Важняк из двухтысячных. Внедрение в ЦК - Чинцов Вадим Владимирович Страница 9

Здание, в котором Ленин решил обустроить свою квартиру, расположено относительно далеко от главного усадебного дома. Оно одноэтажное, украшено колоннами. В 1918 г усадьбу с фермой национализировали, в зданиях разместили санаторий. Владимир Ильич Ленин впервые посетил "Большие Горки" в сентябре 1918 г. Он отдыхал в санатории, восстанавливался после ранения.

Семьи же всех кремлевских небожителей переселили в бывшую усадьбу Суханово, в которой осенью провели капитальный ремонт. Усадьба Суханово расположена рядом с деревней Суханово к юго-западу от города Видное Московской области, на высоком берегу речки Гвоздянки. К усадьбе прилегает ландшафтный парк с искусственными прудами. Неподалёку расположена Свято-Екатерининская пустынь. В 1918 году после революции по указу Святейшего Синода монахи мужского Свято-Екатерининского монастыря были переведены в разные монастыри Московской губернии. Екатерининская пустынь была определена для размещения 164 сестёр Красностокского женского монастыря, эвакуированного из Польши. Пустынь реорганизовали в трудовую артель, однако вскоре закрыли, а настоятельницу арестовали. Однако сейчас освобожденная настоятельница добилась повторного разрешения на открытие артели и теперь сестры на старом оборудовании шьют женскую одежду и постельное белье. Надеюсь, что здесь не возникнет секретная тюрьма для жертв репрессий 1937 года, как в реальной истории.

Награждение проводили в Георгиевском зале Кремля. Помимо меня и моих пластунов вместе с двумя сибиряками, ошалело рассматривающих дворец с открытым ртом, награждения ожидали Фрунзе, Буденный с двумя Георгиями на груди, Ворошилов, Миронов, Гая Гай, Федько, Тухачевский с орденами Владимира 4-й степени с мечами и бантом, Святой Анны 2-й степени с мечами, Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом, Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом и Чапаев с Георгиевской медалью и солдатскими Георгиевскими крестами трёх степеней, удивленно поглядывающих на моих диверсантов, толпившихся около меня как цыплята возле курицы.

В моей реальной истории Чапаевской дивизии выпало сыграть роль палача Уральского казачества. Фурманов свидетельствовал: "Едва вступив на казачью землю, Чапаев "уловил, что с казаками бороться нужно иначе, чем с насильно мобилизованными колчаковскими мужичками... Главное здесь — не захватывать территорию, главное — уничтожать живую силу". И это стало обычной практикой. По всей земле казачьей не осталось ни кола, ни двора — ничего... Как будто и не жил здесь человек." Такой масштаб террора не имел аналогов в практике расказачивания в других регионах. Оренбургское и Уральское войско было поставлено перед альтернативой — поголовное уничтожение с женами и детьми или исход "всем миром". Казаки выбрали второе. И начался, пожалуй, самый беспрецедентный эпизод гражданской войны, перед которым меркнут даже "ледовый переход" каппелевцев и знаменитая врангелевская эвакуация из Крыма. Уральские и оренбургские казаки уходили на юг, через пески Средней Азии, всем народом. С наседающей на пятки смертью уральцы прошли вдоль всего казахского и туркменского берега Каспия до Ирана, через Иран — к водам Персидского залива, где их подобрали английские военные корабли и перевезли в Австралию. Теперь же этой драмы не случилось

Благодаря отмене расказачивания Чапаев получил в ряды своей дивизии опытных и умелых казачков, перешедших на нашу сторону.

Еще в июне—августе этого года, Восточный фронт Красной Армии разгромил армию Колчака на Урале. Советские войска провели ряд одновременных последовательных операций по восстановлению советской власти на Урале. Это был полный разгром колчаковцев. Окончательно утратившие инициативу, обескровленные и деморализованные, белые армии оставили Урал и отступили в Сибирь. В июне колчаковцы ещё избежали полного уничтожения, однако спаслись они не собственными силами, а благодаря наступлению армии Юденича на Петроград и ВСЮР Деникина на юге России.

Наконец появились Ленин, Калинин и Сталин в сопровождении своих помощников.

Нас наскоро выстроили в ряд вдоль стены, я покосился через плечо на витую колонну и затем с интересом косился на интерьер огромного помещения. Было немного холодно, из-зо рта шел пар. Я, в своих красных шароварах, которые теперь обязан носить на всех торжественных мероприятиях, с орденом Красного знамени и с почетным золотым оружием на боку со своими архаровцами оказался в конце строя, который замыкали бывшие сибирские охотники.

Фрунзе наградили орденом Ленина; Чапаева, Тухачевского, Буденного и Ворошилова — орденами Октябрьской революции; Миронова, Гая Гая и Федько — Боевым Красным Знаменем. Когда награждающие остановились около меня, Калинину подали папку и он торжественно, сверкая стеклами очков, зачитал — За беспрецедентную разработку операции по ликвидации Деникина и его штабистов, проявленное мужество при проведении операции под своим командованием товарищу Сорокину Андрею Юрьевичу присваивается почетное звания Героя Советской России с вручением медали Золотая звезда и ордена Ленина! — Калинин пожал мне руку и вручил две коробочки с наградами и удостоверениями на право их ношения, затем продолжил — За предотвращение покушения на товарища Ленина и на участников заседания в здании Московского парткома товарищ Сорокин Андрей Юрьевич награждается вторым орденом Ленина! — Калинин опять пожал мне руку и вручил еще одну награду с удостоверением и продолжил — За успешное выполнение задания правительства во вражеском тылу, за уничтожение Генерального штаба противника и за захват совершенно секретных документов товарищ Сорокин Андрей Юрьевич награждается орденом Октябрьской революции! Калинин отошел награждать моих бойцов, представленных мною к Боевому Красному Знамени и Красной Звезде, а меня поздравили Ленин и Сталин.

Ленин чуть развернулся влево и обратился к уже награжденным командирам — Вы, наверное, товарищи уже думаете. что стали прославленными полководцами и вам никакая учеба ни нужна! Однако вы ошибаетесь, товарищи! Всем нам надо учиться и еще раз учиться! После окончания Гражданской войны все вы, даже нарком, будете направлены командовать ротами в учебный полк, созданный товарищем Сорокиным, помимо этого там же будете постигать современную науку войны! Не улыбайтесь, товарищ Тухачевский, несмотря на ваши царские награды, вам исключения сделано не будет. Не бойтесь — через учебы в этом полку пройдут все наши красные командиры гражданской. И только после успешного выпускного экзамена вас направят сдавать экзамены в Академию советского генерального штаба. Только не надейтесь, что ваше героическое участие в Гражданской войне заменит вам знание предметов, необходимое для поступления в Академию. Советскому государству не нужны липовые академики. До встречи, товарищи! — Ленин с усмехнувшимся в усы Сталиным прошли дальше вдоль строя поздравлять награжденных, не обращая внимания на вытянувшиеся лица советских полководцев.

После награждения я отправил своих молодцов к выходу, а сам присоединился к горяче обсуждавшим слова Ленина командирам и достал из кармана широких штанин трофей — фляжку с отличным французским коньяком — Товарищи командиры, прошу не побрезговать трофейным напитком и выпить за наши награды, дай Бог не последние! — отхлебнув глоток обжигающего и горячащего пищевод напитка, передал стоящему рядом Чапаеву.

Тот выпил, прошелся пальцем по усам и крякнул — Хороша наливочка, как родная пошла!

Приняв от Василия Ивановича фляжку, Тухачевский, выпив, улыбнулся — Какая же наливка, это самый настоящий французский коньяк!

Чапаев неуверенно смотрел на меня, пытался что-то вспомнить, даже начал чесать затылок — Сорокин, Сорокин! Это не ты ли предотвратил прорыв белых в тыл моей дивизии? А я еще в сентябре гадал, на какой так спешно полк к позициям моего штаба перебрасывают.

— Я, конечно! Рано тебе было помирать, Василий Иванович!

— Да я, да ты мне лучший друг теперь, я тебе по гроб обязан! — Чапаев обнял так, что ребра затрещали.