Прямо за углом (СИ) - Катлас Эдуард Страница 8

Рано или поздно этот холм заселят вновь. Такие истории, маленькие трагедии маленьких городов случаются здесь постоянно. Пустые холмы недолго остаются незаселенными. Пройдет поколение, и на холме будет новое царство, и новый правитель.

Но мне нужна моя королева. И мой народ. Мой, в этом мире и в этой жизни — мой. Я патриот этого города. По крайней мере, патриот в пределах этой инкарнации.

Выходить надо прямо сейчас. Хотя все знают, что мы не пройдем и десятую часть пути.

Скорее всего, погибнем через сотню шагов после того, как опустимся в туман.

Я лишь несколько раз вживую сталкивался с тварями, но и этого мне хватило, чтобы понять — в тумане не выжить. Они быстры — не слишком быстры, но точно не медлительны. Они бесстрашны и достаточно тупы для этого бесстрашия. Их движет голод, наверное, — и абсолютное упорство при попытках добраться до добычи.

А самое главное — их легион. Говорят, в глубинах тумана просто месиво живой биомассы. Не знаю, откуда они это взяли — там не выжить никому. Не знаю, но вполне верю.

Я встречался с щупальцами тварей лишь в легкой дымке, которой здесь и туманом то не считают — но даже в ее пределах можно полностью прочувствовать, что от шевелящейся теней нет спасения. Никто так и не сказал — одно это существо, или мы видим лишь щупальца, периферию.

Холмы спасало только одно — вся эта биомасса в низинах не выносила света, не могла существовать вне тумана. Какой-то древний механизм держал чудовищ внутри. Никто и никогда не видел их при свете солнца, отдельно от тумана.

Над городом ударил колокол.

Первым шел гвардеец, воин тумана. Шел, не прячась, не таясь, не стараясь идти тихо. Как бы чудовища не выискивали своих жертв — ни уши, ни глаза в этом не участвовали. Есть туман — и чудовища найдут вас даже полностью неподвижных. Словно дымка и была их главным проводником.

Следом гордо шел слепец, уверенно ориентируясь по звукам идущего впереди, поводя впереди себя чем-то вроде посоха, чтобы не запнуться о беззвучные камни. Посох не был посохом — это было оружие, напоминающее еще одну глевию, только до предела облеченную и совсем тонкую, превратившуюся практически в трость посередине и совсем узкие лезвия на концах. Эти лезвия прикрывали деревянные ножны-футляры, и издали могло показаться что это действительно тонкий посох. Не более. Слепой явно не надеялся на тяжесть оружия — только на его скорость и остроту. Звук колокола заставил Слепого выпрямить спину еще больше, и теперь со спины его вполне можно было принять за аристократа.

Хотя, наверное, такая и была аристократия этого мира.

Второй боец тумана шел рядом, чуть-чуть позади. У них явно было дополнительное задание — охранять меня, будто от меня здесь хоть что-то зависело.

Впереди был туман. Тропинка, не сильно петляя, постепенно спускалась с холма вниз, прямо в марево. Несмотря на то, что эта дорога пробивалась тысячелетиями, каждый ее поворот выбирался целыми поколениями — она шла всегда по самым высоким точкам местности, даже в ущерб удобству, — даже несмотря на все это мы постепенно спускались. Холм был холмом, и идти по воздуху вечно мы не могли.

В этом мире не придумали воздушных шаров. Не потому, что он был отсталый. Потому что выше царили другие угрозы. Неожиданные ветра, непостоянная атмосфера, циклоны, ураганы — здесь все это было обыденными явлениями, которыми даже активно пользовались внизу — любые движения масс атмосферы разгоняли туман, хоть и ненадолго, и в эти короткие моменты совершались набеги на нижние поля.

Была некая ирония в том, что крестьянам приходилось тихо и быстро, как воры, посещать свои собственные поля.

Но таков был этот мир.

Судя по всему, на что-то подобное сейчас и надеялся отряд. Боец тумана в авангарде не спешил, и, как ни странно, больше смотрел не по сторонам, а наверх.

— До первой стоянки четыре сотни шагов, — негромко произнес идущий за мной, — хотя бы пара минут хорошего ветра, и можем проскочить.

— А дальше? — тихо спросил я.

Слепец впереди пожал плечами, отвечая вместо гвардейца:

— Нам не одолеть весь путь. Но, возможно, мы сможем пройти каждую его часть.

Конечно. Слепой философ. Чего еще стоило ждать.

И мы дотянули до ветерка. Для этого мира — ветерка, так-то это был вполне себе хороший, сильный, хоть и порывистый ветер.

Слепец поднял лицо к небу и произнес:

— Теперь быстрее, у нас времени совсем ничего.

Местные очень хорошо чувствовали свой мир и погоду. От этого часто зависела их жизнь, чему уж тут удивляться. Я лишь отметил это еще раз, потому что в момент, когда слепой произнес эти слова, первый гвардеец как раз вступал в туман.

— Быстрей, бегом, бегом, бегом! — крикнул второй гвардеец.

В городе ударил колокол.

Получилось так, что подувший ветер, словно по волшебству, заставил туман слегка расступиться перед ним, так, что даже камни на дороге впереди вновь стали видны.

Кусок тропы до первой стоянки-возвышения мы преодолели на одном дыхании. Слепца я и гвардеец, наплевав на приличия, подхватили под руки и просто протащили всю дистанцию. Но даже этого рывка нам хватило едва-едва. В последний момент гвардеец, бежавший первым и не занятый помощью Слепому слегка отстал — и, не останавливаясь, отсек небольшое тонкое щупальце, тянущееся за нами вместе с возвращающимся туманом. Я заметил это лишь краем глаза, было не до того — как раз в этот момент мы выталкивали друг друга на крохотную площадку, которая всего лишь на метр-другой была выше стелющегося под нами тумана.

Как только мы взобрались на наше убежище, слепец спокойно высвободился из наших рук, никак не прокомментировав нашу непрошенную помощь.

— Пожалуйста, — тихо сказал я, не удержавшись и позабыв про слух слепого.

— Да я бы справился, — улыбнулся Слепой, — Но хорошо, спасибо.

Гвардейцы поменялись. Мой сосед переместился вперед, внимательно оглядывая тропу впереди и выискивая следы щупалец в тумане, второй также тщательно осматривал тропу сзади, следя, не появятся ли приятели отрубленного ими щупальца.

— Ждем, — сказал Слепой. — в этот сезон много коротких ветров. Повезет, они нам помогут.

— Сколько их там? — наконец спросил я, глядя вниз, в туман.

Гвардеец, которому у меня в голове прилипло имя Уно, негромко ответил:

— Бесконечность. Не счесть.

Слепой сказал:

— Вопрос, который интересен значительно больше — как велики наши монстры. Никто никогда не убивал целого монстра тумана. Может — это всего лишь щупальца, а может — за ними в низинах прячутся тела. Мы не знаем.

В это время второй гвардеец, Дуэ, достал моток толстой веревки с небольшой кошкой на конце, и деловито забросил кошку в туман, туда, где заметил смутное шевеление. Словно удил рыбу.

Потащил. Сначала веревка собиралась свободно. Потом резко натянулась и рванула так, что гвардеец по инерции сделал пару шагов вперед, пока не уперся в камень. Подключился второй. Вместе они вытянули самый кончик еще одного щупальца из тумана. Слепец, все это время прислушивающийся к происходящему, уверенно рубанул, отсекая полметра плоти.

Покалеченное щупальце тут же уползло обратно в туман, оставив нам новый трофей.

— А может, они грудятся лишь около людей? — спросил я, присев рядом с кончиком щупальца. Щупальце как щупальце. Присоски, из которых сочилась слизь, какие-то мелкие шипы, иногда отравленные, иногда укол от них просто долго не заживает. По мне как-то раз скребануло такое, неделю меняли повязки, и рана все время гноилась.

— А может, — в такт мне ответил Слепой, — на нас выдавливают лишь самых слабых, кому не выжить еще глубже. Мы не знаем. Никто не знает.

— Вы не хотите напасть на монстров сами? — спросил я, беря наизготовку ножи. Туман шевельнулся то ли от ветра, то ли от восходящего по гряде потока, и чуть приподнялся, почти достигнув нашей площадки. Еще одно щупальце попыталось рвануться вперед, рискнув на мгновение покинуть зону, где туман был практически непроглядным.