Поступь Империи (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич Страница 9

В противовес весьма специфической литературе Европы тех лет, ориентированной на узкую прослойку общества, царевич создавал ее массовый вариант. Поэтому работал с просто приключениями и фантастикой[1].

Чего тут только не было. И остросюжетные похождения на берегу африканского озера Танганьика, и натурально героические истории у Великих озер и так далее, не обделяя внимание Россию, на которой вообще был сделан генеральный фокус сюжетов. Это в секции простых приключений. Фантастика же пестрила еще ярче, собирая под своими знаменами две трети найденных Алексеем писателей. Тут находился еще более широкий диапазон тестов: от бытовых сказок, в которых «за углом» жила баба Ягу, торгующая в обычной жизни снадобьями, до эпохальных вещей вроде полетов к далеким мирам.

Общая идея — чем более простой и доходчивый язык — тем лучше. Все ж таки ориентировалась такая литература не на снобов и «утомленных эстетов», а на как можно более широкие массы.

Ну и здоровый, трезвый позитив. Куда без него?

И эффект получался. Уже получался.

В России за минувший год было издано сто двадцать девять книг масштаба повести или романа. Спрос на них пока имелся вялый, но это пока. Царевич старался распространять их как можно шире. Даже в том же Охотске уже имелась маленькая публичная библиотека на три сотни художественных книг. Ну и продавались они в многочисленных точках за весьма разумные деньги, из-за чего именно эти произведения покупались не самыми состоятельными людьми, чтобы «иметь дома книгу» для статуса. Да и библиотеки потихоньку ими стали забивать.

За рубеж эта литература также «проливалась».

Вполне целенаправленно. Самые опытные переводчики направлялись к авторам. В командировки. Чтобы там, сидя с ними рядом и плотно сотрудничая, переводить тексты. А дальше — печать и торговая экспансия.

Тиражи в Европе какие были в те годы? Пятьсот экземпляров. Тысяча. Полторы. Редко больше. Во всяком случае в массе. И книги оформляли все еще достаточно солидно. Алексей же не мельчил и печатал сразу минимум по пятьдесят тысяч на ходовых мировых языках. И вывозя их в места реализации, продавал в убыток. Пока в убыток. Из-за чего они расходились как горячие пирожки. Заодно не скупясь на рекламу и продвижение — пока примитивные, но и люди были бесхитростные, посему и она вполне работала.

На первый взгляд — дурость. В минус же сводил бюджет по книжным делам. Но эти траты Алексей относил к культурной экспансии. И тратился смело, видя выгоду в ином. Благо, что в масштабе бюджета России эти деньги выглядели смехотворными. Зато репутацию страны прокачивали — дай боже.

В перспективе, конечно, он собирался вывести этот бизнес на самоокупаемость. Для чего и формировал широкий внутренний рынок повышая грамотность населения и доступность книг. Через что приучая людей к чтению. Писателей же он «подсадил» на серьезные гонорары. Взамен требуя делать то, что он заказывает, а не лепить отсебятину. Что вызывало определенное возмущение, особенно у сложившихся авторов…

— А как же свободное искусство? Как же великие творцы? — не унимался Даниель Дефо.

— Вот скажи мне, Рафаэль — творец? А Микеланджело?

— Творцы.

— А как они работали, знаешь? Они приходили к заказчику. Он им говорил — дерево хочу, вот такой, и чтобы ветки вот так. И они делали так, как хотел заказчик. Ведь он им оплачивал работу, не так ли?

— Но…

— Кто-то хочет заниматься свободным творчеством? Я же не запрещаю. Пожалуйста. — улыбнулся Алексей. — Но почему я за это, как заказчик, должен платить? Это же абсурд, не так ли?

— На это сложно возразить, — согласился Дефо, — но как же высокое искусство?

— Высокое искусство… — покачал головой царевич. — Где вы и слов-то таких набрались? Просто делайте свою работу хорошо…

Эти споры возникали регулярно.

Можно даже сказать — часто. Но каждый раз разбивались о суровые скалы непокобелимости главного героя. Разводить шоу с творческой интеллигенцией, которая занимается черт знает чем за казенные деньги, он не собирался…

Однодневная конференция прошла достаточно спокойно, и в чем-то даже скомкано. Первый блин он редко бывает удачный.

Но она прошла.

А потом начался традиционный в таких делах банкет. В понимании Алексея. Он-то с высоты веков прекрасно знал, что нередко именно банкет является гвоздем программы. Вот и решил его организовать от души, с размахом, и посмотреть на то, как кто себя ведет в поддатом состоянии. Так сказать, на будущее. Инженеров и мастеров он тоже через такое испытание прогонял. Ведь, как известно, что у пьяного на языке…

Сам же он не пил практически по своему обыкновению. Так — пригублял. Все больше смотрел и слушал…

В зале появился один из доверенных людей Миледи. И аккуратно, без спешки и не привлекая лишнего внимания, подошел к царевичу, шепнув тому на ушко:

— С Нартовым беда.

Алексей ему кивнул и также тихо и спокойно вышел следом. Хотя банкет уже жил своей жизнью и, в общем-то, в нем не нуждался. Вон — споры о литературе потихоньку переходили в острую фазу: кто-то пытался таскать друг друга за бороды…

Отошли в сторонку.

— Что случилось?

Уже через пять минут царевич, быстро одевшись, ехал на разборки. Этакую импровизированную стрелку, если это так можно назвать. С двумя десятками лейб-кирасир и Герасимом.

Верхом.

На рысях.

Быстро добрались.

Уже было темно, но в особняке, на который ему указали, горел свет. И явно там спать не собирались. Да и ворота перед ними распахнули, словно ждали.

— Му? — грозно спросил Герасим у слуги.

Тот сжался, узнав голову лейб-кирасир, но выдавил из себя:

— Так… заприметил я вас. Как дверь не открыть? — и спешно добавил: — Там они, там. На первом этаже.

— Жив еще? — спросил выехавший вперед царевич, отчего слуга заробел еще сильнее. Но смог ответить:

— Семейный совет там. Пока не порешат, чего ему сделается? Помяли только.

— Не нравится мне это. Всем проверить оружие. Готовится к засаде.

— Му? — спросил Герасим у Алексея.

— Мне лучше с вами быть. И не так уж нас много, чтобы разделяться. Все готовы?

— Да-да… — хором прошептали лейб-кирасиры.

Царевич кивнул.

И Герасим взял командование на себя, отдавать распоряжения жестами. Бойцы спешились, оставив коней подбежавшим слугам. Бледным как смерть, что особенно ярко проступало в окружающем сумраке. И ринулись вперед. Быстро. Решительно. По отработанной схеме.

— МУ! МУ! — рявкнул Герасим, врываясь в числе первых в зал, где шел семейный совет.

Вроде и смешно.

Наверное.

Должно быть.

Но вид влетевших в зал лейб-кирасир в «полном фарше» и особенно Герасима к улыбкам не располагал.

Лицом в пол не уложили. Нет. Но это и не требовалось. У каждого из ворвавшегося лейб-кирасира в руках было по паре револьверов. Чего за глаза было достаточно, чтобы в считаные секунды положить всех присутствующих. А стрелять они умели. И об этом отлично знал каждый человек в Москве и не только.

— И что здесь происходит? — поинтересовался, входя Алексей. — Мне сообщили, что одного из моих лучших инженеров похитили и увезли сюда. Это, я надеюсь, просто недоразумение?

— Алексей Петрович, — осипшим голосом произнес старший, не решаясь встать с кресла. Просто чтобы не провоцировать лейб-кирасир. И смотря не в глаза царевичу, а в дуло револьвера, направленного на него. Сказал и осекся. Потому что от дальней стенки донеслось:

— М-м-м! М-м-м!

Там лежал на полу кто-то прикрытый тряпицей. С кровоподтеками. И дергался. Судя по узору движений — явно связанный.

— Проверь, — скомандовал царевич Герасиму.

Тот показал несколько жестов и один из бойцов выполнил приказ.

Раз.