В снежном плену - Игорь Семенов Страница 8

— В Москве сейчас куда лучше условия для учебы, — говорил ему второй секретарь. — Советское правительство собирает наиболее талантливые и перспективные кадры на учебу в столицу. Время сейчас трудное, но и в сложившихся условиях партия и правительство примут все меры для обеспечения наилучших условий для их учебы. Московский университет станет единственным, где сохранится обучение на дневной форме — но только для таких, как вы, товарищ Солнцев, и подобных вам.

Второй секретарь говорил еще много, рассказывая про то, насколько это важно для страны и насколько легче будет там учиться, но Михаил думал о совсем другом. «Значит, учиться на дневном, не ходить на работу?» — крутилась в голове мысль. Да, с одной стороны это правильно. С другой же — где гарантия того, что под этим соусом туда не будут пропихивать сыночков различных партийных и советских деятелей? Да почти наверняка попытаются! Получится ли оно или нет — это уж отдельный вопрос… Но что поначалу таких будет полно — это точно! Дальше же все будет зависеть от решимости правительства. Может быть, они так и выучатся «по блату». А, может быть, и вылетят с первого же курса… Впрочем, если туда и впрямь наберут лишь наиболее толковых и талантливых — может и получиться польза.

Вот только даже если последнее и верно, то… Как же не хотелось все бросать и ехать в столицу! В конце концов, тут у него все близкие и родные, которым надо по возможности помочь. Тут все его товарищи и уже ставший привычным коллектив. Тут, в конце концов, его любимая девушка. Да, именно так! Пора уж хоть самому себе признаться в этом! Тут все, что ему близко и дорого! Да и страшно, откровенно говоря, бросать их всех и уезжать в неизвестность. Кто знает, выстоит ли страна? Да, хотелось бы в это верить… Очень хотелось бы! Но гарантии такой сейчас не даст никто. И что тогда? Ну а учеба… Да ему максимум надо освежить свои знания в памяти! Так что ничего, обойдется… Только отказать надо максимально вежливо. И побольше идеологии, побольше фанатизма!

— Извините, но я не могу, — изобразил сожаление Михаил. — В часы испытаний, когда каждый человек героически борется за выживание своей страны, за торжество советской идеи, я не могу остаться в стороне и наблюдать за происходящим со стороны, сидя в университетских аудиториях. Я, как советский комсомолец, должен быть в рядах тех, кто первым шагнул навстречу трудностям и опасностям, бросил вызов стихии! В нас верит сам советский народ — в то, что мы не дадим погибнуть социалистической родине! И я не могу не оправдать его надежд, бросить своих друзей и товарищей!

Эх, теперь бы еще какую-нибудь цитатку Ленина или Сталина завернуть… Увы, но сейчас Михаилу просто не приходило в голову ничего подходящего. Правда, второй секретарь пробовал было сказать на счет того, что учиться — задача тоже очень важная. На что Михаил вспомнил про воевавших под Москвой добровольцев из народного ополчения, в число которых пошло немало не только студентов, но и ученых. Дескать, если сейчас не победить Зиму — ничего другое значение иметь не будет. Тем более, что он и так хорошо учится — прошлый семестр вон на «отлично» закончил!

И все же отболтался… Иногда полезно изображать себя идейным фанатиком — такого сложно переспорить логическими аргументами. На учебу в этот день Михаил попал лишь на вторую пару — семинар по матанализу.

— Ты где был? — сразу обратилась к нему Вика.

— В обкоме…

— Зачем?! — полезли глаза на лоб у девчонки.

— В Москву предлагали учиться ехать, — прямо ответил парень. — Как перспективному кадру. Там, говорят, на дневном учился бы.

— И ты…

— Отказался, конечно, — усмехнулся Михаил.

— Но… почему? — теперь удивлению девчонки и вовсе не было предела.

— Ну разве могу я тебя тут одну бросить? — улыбнулся Михаил.

— Миш!.. — покраснела Вика.

— Что Миш? Семнадцать лет уже Миша, — усмехнулся парень. — Пойдешь сегодня со мной… эээ… погулять?

Ну да, куда еще нынче пойдешь? Всякие кино с театрами и прочими учреждениями культуры больше не работают. Столовые с ресторанами тоже. Разве что в научную библиотеку сходить можно — хоть в университетскую, хоть в центральную областную. Но вести девушку в библиотеку? Впрочем, гулять — тоже как-то не того, что немедленно и заметила девчонка.

— Погулять? — весело рассмеялась Вика. — По морозу? Сколько там вечером-то будет? Тридцать пять? Или сорок?

«Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной, когда я ухожу в запой?» — вдруг вспомнилась Михаилу шуточка от одного знакомого по прошлой жизни тракториста. Тот мужик, впрочем, тем еще шутником был… Например, подвыпив, тот мог орать переделанную версию «Марша танкистов». Матерную, разумеется. Или еще что-нибудь выдать такое, что уши вянут.

— Ну что нам мороз? — усмехнулся Михаил.

— Ну да, конечно, — улыбнулась в ответ девчонка.

Оставшиеся пары пролетели как-то незаметно, и вот они топают на остановку трамвая… И вновь трясутся в вагоне «девятки».

— Давай, провожу тебя? — предложил Михаил.

— А не боишься? — слегка ехидно усмехнулась Вика.

— Ну ты же не кусаешься?

— А вдруг возьму и укушу? — усмехнулась девчонка. — Я сегодня такая голодная!

— Ничего, я убегу, — рассмеялся в ответ Михаил.

Они вышли из вагона и пошли по темным, заснеженным улицам к дому Вики… Мороз был уже, наверное, и впрямь за тридцать пять — так что на улицу люди старались не высовываться. Все отсиживались по домам, греясь у теплых печей. Снега последние дни не было, так что на улице делать было нечего. Шли в полной тишине — на таком морозе лучше рот не раскрывать, даже если он под шарфом. Простудиться как нечего делать! У самого Михаила тоже только недавно горло хрипеть перестало — хапнул как-то порцию морозного воздуха… Хорошо, что хоть более серьезно не заболел.

Впрочем, а зачем что-то было говорить? Они ведь и так знали друг друга еще чуть ли не с первого класса школы… А чувства… Для них слова зачастую и не нужны. К некоторому удивлению, у дома Вики их встретил и отец девчонки — как раз в это время он расчищал снег во дворе. И когда Михаил уже собирался идти домой,