Павел Анорин - Железный воин Страница 2

Закрывая своей исполинской фигурой вход в пещеру, на пороге стоял Термидадор. Никто в этом шумном, паническом поиске амулета не услышал его шагов.

Все умолкли, потеряли дар речи и толпились, ожидая, что будет дальше.

Термидадор произнес свой вопрос о человеке по имени Елена, но ответом была тишина. Вдруг один из жрецов, очень начитанный мужчина, вышел вперед и, обращаясь к Термидадору, сказал:

– Я тебе все расскажу. Елена – это женщина. В наших краях нет женщин с таким именем. Но много их за океаном, в Европе и особенно на Руси.

Жрец хотел выиграть время и отправить это чудовище прочь: может быть, удастся найти амулет или другой способ уничтожить Термидадора.

– Это надо долго идти к океану, в ту сторону, – жрец махнул рукой.

– Знаю, – ответил Термидадор.

Текила подумал: «Надо же было жрецам вложить в эту железную голову знания не только по военному делу, но и по географии, судовождению, другим наукам. Пихали для интересу в него все подряд. Экспериментаторы хреновы!»

Термидадор подошел к столу, взял запасные очки с темными стеклами, надел их. Взгляд железного воина упал на книгу, лежавшую здесь же, на столе. Книга была открыта. Самая верхняя строчка начиналась со слов: «Чтобы разрушить железного воина…» Термидадор все понял. Они собрались его убить, для этого и заманили сюда…

Единственный, кто успел в отчаянном прыжке выскочить из пещеры, был вождь Текила.

В пещере бушевала бойня, избиение младенцев, резня ягнят, крутые разборки…

Последним, кого убил Термидадор, был жрец, поведавший железному человеку, где искать женщину по имени Елена.

– Ты сказал правду? – спросил Термидадор жреца.

– Правду, только правду и ничего, кроме правды! Пощади. Я могу еще рассказать…

– Остальное я знаю, – сказал железный воин, сворачиваю шею жрецу.

Термидадор взял факел, поджег книгу, бросил ее на каменный пол и стоял над ней до тех пор, пока от книги не остался пепел.

Затем он сгреб пепел в железные руки, вышел из пещеры и подставил ладони ветру. Горный ветер смел пепел с рук. Термидадор повернулся лицом на восток и ледяным голосом произнес:

– Я иду!

И, действительно, пошел.

ДЕЛИКАТЕСНАЯ ПОГАНКА

По безбрежному мягко-голубому небу ровным клином, плавно и безмолвно летели верблюды.

«Красиво идут, – подумала Лягушка-путешественница, – если бы я с ними, а не с этими тупыми утками летела (между горбами пристроилась бы), то, глядишь, и до Африки бы добралась! Только что они так рано отправились? Сейчас же середина лета! А они – уже на юг! И вообще, верблюды – не летают», – сказала сама себе Лягушка-путешественница .И проснулась.

Небо было такое же ясное и мягкое, как и во сне. Стоял прекрасный солнечный день. В небе никого не было, зато перед мордой Лягушки лениво пролетел крупный комар. Лягушка им позавтракала.

«Пора в путь», – решила путешественница и приготовилась к прыжку.

– Какая мерзкая, зеленая, скользкая, – раздался где-то совсем рядом с Лягушкой тихий, чуть хрипловатый голос. Она обернулась на звук, но ничего не заметила. Ворчание возобновилось: – И кто бы мог подумать, что из нее можно приготовить роскошный деликатес.

Лягушка застыла от страха и наконец-то заметила в густой траве гномика в бордовом колпачке, с короткой черной бородой.

Ростом гном был чуть выше лягушки, он стоял к ней боком и что-то разглядывал.

«Фу, – подумала путешественница, – это не про меня».

Любопытство заставило подпрыгнуть к гному поближе.

– Это ты про кого так? – спросила Лягушка.

Гном вздрогнул и повернул голову, но, увидев Лягушку, успокоился: гномы и лягушки всегда относились друг к другу терпимо, во всяком случае, вражды между ними никогда не было.

– Да вот, зеленая поганка. Мы из нее такие блюда делаем – закачаешься. Например, хмельной пирог, – ответил гном.

И только тогда путешественница заметила неказистый гриб болотного цвета.

– Тебя как зовут? – спросила Лягушка.

– Гном Валио из пещеры Дак-Кары. Старший собиратель грибов, плодов и кореньев.

– Значит, главный интендант. А я – Лягушка-путешественница.

– И куда ты путешествуешь? – поинтересовался гном Валио, рубя топориком гриб под корень. После пятого удара поганка хрустнула и свалилась набок.

– Домой возвращаюсь, – пояснила путешественница. – Прыгаю с позапрошлогодней осени. Немного осталось, к зиме должна добраться.

– А где была? – полюбопытствовал гном, отделяя топориком шляпку от ножки.

– Хотела на юге отдохнуть… – вздохнула Лягушка. – Все-таки жаль, что верблюды не летают.

– Кто не летает? – не расслышал за работой гном.

– Да это я так… выдаю нереальное за желаемое, – ответила Лягушка-путешественница.

Валио прекратил махать топориком и уселся на ножку гриба. Пообщаться с представителем Светлого мира ему было интересно.

– Наверное, много видела, много нового узнала, – продолжал расспрашивать гном.

– Да, повидала. Впечатлений надолго хватит – диковины разные, звери чудные. И с людьми общаться приходилось. Один придурок услышал, что я по-человечески говорю: решил, что встретилась ему Царевна-лягушка – и ну давай меня лобызать всю с головы до лап. Ждал, пока я в царевну превращусь. А когда понял, что ошибся, давай гонять по всему полю, пока я в болото не упрыгала.

– А в нашей пещере многие гномы про людей интересуются. Один все о богатырях знает! И мне рассказывал про Геракла, Антея, Конана, Рэмбо, Илью Муромца…

– А ведь я в прошлом году у Ильи Муромца в погребе зимовала! – не выдержала, похвасталась Лягушка-путешественница.

– Ты! У Ильи Муромца! Вот здорово! Расскажи про богатыря! – Гном Валио весь превратился в слух и не сводил с Лягушки глаз.

– С октября по апрель я у него зимовала, Илья мне разрешил в погребе поселиться. Представляешь, какой богатырь образованный – он про меня слышал. Похоже, даже рад был гостье – все веселее зиму коротать. Да и его супруга с сыном ко мне хорошо относились. Правда, я почти всю зиму проспала и особо хозяев не обременяла. Но иной раз выбиралась из погреба поболтать с богатырем, рябиновой наливки выпить.

– Пила с богатырем, ну надо же! – не унимался Валио.

Лягушка-путешественница продолжала рассказывать:

– Мужик он хороший – добрый, умный. Семьянин крепкий. Только больно скучал по ратному делу. Или еще какой-нибудь работенке… И вот долгими, зимними вечерами, когда совсем нечего делать, да и я не в спячке, баловались мы с ним рябиновой наливочкой. Терпкая такая, чуть кисленькая, чуть горьковатая. Ну, он-то ковшик откушает – и ничего. А я лакну разок – и готова. Сразу болтуха начинается, настроение – до небес! Как затяну:

Большие города,

Глухие хутора…

Несем мы службу там, куда судьба забросит.

Родимые глаза

Мы видим лишь во сне.

«Пишите чаще письма!» —

Невест и жен мы просим.

Дружиннику никто не пишет,

Дружинника никто не ждет.

Дружинник дембельнется скоро

И новую невесту найдет…

А Илья послушает-послушает, пропустит еще ковшик наливочки, запрокинет головушку и тоже давай петь:

Доля. Русская доля.

То сенокос, то война, то дефолт.

Счастья – на крошку, горя – на плошку,

Так, удивляя весь мир, и живем.

Русская доля.

Не сравнятся с тобой

Ни египетский сфинкс,

Вавилонская башня, золотое руно.

Ни умом не понять,

Ни пером описать.

Здравствуй, русская доля,

Ты мой вечный лабиринт…

– Душевно поет, а я засыпаю… Так ни разу до конца и не дослушала, – махнула лапкой Лягушка-путешественница.

За горизонтом грянул гром, на небо тяжело наползали тучи. Гном Валио спрыгнул с ножки гриба, засуетился вокруг своей добычи:

– Интересно тебя слушать, да дождь вот-вот грянет: срубленная поганка от сырости вмиг загниет.

Гном обвязал веревочками шляпку и ножку поганки, махнул Лягушке-путешественнице на прощание и потянул свою добычу к пещере. Хотя гриб был размером больше гнома, зато легкий. К тому же до пещеры – рукой подать, и Валио должен был успеть до дождя попасть домой.

Лягушку приближение дождя не обеспокоило, даже обрадовало. Прыгать под дождем, по лужам куда приятнее, чем в зной, по сухой, твердой земле.

«Разве может не радовать теплый ливень?» – думала Лягушка-путешественница.

Не могла она знать, что эти грозовые тучи принес ветер из-за океана, тот самый ветер, что сдул с ладони железного воина пепел от сожженной колдовской книги.

Ветер, предвещающий приближение беды.

ВОИН ТЬМЫ

Передовые отряды темной ночью овладели портовым городом Карта-Рико.

Почти весь порт замер в тишине, только с испанского торгового судна «Сан-Антонио» доносились звуки разговоров подвыпившей команды, вернее, меньшей ее части. Большинство матросов кутили в одном из городских кабаков, а капитан судна, отобедав в лучшем ресторане города и, прихватив с собой местную красотку, уединился с ней в уютном номере гостиницы «У дядюшки Пиночета».