Глен Кук - Огонь в его ладонях Страница 16

– Ты его знаешь?

– Только внешне. Так же как и ты. Это его сын напал на тебя в Аль-Ремише. Юсиф был одним из тех, кто устроил этот суд.

– Я помню его. Тощий человек с жестоким лицом. Глаза цвета нефрита, но взгляд твердый как алмаз. Подлинный воин Властелина Зла.

– Понимаешь ли ты, о Ученик, мой повелитель, чего мы сегодня достигли? – спросил Нассеф с искренним благоговением.

– Мы захватили Малахитовый Трон.

– Больше. Значительно больше. Сегодня мы стали одной из самых могущественных сил в Хаммад-аль-Накире. Трон бесспорно важен для нашего дела, но ещё важнее то место, где он расположен. Пока мы удерживаем Себил-эль-Селиб, мы останемся силой, с которой Аль-Ремиш вынужден будет считаться, какие бы решения он ни принимал. Пока мы контролируем перевал, мы практически изолируем пустынные провинции от моря Коцум. Мы лишаем Абуда поддержки богатого и сильного побережья в его сопротивлении воле Творца.

Нассеф был прав. Побережье оказалось единственным регионом в сердце империи, практически не пострадавшим во время Падения. Оно избежало опустошения и не превратилось в пустыню. В более позднее время расположенные там города стали практически автономными, но они сохранили общие корни и общий язык с Хаммад-аль-Накиром. Они на словах признавали верховенство короля Абуда и даже выплачивали символическую вассальную дань семейству Квесани. Но делали они это лишь для того, чтобы братья из пустыни оставили их в покое. Политически они мало что выигрывали, выступая против Эль Мюрида, однако поддерживая его, могли потерять очень много.

Если приморские города его поддержат, а Ученик проиграет, то они навлекут на себя ненависть правящего семейства Квесани. А если автономии его поддержат и он выиграет, то им придется пожертвовать своим богатством и людьми для священной войны против неверных, со всех сторон окружающих Хаммад-аль-Накир.

Пока же их можно не учитывать в качестве переменной величины в уравнении власти. Захват Себил-эль-Селиба оказался наилучшим выбором из множества вариантов, которые рассматривал Нассеф.

Даже без учета политических и экономических факторов захват крепости должен произвести громадный психологический эффект. Тысячи и тысячи обратятся душой к Эль Мюриду. И многие тысячи других охладеют к правящему дому.

– У меня только один вопрос, Нассеф. Сможем ли мы удержать то, что завоевали?

– Эти люди готовы умереть за тебя.

– Не сомневаюсь. Но ты не ответил на мой вопрос. За нами поле, усыпанное телами тех, кто был готов умереть за Абуда. Но они не удержали перевал.

– Нас врасплох захватить никому не удастся.

Нассеф оказался прав лишь наполовину. Валиг Эль Асвада действовал быстрее, чем можно было предположить.

Почти сразу после того, как были высланы пикеты, на взмыленной лошади прискакал один из дозорных и сообщил, что следом за ним двигаются несколько сотен всадников.

Они ураганом ворвались с северо-запада. Нассеф, ожидая нападения со стороны Эль Асвада, выслал основные дозоры на юго-запад от крепости. Там же он устроил и засады. Но Юсиф услыхал о Себил-эль-Селибе по пути из Аль-Ремиша. Он решил нанести удар сразу лишь силами своего эскорта.

Быстрый удар, змеиный укус были традиционным способом ведения войны в пустыне, уходя корнями в сотни лет феодальных междоусобиц.

Юсиф лишил Нассефа четверти его сил, прибыв до того, как военачальник Эль Мюрида получил возможность отозвать пикеты.

Сражение, начавшись на перевале, спустилось на поле. Воины Юсифа были опытными и дисциплинированными бойцами дворцовой дружины, всю жизнь обучающиеся военному искусству. Валиг славился умением вести кавалерийские бои. Ему быстро удалось загнать основные силы Нассефа в монастырь и в крепость.

Эль Мюрид и Непобедимые оказались изолированными в Святилище. Они защищали Малахитовый Трон. Узнав о местонахождении Ученика, Юсиф сосредоточил усилия на Святилище, намереваясь отрубить змее голову.

Увидев валига – их разделяли двадцать футов залитого кровью пола – Эль Мюрид выкрикнул:

– Мы умрем, но не отступим ни на дюйм, служитель преисподней! Мы будем стоять как скалы, даже если твой Хозяин пришлет сюда всех демонов, обитающих в его нечестивом жилище… Мы не уступим, даже если легионы демонов восстанут на нас! С нами сила Господня. Мы уверены в правоте своего дела и мы будем спасены!

– Будь я проклят, Юсиф, но он действительно верит в этот бред, – произнес большой, мускулистый воин.

– Конечно, верит, Фуад. Всех маньяков делает опасными их безмерная вера в себя.

Эль Мюрид был потрясен. Неужели кто-то из них смеет сомневаться в его искренности? Истина остается Истиной. Они могут не принимать или принимать её, но ложью называть не смеют.

– Убейте их! – приказал он Непобедимым, несмотря на огромное численное превосходство противника.

Господь споспешествует им.

Фанатики бросились в нападение словно стая голодных взбесившихся волков. Воины Юсифа падали как спелые колосья под косой. Сам валиг, получив серьезную рану, рухнул на колени. Его бойцы начали пятиться.

Фуад остановил их своим боевым кличем. Его кривая сабля двигалась с такой скоростью, что за ней невозможно было уследить взглядом. Он резал, колол, рубил.

Непобедимые повиновались приказу. Они дрались за каждый дюйм, который им вначале удалось отвоевать у врага.

Они не отступали, но они умирали.

Эль Мюрид осторожно сошел с Малахитового Трона. Его не оставляла вера в то, что Творец станет на его защиту. Он наклонился и поднял с пола выпавший из чьих-то рук окровавленный клинок.

Теперь уже Непобедимые валились словно переспелая пшеница. У Эль Мюрида начали появляться сомнения… Но нет! Прочь все сомнения! Если он примет здесь мученический венец, то, значит, такова воля Божья!

Он жалел лишь о том, что может покинуть эту юдоль, не увидев в последний раз Мириам и дочь. Они были заперты в крепости вместе с Нассефом…

Но Нассеф уже не был осажден в крепости. Атака Юсифа на Святилище дала ему передышку и позволила перегруппировать силы. Нассеф пошел в контратаку. Его неожиданная вылазка рассеяла силы Юсифа по луговине.

Нассеф, Карим и пара дюжин их лучших бойцов ворвалась в Святилище. Ход схватки сразу изменился.

– Господь милостив! – загремел Эль Мюрид, осмелившись скрестить свой клинок с саблей воина. Тот одним ударом выбил оружие из рук Пророка.

Нассеф подоспел как раз вовремя, чтобы принять атаку на себя. Фуад оттолкнул воина в сторону и, встретив Нассефа лицом к лицу, прорычал.

– Посмотрим, какого цвета у тебя потроха, бандит!

Нассеф нанес удар, на его лице появилась напряженная злая улыбка.

Их сабли танцевали бешеный смертельный танец. Ни один из них не мог преодолеть защиту противника. Казалось, что каждый из противников был потрясен боевым искусством врага.

– Фуад… Фуад, – прохрипел Юсиф, бессильно повиснув меж двумя поддерживающими его воинами. – Уходим.

Фуад, отступив на шаг, вытер с лица пот и произнес:

– Позволь мне прежде с ним разделаться.

– Надо уходить, пока у нас ещё хватает сил спасти раненых.

– Юсиф…

– Немедленно, Фуад… Они нас побили. Мы можем теперь только умирать. А в этом я не вижу никакого смысла. Уходим.

– До следующей встречи, бандит! Теперь я знаю твои слабые стороны, – прорычал Фуад и плюнул Нассефу в лицо.

Люди пустыни обожали театральность. Особенно во время войны и в демонстрации ненависти.

– Ты сдохнешь раньше, чем сможешь воспользоваться этими знаниями, сын шакала. – Когда ярость Нассефа достигала определенных пределов, он становился холоден как лед. Вот и сейчас он находился в подобном состоянии. Ясно и громко, так чтобы его слова донеслись до ушей всех, Бич Пустыни произнес:

– Карим, направь в Эль Асвад убийцу. И пусть его целью станет эта куча верблюжьего дерьма. А теперь слушай ты, Фуад. Фуад – служитель преисподней. Теперь тебе предстоит жить в ожидании того, когда он – или она – нанесет удар. – Он улыбнулся своей тонкой жесткой улыбкой и продолжил: – Карим, они желают удалиться. Пусть бегут, как побитые собаки. Мы же развлечемся, глядя на их задницы с поджатыми, как у псов, хвостами.

Когда враги ушли, Эль Мюрид с трудом доковылял до Малахитового Трона и тяжело рухнул на него.

– На сей раз смерть стояла близко, Нассеф.

– Даже слишком близко. Но почему ты не использовал амулет? У тебя была хорошая возможность уничтожить одного из наших злейших врагов.

Эль Мюрид поднял руку и воззрился на сверкающий камень. Он не прибегал к его могуществу со времени первой демонстрации в Эль Акила. В роде аль Хабиб до сей поры говорили о том, как он вернул к жизни высохший оазис.

– Это не пришло мне в голову. Я просто не сообразил. Думаю, что ко мне прикоснулся Создатель и сообщил, что ты придешь. Я ни на секунду не усомнился в нашей победе.

– Может, оно и лучше, что ты его не использовал. Пока ты им не пользуешься, они о нем не знают и не ищут способов нейтрализовать его действие.