Михаил Ланцов - Маршал Победы. Освободительный поход «попаданца» Страница 9

– Хм, – произнес Сталин и пыхнул трубкой. – Ладно. Действуйте. В конце концов хуже нам от этого точно не будет…

Глава 7

5 августа 1941 года. США. Вашингтон. Белый дом. Рабочий кабинет президента США

Рузвельт грустно посмотрел на Эгарда Уоллеса[8], со слегка растерянным видом зашедшего в кабинет.

– Судя по лицу, ситуация с этими странными событиями не прояснилась.

– И да и нет. Все очень запутано. – Рузвельт кивнул ему на кресло и, присев, он продолжил: – Как вам известно, руда была вывезена со складов. Когда точно это произошло, неизвестно. Но узнали мы об этом только две недели назад и совершенно случайно. Поводом послужило расследование самих случаев пропажи служащих с высокой степенью доступа. Их не нашли, но дела свели в одно расследование, так как выяснилось, что они так или иначе были связаны с атомным проектом. Это нас насторожило. В ходе проверки складов на Западном побережье, в которых хранилась урановая руда, оказалось, что ее подменили. Кто и когда – неясно, так как за пару недель до нашего приезда сгорело здание администрации со всей документацией. Опросы показали, что какое-то движение вокруг этих складов было, но с документами было все нормально.

– Вот как? – задумчиво произнес Рузвельт. – Сообщники?

– Скорее всего. Хотя все довольно чисто. Практически весь перечень лиц, вертящихся возле складов, был так или иначе связан с военнослужащими и различными спецслужбами. И ни у кого не вызвал каких-либо серьезных подозрений. Правда, преимущественно это были военные моряки. Попробовали проверять по номерам, которые кое-кто вспомнил. Так вот оказалось, что эти номера действительно реальны и на самом деле относятся к военным и специальным структурам. Беда только в том, что все автомобили с подобными номерами оказались на капитальном ремонте. Да и модели далеко не везде совпадали.

– Странно. Очень странно. Получается, что либо мы пропустили создание чьей-то сильной агентурной сети, либо…

– Заговор? Маловероятно. Хотя изоляционисты могли, пожалуй, и так поступить.

– Проклятье! Этого нам еще не хватало!

– Так вот, – постарался увести раздражение в сторону Уоллес. – Поняв, что ничего с этими личностями не выясним, мы стали искать следы руды. Тысяча двести тонн – не иголка, утаить сложно. Так что запросы ушли на все мало-мальски серьезные транспортные узлы. И, что удивительно, быстро обнаружили следы уранового концентрата… на Восточном побережье. Оказалось, что его перегрузили на корабль, идущий в составе конвоя в Великобританию. На него загрузили сразу всю партию под видом вольфрама, но по косвенным уликам можно довольно уверенно говорить о том, что это искомая партия. По крайней мере, и сроки, и маршрут движения совпадают. Да и вольфраму там взяться было не с чего. Его возят по другим маршрутам, другие люди, из других мест.

– Неожиданно!

– Именно, что неожиданно. Впрочем, судьба конвоя оказалась вполне предсказуема – он подвергся нападению германских подводных лодок, – чуть улыбнулся Уоллес.

– И наш беглец с концентратом урановой руды отправился на дно?

– Скорее всего. По крайней мере, он был единственным кораблем, который немцам получилось успешно торпедировать. Остальные благополучно удрали и добрались до портов Великобритании.

– Хм… и все концы в воду, – усмехнулся Рузвельт. – Ведь теперь мы даже не сможем проверить, была ли там на самом деле урановая руда.

– Именно так.

– Как скоро мы сможем восстановить эти запасы?

– Если все срастется с поставками из Бельгийского Конго, то за несколько месяцев. Если нет, то нам потребуется года полтора или больше. Ведь шахта в Порте Радий законсервирована, с месторождением в Колорадо все пока неясно. Нужно проводить геологическую разведку, и если нам повезет и там действительно большие залежи, как твердил наш бельгийский друг, то через год-полтора начнем разработки. Но там места тяжелые – часты вспышки чумы и прочей гадости. В общем, если нас каким-либо образом отрежут от Конго, то мы сможем начать восстанавливать запасы только через год, причем весьма скромными темпами.

– Хорошо, тогда я жду от вас подробный отчет о графиках поставок урановой руды и ориентировочные объемы потребления. И, кстати, проверьте сведения о подкалиберных, бронебойных пулях и снарядах.

Спустя три недели. Там же

– Как вы знаете, Наркомат иностранных дел Союза обратился к нам с довольно вежливым запросом. Однако в той же Италии вышло несколько статей, в которых сообщается, что мы продали немцам наши запасы урановой руды… той самой, что похитили с Западного побережья. Посол Великобритании также высказал обеспокоенность. Передал, что премьер-министр желает услышать от нас правдоподобные объяснения тому, как запасы урановой руды, переданные в наши руки с их помощью, оказались у немцев.

– Получается, что кто-то очень хорошо нажился на этой поставке, – задумчиво произнес Рузвельт. – Кому это могло быть выгодно?

– Много кому. Дела с немцами ведутся довольно активно, так что заинтересованных лиц немало. Однако наше расследование пока ничего конкретного не дало.

– Кстати, а как отреагировал Рейх?

– Никак. После того как сгорел дом адмирала Канариса вместе с владельцем, у них там переполох. Мы делали запрос по неофициальным каналам, но ничего не подтверждается и не опровергается. Полагаю, что даже если руда не у них, немцы не признаются. Им ведь выгодна такая неопределенность.

– Странно, – пожал плечами Рузвельт. – Кстати, а на основании чего русские решили, что уран наш?

– Утечки. Кроме того, ими были предоставлены остатки двух подкалиберных снарядов от германской двухдюймовой пушки с урановыми сердечниками. Как вы понимаете, это не говорит ни о чем. Тем более что вся эта затея лишена смысла. Ведь у Рейха нашими усилиями нет проблем с вольфрамом, а подкалиберные снаряды с сердечником из него делать на порядок проще и дешевле. В общем, бред какой-то. Хотя вряд ли русские нас обманывают, мы ведь им нужны для обеспечения нейтралитета Японии. Так что, полагаю, их кто-то ввел в заблуждение. Вопрос только кто. Скорее всего, англичане. Хотя и немцев с японцами я не исключаю.

– По Конго что-нибудь прояснилось? – задумчиво потер подбородок Рузвельт.

– Да. Туда, наконец, добрались наши люди. В общем, наша обеспокоенность подтвердилась. Оказалось, что после того, как были нарушены телеграфное сообщение и радиосвязь, в окрестностях рудника стали появляться вооруженные негры, которые причисляли себя к армии освобождения Конго. Вооружены они были немецким оружием – пулеметы, карабины, пистолеты-пулеметы, гранаты и прочее. Только с артиллерией и прочим тяжелым вооружением проблемы. Хотя уже сейчас объявилось с десяток батальонных минометов немецких моделей. Самое удивительное в том, что с боеприпасами, судя по всему, повстанцы проблем не испытывают.

– Получается, что они и блокировали шахту, обрезав связь?

– Все еще интереснее оказалось, – усмехнулся Уоллес. – Буквально через несколько дней после начала боевых столкновений к берегам Бельгийского Конго подошли два невзрачных сухогруза под флагом Бразилии. С ними прибыли несколько сотрудников «Юнион Миньер». Фиктивных, разумеется, которые организовали эвакуацию запасов уранового концентрата, собранного на складах компании.

– Бразилия… А при чем здесь Бразилия?

– Вы же знаете, как этот бельгиец трясся над ураном. Подобное отношение осталось в компании и после его смерти. Так вот. У немцев с бразильцами нейтралитет. Поэтому, опасаясь нападения германских подводных лодок, руководство «Юнион Миньер» решило зафрахтовать пару бразильских судов и таким образом обеспечить безопасность доставки. Все-таки пять тысяч тонн уранового концентрата – это не то, что кому-то хотелось бы потерять. Все вполне логично и стройно. За тем исключением, что нас банально опередили.

– Как я понимаю, после завершения эвакуации руды местные повстанцы окончательно перерезали сообщение шахт с портом?

– Да. Железная дорога очень серьезно разрушена. Грубо говоря, ее нужно сооружать заново. Все мосты, какие только были, взорваны. Львиная доля железнодорожного полотна демонтирована. А местами и с насыпями проблемы из-за избытка взрывчатых средств у повстанцев.

– Получается, что в ближайшее время рудники Конго нам будут недоступны. Вы уже согласовали с руководством «Юнион Миньер» военную операцию?

– Да. Но это еще не все. Дело в том, что, продолжая расследования, мы заинтересовались вообще ситуацией в атомном проекте. И оказалось, что с конца сорокового года по тем или иным причинам погибли пятьдесят семь ученых, обеспечивающих научный и административный хребет нашей атомной программе. Кроме того, произошло несколько странных пожаров и несчастных случаев в лабораториях, унесших, опять-таки по странному стечению обстоятельств, наши наработки в этой области. Иными словами, кому-то очень не хочется, чтобы мы получили атомную бомбу, и он прикладывает к этому все усилия.