Династия. Кукловод - Александр Майерс Страница 8

— уже другой разговор, — гораздо мягче произносит дедушка и снова откидывается на спинку кресла. — Итак, ты забеременела. Сергей знал об этом? Конечно, знал. Я думаю, он заявил отцу, что хочет взять тебя замуж, и получил отказ. Иначе, почему его так спешно женили на Виктории Жаровой. Выходит, князь Черепов знал, что Александр — его внук? Да, не сомневаюсь. Даже если у него не было доказательств. Думаю, именно поэтому он изгнал Сергея из рода. Опасался, что я тоже узнаю и начну войну из-за этого.

— Поражаюсь вашей проницательности, князь, — говорю я.

— А я поражаюсь, как мог быть таким идиотом и не понимать всего этого раньше, — Григорий Михайлович со вздохом потирает левую сторону груди.

— Папа, ты в порядке? — спрашивает Анна.

— Нет, дочка, я не в порядке. Получается, ты всё это время продолжала встречаться с ним, так? Поэтому так и не вышла замуж? Он что, прилетал к тебе из Европы?

Помедлив, мама кивает:

— Да. Два-три раза в месяц.

— Ничего себе. Часто. А когда он недавно вернулся в Россию, то вы стали видеться чаще, и вот результат — ты снова беременна. Только теперь Сергей мёртв.

Лицо Анны моментально меняется, превращаясь в маску скорби. Она опускает глаза и беззвучно плачет. Моё сердце пронзает боль, и в этот момент я ненавижу князя. Как он может столь спокойно и прямо говорить об этом?

Да, конечно, Сергей действительно мёртв — скорее всего, мёртв. Но разве нельзя быть тактичнее? Видно же, что мама и так вне себя от горя. Тем более, она беременна.

— Мы не можем знать наверняка. Вполне возможно, он жив, — говорю я.

Дедушка переводит суровый взгляд на меня и спрашивает:

— Давно ты сам знаешь об отце?

— Пару месяцев или около того. Но за это время я успел убедиться, что на самом деле Череповы — не враги нашему роду.

Глаза князя темнеют, морщины на лице вдруг становятся резче, а голос звенит, как вытащенный из ножен меч:

— Ты не понимаешь, о чём говоришь.

— Понимаю. Вы думаете, что Череповы убили вашу супругу, но это не так, — говорю я, предчувствуя бурю.

— Откуда тебе знать? — стискивая подлокотники, цедит Григорий. Похоже, он из последних сил сдерживается, чтобы не заорать.

— У меня нет доказательств, есть только слова Альберта Олеговича. Когда мы виделись в первый раз…

— В первый раз⁈ — взрывается-таки князь. — То есть сегодня ты не впервые был у них в поместье?

— Да, — невозмутимо отвечаю я. — Почему, как вы думаете, мне удалось заключить соглашение в Рязани, ни разу не встретившись в бароном Вронским? Мне помогал отец. Я сделал Череповых нашими союзниками. И продолжаю это делать. Но хотел сказать другое. Альберт Олегович убеждал меня, что это не он организовал то покушение тридцать лет назад.

— И ты ему поверил⁈

— Почему бы мне не верить человеку, который одной ногой в могиле и боится за судьбу своего рода? Вы бы стали врать на его месте?

Удивительно, но одной этой фразой мне удаётся разоружить князя. Его лицо по-прежнему искажено гневом, но глаза светлеют. Он в гневе вскидывает руку, будто собирается что-то бросить в меня, однако вместо этого хватает бокал с коньяком. На миг мне кажется, что сейчас он выпьет его залпом, но князь просто нюхает его и с громким стуком ставит обратно на поднос.

— Теперь вы сами знаете, ваше сиятельство, что есть человек, который сталкивает наши кланы, — твёрдым тоном говорю я. — Он сделал это тридцать лет назад. И делает сейчас, почти таким же способом. Убит член рода, сегодня даже не один, а вину вменяют другому роду. И два клана вот-вот вцепятся друг другу в глотки.

Григорий Михайлович сосредоточенно смотрит мне в глаза и глухо спрашивает:

— Ты думаешь, тогда и сейчас это был один и тот же человек?

— Вполне возможно. Всё это время он мог готовиться к следующему раунду. Вы даже не подозревали о том, что он есть, но теперь кукловод начал действовать активнее и тем самым допустил ошибку.

— Какую?

— Теперь мы знаем, что он есть. А это значит, сможем найти его и уничтожить! — заявляю я.

* * *

Во владениях Череповых, в то же время

Даниил смотрит в окно автомобиля и убеждается, что они уже почти приехали к поместью покойного князя. Они едут на двух машинах, во второй следуют люди, выделенные наследником Грозиных.

«Надеюсь, им можно доверять», — думает про себя он. Своих двух гвардейцев они оставили с детьми в неприметной гостинице. Если что-то пойдёт не так, Даниил может рассчитывать только на себя.

— Любимая, ты готова? — он поворачивается к Галине.

Его жена выглядит бледной как смерть. Она то ли кивает, то ли отрицательно мотает головой — непонятно.

— Любимая, ты должна. Ради своих родных, — он берёт её за руку. — Мы не можем допустить, чтобы ваше наследие досталось чужому человеку. Да ещё такому мерзкому, как эта Виктория.

— Ты прав. Я… постараюсь, — тихо отвечает Галя.

— Не надо стараться. Просто сделай. Вспомни, кто ты такая. Ты дочь рода Череповых, одного из самых древних и могущественных родов Российской империи! Найди в себе смелость и заяви об этом. Забери то, что твоё по праву. Я буду рядом, слышишь?

— Да. Хорошо, — громко сглотнув, Галина выпрямляет спину и смотрит вперёд. — Я княгиня Черепова. Я княгиня Черепова, — повторяет она, будто убеждая в этом саму себя. Хотя так оно и есть.

На границе владений стоит блокпост, состоящий из двух БМП и группы вооружённых до зубов солдат. Они жестами требуют остановиться, и Даниил тормозит. Крепко сжав ладонь супруги, он говорит:

— Идём. Скажи им, кто ты.

Галина молча кивает. Даниил первым выходит из автомобиля и, не обращая внимания на вопросы солдата, обходит его и открывает дверь для жены. Она, глубоко вздохнув, выходит и негромко говорит:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — недружелюбно откликается офицер. — Что вам здесь нужно?

— Следи за словами, гвардеец! Ты что, не видишь, кто перед тобой⁈ — рявкает Даниил.

Да уж, Галя и правда никогда не участвовала в делах рода. Поэтому даже не все гвардейцы достаточно хорошо её знают. Но всё же знают, иначе никак. Офицер, приглядевшись, что-то бурчит