Русский корсар (СИ) - "Skif300" Страница 8

После полного облачения почувствовал себя капустным кочаном, одежду одевали в три - четыре слоя. Рубаху из некрашеного холста, с шёлковыми треугольными вставками под мышками, красные сермяжные штаны до колен с накладными карманами. Далее зипун: узкое короткое одеяние, вроде камзола. Затем кафтан, с полами чуть ниже колен и, наконец, шуба из овчины, покрытая зелёным сукном, с воротником из какого-то меха. Была ещё с жёлтой попугайской расцветкой, но мне не зашло. Рукава у кафтана были длинные, их заворачивали в несколько слоёв чуть выше запястья. Использовались они вместо рукавиц, согревая руки в зимние холода. Завершала всё это великолепие - шапка с меховой опушкой и синим суконным верхом. Сапоги достигали колен, используясь вместо штанов для нижней части тела. Внутри, для тепла, была подложена холстина, снизу красовались железные подковы, сдобренные множеством серебряных гвоздей по всей подошве. Вместо портянок, мне подсунули шелковые чулки, подбитые волчьим мехом. И это я ещё облачился по минимуму. Так как предлагали ещё всякие армяки, чаги, тегиляи, ферязи, епанчи и всякую другую хрень, запомнить которую даже не пытался. Зачем насиловать свой мозг, если в Европе в ходу совсем другие одёжки?

Марфа же моей умеренностью не страдала, нацепив на себя всё, что можно и нельзя, она напоминала по виду рождественскую ёлку. Особо поразили меня башмаки, они имели такие высокие подборы, что если стать на каблук, то передняя часть ступни практически не касалась земли. Подозреваю, что всё это она нацепила из-за желания не бросать красивые тряпки. Ибо вес личного имущества, которые мы собирались взять с собой в дорогу, я основательно урезал – оружие и снаряжение важнее. Ничего в жизни не меняется: возьми любое столетие – женщины, как сороки, всё блестящее тащат себе в гнездо. То ли дело мужики: сабля есть, пистоль в кармане – уже, вроде, и не голый. А уж если найдётся выпить-закусить – что тебе ёще надо, хороняка? Живи и радуйся!

Посетив усадьбу, забрал своё припрятанное добро, заодно с Марфой прошлись по боярским захоронкам. Нашли чуток припасов из долго непортящегося съестного, ворох разнообразной одежды. Особо порадовали парадные доспехи восточного типа, прибранные в оружейной. Думаю, боевой трофей кого-нибудь из Юрьевых. Доспех был хорошо спрятан в специальном тайнике, потому сохранился. Остальному оружию сделали ноги. Осталась только громадная поджига крупного калибра. К ней прилагалась массивная рогатка-подставка, ибо Ильи Муромцы, чтобы стрелять из этой бандуры с рук, на Руси давно перевелись. Подумав, к этому оружию для охоты на слонов и великанов, не стал даже подходить. Ибо, хоботные в Европе не водятся – холодно, а циклопы жили только в Греции, да и то это было слишком давно и неправда.

Нашли ещё немного денег и украшений, явно спрятанных на чёрный день. Матушку Марфы крестьяне схоронили уже давно, больше в родительском доме её ничего не удерживало. Найденный запас хмельного, на удивление оставил меня равнодушным – предок спиртное почти не употреблял. На удивление вёл здоровый образ жизни. Бабами тоже не увлекался – была у него татарочка из полонянок, осталась у двоюродного брата на подворье. Нет грабить и крышевать то, он не стеснялся – жить на что-то ведь надо? А так, все силы и свободное время тратил на постижение различных боевых искусств, фанатея от самого процесса. Что-то общее между нами всё-таки имелось. Практики у него было, правда, гораздо больше. Сотни за две убиённых – не хило ли? Причём мирняка не больше десяти процентов. Остальное воины. Настоящий головорез. По огнестрелу он снайпером не стал, так, где его взять - точный огнестрел? В белый свет сейчас палили наобум, по направлениям, авось кого и зацепит. Зато, лучником Захар был от бога. Ещё бы - сам Ахмет учил. Абсолютный чемпион среди крымских татар, легенда степи. Единственный басурман кому предок поклонился в пояс, в благодарность за науку. Бил без промаха, почти как муху на лету. Вот без шуток, лук в умелых руках - это калаш средневековья, настоящая машина смерти. Поэтому, найденный в той же захоронке составной лук восточного типа - пришёлся в пору. Настроение прибавил запасной колчан, до упора заполненный бронебойными стрелами. Бинго! Теперь повоюем.

На конюшне нашлись и пара саней, пригодных для зимнего путешествия. Мужские дорожные сани были четырёхугольной формы, напоминая собой гроб, сзади шире, спереди уже. По большей части они были сделаны из древесной коры и лубья. Были достаточно длинны, чтобы можно было свободно лечь человеку, а иногда и двум рядом. Сзади были обиты рогожей, на боках кожей, сверху ездок накрывался мехами, обычно медвежьей шкурой. Женские сани были такой же формы. Чтобы хватило места для госпожи и пары служанок. По сторонам они были окаймлены перпендикулярно поставленными жердями, на которое навешивалось суконное покрытие. На одной стороне оставалась задёрнутая узкая пола - для выхода. Такие сани обычно везли две лошади.

На мою долю от дележа боевых трофеев досталось четыре гривастых животины, не считая моей собственной. Для путешествия в Польшу, я нанял двух мужиков – из бобылей. Пообещав им кроме денег, отдать сани с одной лошадью в упряжке. Ехать решили вместе с Марфой в мужских санях, женские, я до упора нагрузил оружием, военной амуницией и припасами. С собой в сани взял только лук со спущенной тетивой, колчан со стрелами и саблю. Боярышне вручил боевой обоюдоострый нож и короткое копьё с листовидным широким наконечником. Подобным девайсом можно было не только колоть, но, при большой нужде, и рубить противника.

Тронулись, с раннего утра, перед самым рассветом. Путь был не близкий, до намеченного постоялого двора успевали только к сумеркам.

Где-то в полдень солнце разогрелось не на шутку, пришлось сбросить меховой полог и расстегнуть тулуп. Марфа, притулившись к моему плечу, смешно сопела носом. Возница на передке, что-то тихо напевал про себя на незнакомом языке. Из инородцев что ли, или нехристей?

Сани въехали в лес, дремучие деревья встали по бокам непроходимой стеной, вплотную прижимаясь к дороге заснеженными ветвями. Вот тут то, я их и увидел. Они стояли нестройным рядом, десяток пешцев в кольчугах и шеломах, четверо держали в руках снаряжённые луки. Слава богу, до прицельного выстрела ещё далековато. Остановив возницу, я сноровисто согнув свою стреляющую вундервафлю, нацепил тетиву.

-Лежи тихо. Не шарохайся,- негромко сказал проснувшейся Марфе.

- Кажись, разбойники.

Сзади послышался топот копыт, похоже, нас поймали в классическую вилку. Развернувшись, быстро сделал несколько прицельных выстрелов. Четверо противников скатились с коней, один или два, похоже, с летальным исходом. В отличие от первой группы, «задники» почти не имели защитного снаряжения, лишь на одном или двух нападавших блеснули отблески кольчуги или панциря. Атака ворогов захлебнулась не на долго. Укрывшись за тушами лошадей, они продолжали медленно, но неуклонно приближаться. Стрелять по бедным животинам, было стрёмно, да и не нужно. Асы мы, или погулять вышли? Раз за разом мои стальные жала находили цель: рука, нога, плечо или кусочек задницы - полностью укрыться за брыкающимися животными было невозможно. Лесная чаща огласилась жалобным человеческим воем. Перемежаемым примитивным средневековым матом и проклятьями. Однако, дело табак, число относительно целых и здоровых супостатов вдвое превышало оставшееся количество стрел. До запасного колчана во второй повозке, мне уже не добраться. Положение осложнил особо меткий стрелок из первой группы. Его выстрел чуть не пробил мне меховую опушку на шапке. Моя ответка ждать себя не заставила. Получай фашист гранату.

Кузьма Ослаблев оторопело уставился на свой лук. Ответный выстрел, зажатой в узкой лесной просеке добычи, расщепив его стрелу, практически перерезал тетиву. Он встречал только двух воинов способных на такое, старого сморщенного от времени татарина Ахметку и своего старого боевого товарища, под чьим началом ещё совсем недавно они вместе сражались под Полоцком. Неужели?