Третья сторона Силы - Avadhuta Страница 9

Этот разговор не только открыл мне глаза на моё будущее в этом мире, но и привлёк ко мне внимание сидхов. Если отдалённое будущее теперь было совершенно безрадостным, то ближайшее выглядело радужным. По крайней мере, меня перевели на уборку помещений, вплотную примыкающих к лабораториям.

Это не только позволило мне тратить на уборку восемь часов в день, вместо десяти, но и в качестве жилья мне выделили отдельную комнату недалеко от тех же лабораторий.

Раз уж мне не светит судьба стать сидхом, то стоит заняться самообразованием, чтобы получить более компетентную должность. Думается, если я из уборщиков перейду в техники, то моя жизнь станет немного лучше. Поэтому, я решил в свободное время изучить основы управления компьютерами и дроидами.

Из разговоров детей и охранников я уже знал, что недалеко от столовой есть местный аналог библиотеки, где установлены обучающие терминалы. Некоторые из уборщиков какое-то время пользовались ими, но для этого нужно было получить разрешение от нашего руководителя Дарт Молара. Этот сидх отличался скверным характером, а потому обращаться к нему рисковали немногие. Подловив один из моментов, когда он не был занят, а просто наблюдал за порядком в столовой, я подошёл к нему и спросил.

— Дарт Молар, в своих наставлениях вы часто упоминаете, что то или иное действие нарушает Кодекс Сидхов. Мне хотелось бы изучить его. Не могли бы вы дать мне разрешение на посещение библиотеки?

Сидх вначале словно не обратил на меня внимание, но через несколько секунд с интересом осмотрел меня с ног до головы.

— А зачем тебе знать кодекс ордена?

— Ну, должен же я осознавать величие тех, на кого работаю.

Дарт Молар хмыкнул и продолжил осматривать зал. Я же почтительно стоял рядом, ожидая его решения.

— Хорошо. С завтрашнего дня ты сможешь посещать библиотеку в свободное от работы время.

— Благодарю вас. — Я поклонился и уже собрался уйти, как меня остановил жёсткий голос.

— А через две недели я устрою экзамен и посмотрю, насколько хорошо ты усвоил урок.

— Конечно, господин. Разрешите идти?

Ответом мне был кивок, после чего сидх потерял ко мне всякий интерес. По крайней мере, внешне.

Так начались мои утренние бдения в библиотеке. Рассудив, что утро вечера мудренее, я сдвинул своё личное расписание, чтобы ложиться спать сразу после ужина, а просыпаться часа за четыре до завтрака. Эти четыре часа я и использовал для изучения различной литературы.

Начал я прежде всего с Кодекса Ордена Сидхов. Именно так назывался этот документ. Самой интересной частью было вступление, где раскрывалась история создания ордена. Оказалось, что слово сидх произошло от более древнего сиддхартха, что означало «стремящийся к магическим способностям» или «стремящийся к исполнению устремлений». Были там и упоминания о «дживаях». Правильно название членов конкурирующего ордена произносилось как дживай, а переводилось как «имеющий душу» и «это душа».

Далее пошли описания основных принципов, на которых зиждилась идеология ордена. Основой был принцип, согласно которому каждому человеку надлежало стремиться в первую очередь к результатам своей деятельности. Деятельность без результата — грех. Результат без предстоящей ему деятельности — признак мистического могущества. Ну и так далее.

Заканчивался же кодекс огромным списком обязанностей для каждого члена ордена. При этом, чем выше было положение человека, тем больше у него было обязанностей. О такой вещи как «права и свободы» даже упоминаний не было. Правда, многие из обязанностей заключались в том, чтобы следовать воле вышестоящих. Соответственно, чем выше человек забирался в иерархии ордена, тем меньше эти обязанности влияли на его решения.

Самым интересным, пожалуй, было то, что поведение Дарт Морала полностью соответствовало кодексу. Если кодекс требовал беспристрастного отношения, то сидх выглядел как бездушный камень. Если в кодексе рекомендовалось отсутствие снисхождения, то он был безжалостен. Так что можно сказать, что поведение данного сидха было образцовым. Все прочие виденные мной сидхи были куда более вольны в трактовке своих обязанностей.

Через две недели я успешно сдал экзамен по знанию основ кодекса. Ничего сложного там не было, тем более, что список вопросов был известен заранее. В своей повседневной жизни я тоже начал следовать описанным в кодексе правилам. По сути, это были в основном мелочи — что-то вроде норм поведения. Но даже эти мелочи подняли меня в глазах других сидхов. Если простые солдаты не обращали на моё поведение внимания, то вовремя сделанный поклон или сказанная ритуальная фраза заставляла немногочисленных сидхов удивлённо таращиться на меня. Особенно сильно такое поведение выделялось на фоне прочих детей, которых никто ничему не учил.

Следующим шагом стало обучение работе на различной технике. Терминал мог быть не просто электронной книгой, а мог эмулировать работу техники, показывая управляющий интерфейс или даже «вид на кабину». После обучения шёл автоматический экзамен, который позволял определить, насколько хорошо я разобрался в управлении техникой. Так я научился управлять роботом-уборщиком, ткацким станком, горнодобывающим комбайном и даже флаером. На последнем я экзамен сдал раз двадцать, гоняя как на типичном авиа-симуляторе.

Мои успехи не прошли незамеченными, и спустя несколько недель Дарт Кренир попросил меня задержаться в лаборатории после того, как я в очередной раз вымыл её до блеска. Мне предложили следить за показаниями на экране монитора компьютера и отбирать моменты, соответствующие определённым условиям. Работа была муторной и требующей внимания, но даже такая деятельность нравилась мне больше, чем мытьё полов.

Компьютер в лаборатории был крайне примитивным, работал он на аналоговых схемах и был защищён внушительным кожухом, экранирующим его от внешних воздействий. Разобраться в этой помеси телевизора и калькулятора мне ничего не стоило, и я с лёгкостью выполнил данное мне задание.

После ещё нескольких подобных испытаний меня и вовсе перевели из уборщиков в лаборанты. Конечно, уборка некоторых помещений по-прежнему висела на мне, но большую часть времени я занимался анализом всяких странных графиков и поиском в них определённых закономерностей. Компьютеры в лаборатории были на редкость примитивными, так что значительную часть работы приходилось выполнять вручную.

Всё это на мой взгляд выглядело крайне странным, но я не удивлялся. Мало ли в чём причина. Суть проводимых опытов была мне неизвестна. Всё, что я видел — это графики и диаграммы, хранящиеся в памяти компьютера. Память эта была ограничена, так что мне приходилось выполнять роль фильтра, решающего, что стоит сохранить для дальнейшего анализа, а что стереть. Учитывая моё непонимание сути проводимых опытов, выглядело это ещё более странно.

А спустя