Алексей Федорочев - Видящий. Лестница в небо Страница 9

Караул! Воруют! Грабят! Хорошо, хоть не насилуют. Опять раскошеливаться; но что поделать, такие люди всегда нужны.

«Орбитин Григорий Григорьевич, юрист, канцелярия управления делами ЕИВ», – скромно значится на полученной через пару дней белоснежной картонке. И почему я не удивлен? Еще один Гришка в коллекцию, причем этот аж в квадрате. И стоить его услуги будут, поди, недешево. Ладно, разберемся. Расставшись с дополнительными двумя сотнями, забираю до кучи документы для китайцев и сердечно прощаюсь с юристом. Кто знает, не придется ли снова в Москве решать вопросы…

Под предлогом визита к Антону Малюте навещаю архив и напрашиваюсь на аудиенцию к местной «вдовствующей королеве» – Татьяне Михайловне Арешиной. Понятно, что мадам ни разу не монарших кровей, но за манеру держаться, царственную осанку и умение говорить строго по делу, иначе как «королевой» за глаза ее никто не называл. Вручив купленные специально для нее букет и конфеты, излагаю суть проблемы.

– Союз родов бывает двух видов: равноправный партнерский, когда решения по совместной деятельности принимаются сообща, и подчиненный, когда один род возвышается над другим, – начинает Татьяна Михайловна сеанс просвещения. – Вас именно второй вариант интересует?

– Да, но если можно, хотелось бы коротко и о первом узнать.

– Извольте. Союз создается для решения какой-либо задачи: совместная защита, общее дело, бывают и более экзотические причины, но эти две – наиболее распространенные. Если два рода примерно одинаковы по рангу и готовы вкладывать в общий проект приблизительно равные усилия, не важно, о чем идет речь – о людях, деньгах, имуществе или личном участии, то разумнее создать партнерский союз. Если один род не готов вкладываться наравне с другим, то тот, который тратит больше, получает главенство. Для какой задачи будет создаваться ваш союз?

– Вероятно, общее дело и его защита. – Не говорить же даме правду, что ручного вампира подкармливать собираюсь…

– Тогда в договоре вам необходимо прописать проект, хотя бы его краткую суть, и в рамках этого проекта вы можете распоряжаться средствами вашего союзника по своему усмотрению. – Что приятно, у Татьяны Михайловны нет ни малейших сомнений, кто будет главой нового союза, а я даже не намекал на это. Разве что списать оговорку на женскую привычку гладить мужиков по шерстке, но даже при таком раскладе лесть тонка и искусна, отторжения не вызывает.

Уточнив еще несколько деталей, собираюсь откланяться, как вдруг получаю вопрос в лоб:

– Геннадий, простите пожилой женщине вольность, в моем возрасте некоторая прямота и грубость являются обычным явлением, – достаточно интригующее начало, – скажите, как вас зовут на самом деле?

Теперь, когда основные сложности с ПГБ позади, не вижу смысла скрываться.

– Васин Егор Николаевич, – с коротким поклоном представляюсь настоящим именем.

– А до этого? – Жест в сторону печатки, которую я, головотяп, не снял перед визитом. Интересно, сколько еще таких же наблюдательных в архиве? Вряд ли много, да и в легенде сиротки Гены Иванова я больше не нуждаюсь, но прокол, конечно, эпический.

– Васильев, – злясь на себя, коротко отвечаю.

Арешина что-то обдумывает, нахмурив и без того морщинистое чело. Почему-то к этой женщине так и хочется применять величественные эпитеты: «чело» вместо «лба», «дама» вместо «старухи». До сих пор такую харизму ощущал всего у нескольких людей.

– А родом вы?.. – Что-то многовато вопросов, но мадам спрашивает явно не из простого любопытства.

– Из-под Рязани. – Острый взгляд Татьяны Михайловны дает понять, что она сложила два и два. Васильевых на Руси много, даже на Рязанщине хватает, но был один, который затмил всех, особенно в глазах людей ее поколения.

– А я все понять не могла, откуда мне знакомы ваши жесты, – поясняет женщина.

– Вы его знали?

– Было дело.

Судя по тону ответа, подробностей не будет.

– Знаете, Егор, я тут вам подготовила небольшую подборку документов. Немного сомневалась, стоит ли она вашего внимания, но решила отдать. – Из кабинетного сейфа на свет извлекается стопка заполненных папок.

Ничего себе «небольшая»! Да в этой укладке килограмма два бумаги будет, не меньше, – взвешиваю в руке неожиданный подарок.

– Почитайте на досуге. В вас виден потенциал, при хорошем покровителе вы далеко пойдете, но мне бы хотелось, чтоб вы не ошиблись в выборе.

– Благодарю, – немного растерянно отзываюсь на этот спич, – а что здесь?

– Посмотрите дома. Разве что рекомендую не показывать эту подборку случайным людям. Верить или нет изложенным фактам – ваша воля, можете просто считать это бреднями выжившей из ума старухи. – Всем видом Татьяна Михайловна демонстрирует, что выделенное мне время подошло к концу, так что спешу попрощаться. Заинтриговала меня местная королева, уже не терпится почитать, что же именно она мне приготовила.

Спрятав папки в портфель, решил печатку не снимать: для дела, ради которого иду на встречу с Антоном, титул, возможно, потребуется. Как всегда жизнерадостный младший Малюта теперь делит наш закуток с новым работником, так что общаться вышли на полюбившуюся лестницу. Мой новый статус приятель отметил, но менять сложившийся между нами стиль общения не стал, а я тем более к этому не стремился. Пирогам от Вана студент рад не меньше, чем Наташкиным, так что, сожрав первый, дает понять, что готов оказывать консультационные услуги.

– Можешь мне помочь вот с таким вопросом: надо мне выйти на студсовет Московского института гражданского управления?

– Мм… Зачем тебе?

– Надо, Антон.

– Я не любопытствую, просто хочу прикинуть, с кем лучше на эту тему пообщаться. Если по учебе – это к одним надо идти, по работе – к другим, по благотворительности – вообще к третьим.

Коротко задумываюсь.

– Скажем так, дело личное, к перечисленным причинам вообще отношения не имеет. Поэтому мне бы лучше пообщаться с тем, кто влияния там побольше имеет. А каким направлением кто там занимается – мне по барабану.

Антон задумчиво стучит пальцами по перилам.

– Задал ты задачку… У тебя вопрос горит или подождать может?

– Лучше бы, конечно, сейчас. Я в выходные опять уматываю и появлюсь только в конце лета, а там времени у меня тоже немного будет.

– А знаешь, если тебе по личному, да еще чтоб влияние имел… Скажи, лидер их золотой молодежи тебя устроит? – после небольшой паузы спрашивает Антон. – Формально он не в студсовете, незачем просто, но именно по влиянию – не знаю никого, кто был бы круче. Он и парочка его товарищей у отца свои мотоциклы чинят, как раз недавно опять пригнали.

– Еще лучше! Можешь организовать встречу?

– Встречу – нет, не того полета я птица, но если ты завтра к четырем часам к нам в мастерскую подойдешь, то смогу тебя представить, а дальше сам.

– По рукам! – Второй пирог меняет хозяина. И как только в него эта выпечка лезет: недокармливают, что ли, его дома?

Стас Трубецкой, вопреки моим ожиданиям, оказывается не манерным дрищом, а аномально здоровым качком. Из моих знакомых пожалуй разве что Шаман или Земеля могли бы составить ему конкуренцию, но не факт, не факт. А вот в итогах схватки любого из них с этой мечтой каннибала не сомневаюсь ни секунды: больше шкаф – громче падает. И в силе не так хорош, как наверняка рисуется перед девочками: есть темный источник, но с ярко выраженным перекосом на молнию, а земля и огонь чуть ли не в зачаточном состоянии, так – сигаретку поджечь или пылинку смахнуть. Но это я вообще-то малость зажрался. По-настоящему сильных одаренных, вроде моей компании или родни, по улицам не толпы ходят, так что этому кадру вполне повезло с наследственностью.

– Ну, – неаристократично тянет этот амбал, – чего надо?

– Просто поговорить.

– Говори при них, это мои люди, – оглядывается Стас на компанию своих приятелей.

– Без проблем. – Мне, наоборот, чем больше ушей, тем лучше: кто-нибудь да запустит нужный мне слух. – Елену Мальцеву знаете?

– Допустим…

– Наверняка знаете: она одно время тоже на мотоцикле гоняла.

– Допустим…

– Точно знаю, что стучит в ПГБ.

– Да за такие обвинения! – бросается на меня один из прихлебателей.

Ослабленным непростительным (лень придумывать новое название для болевой техники) сбиваю напавшего с ног.

– Эй! Полегче! – кричит главный бугай, но при этом благоразумно не дергается в мою сторону.

– Ерунда, полежит и отойдет, – на всякий случай пропускаю по пострадавшему целительную волну. – Мне незачем врать и незачем никого убеждать. Я здесь исключительно чтоб предостеречь, дальше – дело ваше.

Аккуратно приблизившись к валяющемуся другу, Трубецкой осматривает несчастного. Поняв, что тот действительно в порядке, просто слегка дезориентирован, более спокойно подходит ко мне.