Роберт Джордан - Перекрестки сумерек Страница 10

«Забудь о ней на минуту». – От Юкири потребовалось усилие, чтобы не свернуть себе шею, стараясь смотреть сразу во все стороны. Гобелен, украшенный большими Белыми Башнями, слегка пошевелился, и она заколебалась, так как не была уверена, что это было – сквозняк или слуга, выходивший со служебной лестницы. Она никак не могла запомнить, где они были расположены. Новая тема была столь же опасна, как и обсуждение Атуан. – «Вчера вечером я вспомнила, что Вы с Элайдой в одно время были послушницами, и даже, насколько я могу припомнить, близкими подругами. Было бы хорошо возобновить эту дружбу».

«Это было давно», – натянуто ответила женщина, спуская шаль на плечи и кутаясь в нее, словно внезапно почувствовала холод. – «Элайда очень резко все оборвала, когда стала Принятой. Ее не возможно обвинить в поддержке любимчиков, если я бывала в группе, ей давали преподавать».

«Значит ты не была ее любимицей», – сказала сухо Юкири. У нее был свой прецедент свирепости Элайды. Прежде, чем давным-давно та ушла в Андор, она так сильно оттолкнула всех, с кем она поддерживала отношения, что сестры еще долго бежали от нее, оступаясь по дороге. Суан Санчей была одной из них… Странно вспоминать о подобном, хотя Суан никогда не нуждалась в защите от правил, которые она не смогла бы выполнить. Странно и грустно. – «И даже в этом случае, ты сделаешь все от тебя зависящее, чтобы возобновить эту дружбу».

Мейдани молча прошла две дюжины шагов по коридору, теребя шаль и подергивая плечами, словно пытаясь сбросить с них слепня, глядя при этом куда угодно, но не на Юкири. Как женщина могла исполнять обязанности Серой с таким низким самообладанием?

«Я действительно пыталась», – наконец сказала она, хриплым голосом. Она по-прежнему избегала смотреть на Юкири. – «Несколько раз. Хранительница… Алвиарин всегда отказывала мне. Амерлин занята, у нее много работы, ей нужен отдых. Всегда было какое-то оправдание. Я думаю, что Элайда не хочет вспоминать дружбу, которую она отвергла более тридцати лет назад».

Ого, так мятежницы тоже вспомнили об этой дружбе! Как же они думали ее использовать? Шпионаж, скорее всего. Ей надо будет попытаться выведать у Мейдани, как предполагалось передавать то, что она узнала. В любом случае, мятежницы обеспечили ее инструментом, а Юкири станет его использовать.

«Алвиарин тебе не помешает. Вчера она покинула Башню, или, возможно, днем раньше. Никто не знает точно. Однако служанки говорят, что она взяла смену белья, так что маловероятно, что она вернется в течение нескольких дней».

«Куда она могла отправиться в такую погоду?», – нахмурилась Мейдани. – «Со вчерашнего утра шел снег, и это было ясно заранее».

Юкири остановилась и повернула женщину к себе лицом.

«Единственное, что должно тебя волновать, Мейдани, это то, что она ушла», – сказала она твердо. Куда же отправилась Алвиарин? – «Теперь дорога к Элайде свободна, и ты этим воспользуешься. И постарайся узнать, кто смог бы прочесть ее бумаги. Только убедитесь, что никто не видит, что ты наблюдаешь». – Талене сказала, что Черные знали все, что выходило из-под пера Амерлин прежде, чем это объявлялось остальным, и им нужен кто-то, кто был бы поблизости от Элайды, чтобы узнать, как это происходит. Конечно, Алвиарин просматривает все, что подписывает Элайда, и женщина забрала себе больше власти, чем любая другая Хранительница Летописей, но это еще не было причиной обвинить ее в том, что она Приспешница Темного. Не было также причин снимать с нее подозрение. Ее прошлое тоже изучалось. – «Наблюдай также за Алвиарин, столько, сколько сможешь, однако, бумаги Элайды важнее».

Мейдани вздохнула и неохотно кивнула. Ей придется повиноваться, но она знала о возможной опасности того, что Алвиарин может действительно оказаться Приспешницей Тени. И все же Элайда тоже может оказаться Черной, несмотря на то, что Саэрин и Певара настаивали на обратном. Приспешница Темного в роли Престол Амерлин. Эта мысль теперь постоянно жалила ее сердце.

«Юкири!» – из-за спины раздался голос женщины.

Восседающие Совета Башни не подпрыгивают словно раненые козы при звуке собственного имени, однако Юкири подпрыгнула. И если бы она не держалась за Мейдани, то, возможно, упала бы. А так их пара зашаталась словно пьяные фермеры на танцах в честь урожая.

Выпрямившись, Юкири поправила шаль и повернулась с угрюмым видом, который нисколько не уменьшился, когда она увидела, кто спешил к ней. Как предполагалось, Сине, когда она не находилась с Юкири или одной из других Восседающих, знавших про Талене и Черную Айя, должна была держаться как можно ближе к той части Башни, которая принадлежавшей ее Айя, среди как можно большего числа Белых Сестер. Однако, сейчас она неслась им навстречу в обществе одной только Бернайлы Гелбарн, коренастой тарабонки, бывшей еще одной галкой из компании Мейдани. Леонин отступил в сторону, и поклонился Сине, прижав кончики пальцев к сердцу. Мейдани и Бернайла были настолько глупы, что обменялись улыбками. Они были подружками, но должны были лучше знать, когда нельзя говорить в присутствии свидетелей.

Юкири, во всяком случае, была не в настроении чтобы улыбаться.

«Дышишь воздухом, Сине?» – сказала она резко. – «Саэрин будет недовольна, когда узнает. Совсем недовольна. И я не довольна, Сине».

Мейдани поперхнулась, а Бернайла отшатнулась. Ее множество украшенных бусами косичек столкнулись друг с другом. Парочка принялась изучать гобелен, на котором, похоже, было изображено унижение Королевы Рианнон, и судя по их гладким лицам, им было жаль, что они не оказались где-нибудь в другом месте. В их глазах Восседающие были равны. И так и было. Обычно. Некоторым образом. Леонин не должен был слышать слова, но он мог чувствовать настроение Мейдани, и поэтому он отошел на несколько шагов подальше. При этом продолжая охранять коридор. Хороший мужчина. Умный мужчина.

У Сине достало ума принять смущенный вид. Неосознанно она поправила платье, покрытое белой вышивкой по подолу и поверх лифа, но почти сразу с силой вцепилась в шаль и упрямо насупила брови. Сине всегда была решительной, с самого первого дня, когда в Башню прибыла дочь мебельщика из Лагарда, которая уговорила отца оплатить дорогу для нее и своей матери. Вверх по реке для двоих, а в обратную сторону только для одного. Решительная и самоуверенная. И часто абсолютно не замечающая ничего вокруг себя, словно какая-нибудь Коричневая. На Белых это очень похоже, только логика и никаких выводов.

«Мне нет необходимости прятаться от Черной Айя, Юкири», – сказала она.

Юкири вздрогнула. Глупая женщина вслух произносит имя Черных. Коридор был по-прежнему пуст в обе стороны, насколько позволял видеть его изгиб, но невнимательность приводит к еще большей невнимательности. Она может быть упрямой, когда нужно, но, по крайней мере, иногда она показывала, что мозгов у нее явно больше, чем у глупой гусыни. Она открыла рот, чтобы высказать Сине свое мнение, однако женщина затараторила прежде, чем она смогла ее перебить.

«Саэрин сказала мне найти тебя», – рот Сине напрягся, и на щеках вспыхнули пятна – то ли от смущения за то, что ей приходилось спрашивать разрешения, то ли из-за того, что приходится спрашивать. Понятно, что она в обиде за свое положение. Только глупо его не понимать. – «Я должна с тобой поговорить наедине, Юкири. О второй загадке».

На мгновение, Юкири пребывала в таком же недоумении, как Мейдани и Бернайла. Они могли притворяться, что не слушают, но это не закрывало им уши. Вторая загадка? Что подразумевала Сине? Если… Могла она подразумевать причину, по которой Юкири присоединилась к охоте за Черной Айя? Загадка, почему главы Айя встречались тайком, потеряло свою срочность, по сравнению с обнаружением друзей Темного среди Сестер.

«Очень хорошо, Сине», – сказала Юкири, спокойнее, чем она себя чувствовала. – «Мейдани, прихвати с собой Леонина, и идите вперед, пока только сможете видеть Сине и меня из-за поворота. Приглядывайте за всеми приближающимися с этой стороны. Бернайла, сделай тоже самое с другой стороны». Они убежали прежде, чем она закончила говорить, и едва они вышли за пределы слышимости, перевела взгляд на Сине. К ее удивлению вокруг Белой Восседающей возникло свечение саидар, сплетая стража от подслушивания. Это был ясный знак для всех, что здесь обсуждали нечто тайное. Такой поступок должен иметь вескую причину.

«Давай рассуждать логически», – голос Сине был спокоен, но ее руки все еще сжимали в кулаках шаль. Она стояла вытянувшись, возвышаясь над Юкири, хотя была не выше среднего роста. – «С тех пор как Элайда вызвала меня, прошло больше месяца, даже почти два. И почти две недели с тех пор, как ты разыскала Певару и меня. Если бы Черные узнали обо мне, я была бы уже мертва. Певара и я были бы мертвы прежде, чем ты, Дозин и Саэрин к нам присоединились. Потому что они не знают. Ни о ком. Я признаю, сначала я была напугана, но я умею себя контролировать. Нет причин продолжать смотреть на меня как на Послушницу», – немного эмоций промелькнуло среди спокойствия, – «и к тому же глупо».