Проклятие Усердия. Том 2 (СИ) - Нетт Евгений Страница 9

— Я могу установить барьер, если хочешь. — Линнет пожала плечами, частично витая в облаках, что было видно по её взгляду. — Но своим служанкам я доверяю, как себе.

— Да, барьер будет нелишним. И на твоём месте я бы не слишком доверял слугам: всякое может случиться, так что… — Виктор хмыкнул, так как под конец его слов юная магесса уже принялась возводить барьер. В восьми точках на полу и на потолке вспыхнули символы-якоря, а уже после этого развернулась сама граница, отрезавшая пространство внутри периметра от окружающего мира. Линнет была не столь сильна и искусна, чтобы одним жестом, без привязки и моментально устанавливать такие барьеры. Между магом первого и магом шестого кругов — пропасть, кто бы что ни говорил. — Спасибо…

Виктор набрал было воздуха, но лишь шумно выдохнул, малодушно отведя взгляд.

— Так о чём ты?..

И договорить подруге детства не дал.

— О твоих чувствах, Линнет. Это заметно, не отпирайся — я не такой уж и слепой дурак, каким пытался казаться. — А иначе «своё» поведение проклятый описать не мог. Как не мог и расписаться в том, что «открылись глаза» у него только сейчас. — Я так же понимаю, что буду выглядеть в твоих глазах тем ещё уродом, но иначе поступить не могу…

Линнет нахмурилась. Нет, не так: она НАХМУРИЛАСЬ. Явление, которое становилось доступно взору крайне редко, и то чаще всего в шутку. Сейчас же девочка выглядела так, словно ещё немного — и она начнёт гневаться.

— Начну я с того, что тебя, Лин, я воспринимаю как друга. Хорошего, бесценного друга… но ничего сверх того. Бесспорно, со временем ситуация может измениться, но пока всё обстоит именно так. Обижать тебя я не хочу, но и врать правильным не считаю. — Отчаянная попытка подсластить пилюлю желаемого эффекта не принесла. В уголках глаз Линнет заблестели слёзы. Оттого продолжать Виктору было вдвое неприятнее. — И… у меня есть любовница.

— Рабыня?.. — Первый всхип.

— Я не настолько плох. — Проклятый выдавил из себя кривенькую улыбку. Получилось плохо. — Служанка, Лиса. Этот разговор… он нужен для того, чтобы для тебя это не стало… слишком неожиданным и слишком плохим сюрпризом там, где ты будешь вынуждена постоянно видеть моё лицо.

Ни разу за обе свои жизни Виктор не видел, чтобы кто-то так рыдал. Практически беззвучно, с едва слышимыми всхлипами и такой нескрываемой болью во взгляде и слезами, стекающими по щекам и разбивающимися о поверхность алого с золотым ковра. Даже мана Линнет начала вести себя совсем не так, как должно. Проклятый чувствовал это так же ясно, как и происходящее в собственном теле.

Совсем не к месту промелькнула мысль о том, что после обучения он станет превосходным антимагом, способным считывать действия мага-противника. А если он ещё и расширит свои теоретические знания о боевой магии…

— Э-этого н-никогда не буд… будет. — Заикаясь и сбиваясь пробормотала Линнет ар Веноза. — Я этого не приму, так и знай!

Виктор тяжело вздохнул.

— Я догадывался, что ты это скажешь. Но так, возможно, всё будет… проще?

— Проще? — На секунду девочка опустила веки, а подняв их — посмотрела на проклятого с осуждением. — Для кого, Вик? Для меня? Или для тебя? Уходи!

— Прости.

Коротко кивнув, Виктор развернулся, повернул дверную ручку и выскользнул в коридор, проклиная про себя мягкость собственного характера. Или это из-за влияния памяти реципиента ощущения оказались настолько гадкими и паршивыми? Так сразу и не скажешь.

Молча, сунув руки в карманы и уставившись в пол, Виктор двинулся в свои покои. Его там ждали книги, купленные ещё в ту ярмарку, а позже, ближе к ночи, придёт и Лиса.

Правда, желания у проклятого не было никакого…

Минутой ранее.

В захлопнувшуюся дверь ударила слабенькая, как раз в пору магу первого круга волна неоформленной маны. С тумбы в прихожей слетела ваза, вслед за которой отправилась и кипа писем, не удостоенных чести оказаться в покоях дочери небольшого, но влиятельного в узких кругах рода Веноза. Временной хозяйке этих покоев писали многие, и немаленькая часть этих писем несла романтический характер: кто не хотел породниться с верными союзниками Бельвиосов?

Но Линнет это нисколько не обеспокоило. Если бы на то была её воля, то ни одно из этих посланий и вовсе не попало бы в её руки. Но так было нельзя: как девушка из благородной семьи, она была обязана читать всю эту корреспонденцию. Ответы на любовные письма писала её доверенная служанка по заранее подготовленным шаблонам, но это был максимум в вопросе делегирования полномочий такого рода.

Сморгнув слёзы, Линнет вновь выплеснула ярость, новой волной маны разметав письма ещё сильнее, а чудом уцелевшую вазу — разбив об стену. В этот самый момент в прихожую высунулась одна из вернейших служанок своей госпожи, но Линнет каким-то образом это заметила и, обернувшись, крикнула:

— Прочь!.. — Благо, на этот раз обошлось без магических всплесков. Худо-бедно, но дочь фамилии Веноза себя всё ещё контролировала.

Служанка исчезла так же быстро, как и появилась, а Линнет устало опустилась прямо на ковёр, подперев спиной стену. В синих глазах до сих пор стояла влага и блестели с каждой секундой проявляющиеся всё сильнее искры злобы. Злобы на себя за то, что родилась так поздно. Злобы на мир, разделивший её и Виктора так несвоевременно. Злобы на какую-то там служанку, испортившую всё, что только было можно!..

Линнет всем сердцем хотела избавиться от этой лисицы и вернуть себе Виктора, но понимала, что провернуть такое собственноручно и не стать парией в глазах возлюбленного ей не удастся. Как не удастся и найти подходящих людей в Тарбиллиане — негласно прозванном самым законопослушным городом королевства. Дома вопрос бы решился менее, чем за сутки — как дочь благородного дома, Линнер ар Веноза была в полной мере осведомлена обо всём, что могло ей когда-либо потребоваться.

В столице же…

Вскочив на ноги, Линнет широкими, — насколько ей позволял рост, — шагами направилась в свою спальню. Служанки, собравшиеся в гостиной, проводили хозяйку испуганными взглядами, но ничего не сказали: чувствовали, что так можно и под горячую руку попасть. Линнет это их поведение нисколько не обеспокоило, и спустя десяток секунд она уже склонилась над бумагой с заправленным пером, зажатым меж пальцев. Текст ложился на плотный лист быстро и изящно — точно так, как и должно быть у аристократки. Сначала четверть, половина, а после и всё свободное пространство оказалось исписано. Линнет критически оглядела результаты своего труда, посчитала их приемлемыми и отточенным до совершенства бытовым заклинанием заставила чернила запечься так, словно они лежали и сохли не меньше суток. Девочке осталось только запечатать конверт и отправить её своей тёте.

Единственному человеку, общению с которым препятствовал отец. Но страждущий да обрящет, и Линнет уже давно вела переписку с опальной аристократкой.

И сама не замечала, как становилась куда ближе к ней, чем к родной матери…

Глава 6

— Грат, мне нужно кое-что проверить. Подсобишь? — Сказал только что устроивший натуральное святотатство Виктор. Он закончил тренировку, но вместо посещения бань или хотя бы использования близлежащих бочек с дождевой водой банально «окатил» себя проявившимися на пять секунд крыльями. — Понадобится боевой меч.

Последние слова проклятого сопровождались кивком в направлении самого далёкого уголка тренировочной площадки. Обычно он был скрыт за кронами деревьев так, что происходящего там в принципе заметить было невозможно, однако сейчас в силу сезона листвы не было. Из-за этого уголок как укрытие был выбором довольно посредственным.

Но откладывать не хотелось, да и задуманное проклятым отняло бы максимум пару минут, так что Виктор решил слегка «посветить опахалами».

— Сделаю, что потребно. — Кивнул платиноволосый мечник, в руках которого в принципе чаще всего был именно боевой клинок. Тренировочный он брал только для спаррингов с Виктором, ибо в последнее время всё чаще рыцарь ловил себя на недостаточном уровне контроля над их схватками. А недостаток контроля — прямой путь к травмам. В каких-то орденах боль только поощряли, но Грат, во-первых, не имел никакого отношения к последователям столь жестоких школ боя, а во-вторых по статусу не имел права избивать третьего сына графа, своего сюзерена, между прочим. Даже если Виктор ван Бельвиос сам потребует иного, последствия для Грата могут оказаться катастрофическими.