носимые. Каждому из нас. И это-то и будет доказательством! А Ермаков говорит – это если они работать будут! А Энгар стоит на своем – будут, мол, и все! Ну, Ермаков и приказал – сделать! Ну, и… В общем, сделали.

Олег озадаченно посмотрел на Санчеса.

– Это что, – спросил он. – Это вот эти поленья… Которые они нарубили… Это вот нам и придется… Носить с собой? В качестве переговорников?

– Точно! – подтвердил Санчес с самым довольным видом, наслаждаясь произведенным эффектом. – Именно так и никак иначе! Мобильные телефоны фирмы «Пиноккио и сыновья» – отныне и навсегда! Круто, да?!

– Значит так, – сказал Ермаков, открывая оперативку. – Экспериментом нашего мага мы пока поставлены в смешную позицию. Связь, вроде бы, у нас теперь есть, но неизвестно, какая. Как я понимаю, подтвердится это только ночью? – он посмотрел на Энгара.

Маг молча кивнул. Он сидел насупленный, поскольку для участия в совещании ему пришлось оторваться от создания носимых переговорников.

– Таким образом, – продолжил Виктор Петрович как ни в чем не бывало, – нам остается только сидеть здесь и ждать у моря погоды. Причем неизвестно, сколько. Мне такой расклад не нравится. Раз уж мы сразу не вернулись назад, я как начальник экспедиции волен принимать решение единолично. И я его приму. Но поскольку ситуация у нас здесь необычная, я хотел бы сначала посоветоваться со специалистами, чтобы не сделать ошибки по вопросу, в котором слабо компетентен.

– И какие же твои намерения, Витя? – спросил старик Локтев.

– Простые, – решительно ответил Ермаков. – Я намерен идти в Город.

Локтев крякнул и дернул себя за ус.

Олег раскрыл было рот, чтобы возразить, но потом решил дослушать до конца. Такой прыти он не ожидал. Хотя, если вспомнить похожую на приключенческий роман здешнюю жизнь руководителя экспедиции, то следовало бы догадаться. Олег все время забывал, что за обликом интеллигента скрывается изрядный авантюрист.