Группа крови на рукаве (СИ) - Вязовский Алексей Страница 8

Отпил из фляжки воды. Жидкости осталось совсем мало. Надо будет потом позаботиться о запасе. Если выживем…

Кругом подтопления и болотца, от которых пахнет вонючей спортзальной раздевалкой. Уверен, что водица из местных ручейков не совсем пригодна для питья. Может, для местных и нормально, но мой организм точно такое не вывезет. Я дома даже из-под крана не пил. Как-то надо привыкать к новым условиям. Чай, не принцесса на горошине.

Впереди вдалеке зашевелились кусты. Я насторожился. Достал гранаты, разогнул усики. По тропе явно кто-то продирался. Макушки травянистых веников покачивались. Черт! Надо как-то предупредить Чунга. Но кричать нельзя. Махнуть рукой тоже не могу. Не могу его разглядеть. Где он там притаился? Вроде только, что сидел на соседнем дереве, а теперь нету. Может, повыше забрался?

Хрен с ним. Надеюсь он тоже увидел гостей. Кусты раздвинулись и на проплешину выдвинулась вереница солдат в американской форме. В такой же как на мне сейчас. Только они в касках. Стальные шлемы обтянуты зеленой тканью. В руках эмки, за спиной рюкзаки, на поясе гранаты. Гранаты вам не помогут. Бесполезны они против “кукушек”. А вот нам — очень даже!

Я взял на прицел вереницу и стал считать. Раз… Два, три, четыре, пять, шесть… Блядь! Да сколько же вас?! И это только передовой дозор небось. По спине пробежал неприятный холодок. Умирать пиздец как не хочется. Тем более сидя на “пальме”.

Глупая какая-то смерть получится. Не так я себе свою смерть представлял. Если честно, я себе ее вообще не представлял. Пока молодой да здоровый — с костлявой на ты. А тут она в любой момент за жопу может взять. И самое обидное, что никто о моей смерти не узнает. А если бы и узнали, то не слишком бы горевали. Шеф бы точно расстроился. Факт. И то лишь потому, что некому больше будет в три смены пахать и молодых натаскивать. А друзей, таких чтобы верных, с самого детства, у меня особо никогда не было. Как из детдома “выпустился”, растерял всех друзей-однокашников. Новых завел, конечно. Но больше приятелей. Окружающие говорят, что характер у меня не сахар. А мне вообще похрен. Мне с ними не жить и детей не крестить…

Вереница приблизилась. Появился и основной отряд. Еще, сука, двадцать человек. А, нет, двадцать два.

Палец на спусковом крючке чуть подрагивал. Хотелось вмазать очередью. Но рано. Не все еще из зарослей повыползали. Подождать немного надо. Вот только если они врассыпную рванут, плохо будет. Как-то Чунг это совсем не предусмотрел. С тропы в сторону юркнут и скроются в океане зелени. Бляха… Что-то мне план вьетнамца нравится все меньше.

Но я опять ошибся на счет азиата. Того, что произошло в следующую секунду, не ожидал ни я, ни пехотинцы.

Тра-та-та! — по ногам американцев стегнула очередь. Судя по звуку, автомат строчил прямо из кустов перед ними. Что за черт? Что за смертник там окопался?

Пехота попадала и вжалась в землю. Открыли ответный огонь по кустам. Кто-бы там ни был, ему точно не выжить. И позицию выбрал странную — ни ямки, ни толстого дерева, чтобы укрыться. Все эти мысли пронеслись в голове за пару секунд. В следующий миг я нажал на спуск.

Бил прицельно короткими в лежащие как на ладони зеленые тушки. Никто из пиндосов даже не понял, откуда по ним палят. Они увлеченно махрили градом пуль бедный куст с неизвестным мне союзником. Где-то рядом застрекотала винтовка Чунга. Потом полетели гранаты. Я тоже метнул парочку. В адрес самых дальних. Не дурак под собой кидать.

Только сейчас до меня дошло, что в кустах никого нет и не было. Хитрый вьетнамец один автомат пристроил под самострел. Установил струнку и завязал ее на спусковой крючок.

Рванули взрывы, осколками и волной посекло заросли. Раздались крики боли. Были тут и “cunt”, и “fuck”, и, разумеется, “motherfucker”.

Ай да Чунг, ай да сукин сын. Хитро! Пока оставшиеся в живых пехотинцы по кусту шмаляли, я отстреливал их сверху, как рябчиков на току. Вспорол пулями уже двоих и брал на мушку третьего, пытающегося уползти в кусты. Разматывая кишки он тащил за собой винтарь. Силен! Уважил его выстрелом в голову.

Нескольких завалил Чунг. Я видел, как они расслабленно улеглись в траве и больше не шевелились.

Стрельба затихала, кто-то продолжал протяжно кричать. Мамку звал. А тебя сюда кто звал? Мамке придет похоронка — повесить ее на стенку.

Только я об этом подумал, как где-то сбоку внизу застрочила винтовка. Стрелок зашел в тыл оставшимся американцам и выплеснул на них весь рожок.

Это, блядь, как? Каким хреном Чунг умудрился спуститься с дерева, успел обойти пехоту и лупануть по ним сзади? Красавец! Прямо узкоглазый Рэмбо.

Между тем выстрелы окончательно стихли. План Чунга дал свои плоды. Похоже, что он положил остатки пехоты. Злость во мне подутихла (победителей не судят), и я стал осторожно, хоронясь за стволом, спускаться вниз. .

Там, откуда только что стреляли, шевелилась кусты. Бах! Бах! Слышны одиночные выстрелы. Но ветки возле меня не щелкают. Стреляли явно не по мне. Я раздвинул листья и пригляделся. Внизу бродил Чунг и добивал раненых. Фу-ух!… Выжили…

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

***

«Кукушка» — сленговое название финских военнослужащих — снайперов и автоматчиков, во время советско-финской войны 1939—1940 гг., возможно использовавших замаскированные позиции на деревьях.

Термин «кукушка» неоднократно встречается в книге «Бои в Финляндии. Воспоминания участников», изданной в СССР в 1941 году, в которой «кукушку» чаще всего описывали именно как снайпера, ведущего стрельбу с дерева.Упоминания о финских снайперах-«кукушках» достаточно часто встречаются в мемуарах и воспоминаниях участников финской войны с советской стороны, а также в советской печати. О них упоминают, в частности генерал Е. Ф. Ивановский (во время финской войны бывший лейтенантом, командиром танка), маршал К. А. Мерецков (во время финской войны — командарм 2-го ранга, командующий 7-й армией)[8], маршал Н. Н. Воронов.Вот так описывал свой боевой опыт заместитель политрука Г. Щуклин:Я взглянул вверх, но никого не заметил. Снег плотно облегал макушки деревьев, а стрельба раздавалась повсюду, и не было возможности быстро определить, откуда бьют.Вдруг я увидел младшего лейтенанта Колосова, подползавшего к дереву. Раненый, он продолжал стрелять из пистолета вверх. Бросившись к нему, я заметил на ветках шюцкоровца, стрелявшего из автомата. Это с ним дрался младший лейтенант Колосов.Я быстро прицелился и нажал спуск. Шюцкоровец выронил автомат и повис на суку.Сразу же стали стрелять и по мне. Я отполз назад и притаился за сваленным деревом. Отсюда заметил вторую «кукушку». На высокой сосне, почти у самого лабаза, стоял во весь рост шюцкоровец в серой куртке. Он стоял на мостике из досок и стрелял из ручного пулемёта. Я сбил его первым выстрелом, и он растянулся на своих досках, опустив одну ногу, точно хотел спрыгнуть на землю.

Глава 4

— Кто! Ты! Такой?! — Мда, возбудился Ваня. Только с чего вдруг? То чудной, то — кто такой...

Когда после “контроля”, я вернулся к Ивану, тот уже лупал глазами и вертел в руках… мою, сука, майку. Которую я сбросил в пещере, а кто-то, не будем тыкать пальцем, прихомячил ее. И даже добрался до бирки с годом производства.

— Как мы повоевали, тебе не интересно?

— И так ясно, что победили. Иначе пришел бы совсем не ты, — Иван присмотрелся ко мне. — У тебя кровь на щеке.

Я провел рукой по лицу, ладонь окрасилась красным. Зацепили все-таки. Скорее всего, осколком гранаты. Как ни хоронился за стволом, все одно прилетело. Я достал американскую аптечку, покопался в ней. Нашел пластырь. Потом из трофейной фляжки промыл разрез, залепил его.

— Где Чунг?

— Шмонает убитых.

— Я повторяю свой вопрос. Что это за поебень?! — майка отправилась мне в лицо.

Я ловко ее поймал. Притопил в луже.