Элеонора Раткевич - Таэ эккейр! Страница 28

– До сегодняшнего дня я думал, что нет, – ответил Эннеари.

Даже сквозь запекшуюся кровавую корку видно было, как Лэккеан покраснел.

– Ты же не знаешь, что здесь было, – почти выкрикнул он. – Ты же ничего не знаешь!

– Да? – приподнял брови Арьен. – Ты в этом уверен?

– Они с ума сошли, Арьен! – простонал Аркье, от волнения забыв, что не ему бы сейчас называть Эннеари этим именем. – Они просто сошли с ума!

– Все сразу? – пробормотал Эннеари. – Ну-ну. Лежи, не дергайся. Ты мне мешаешь.

Руки его возобновили свою целительную пляску.

– Аркье верно говорит, – вступился Ниест. – Мы им так и сказали. Лэккеан первый и сказал. Что они сошли с ума… а он еще не рехнулся, чтобы начать убивать людей ни за что ни про что.

– Если я правильно понял, – медленно и раздельно промолвил Эннеари, – ваши сотоварищи предложили ни с того ни с сего начать убивать людей.

– Да, – просипел Ниест.

Эннеари, не прекращая исцелять, дернул плечом, и принц понял это его движение. Он наклонился и осторожно поднес флягу к губам Ниеста.

– Я думал, они шутят, – вновь застонал Аркье. – Глупо шутят… невозможно было поверить, что все это всерьез… – Он задохнулся.

– До тех самых пор, пока за отказ вас не скрутили – а тогда было поздно, – закончил за него Эннеари.

– Мы кричали сначала… звали на помощь, – произнес Лэккеан голосом настолько виноватым, словно это не его оставили умирать, а сам он поднял руку на своих сородичей. – Мы слышали лошадей… все время слышали… мы думали, кто-нибудь из людей тоже услышит ржание и придет… и нас найдут.

– Мы так надеялись, – добавил Ниест. – Но никто так и не пришел.

Белогривый и Черный Ветер шумно выдохнули.

– И тогда мы решили уйти в ни-керуи… в… как это… малую смерть… только так и можно было дождаться.

– Это правильно, – одобрил Эннеари. – А остальные не вернулись ни разу.

– Да, – еле слышно шепнул Лэккеан. – Я… я не понимаю… совсем не понимаю…

– Мы и подумать не могли… – упавшим голосом присовокупил Ниест.

Эннеари хмыкнул – очень как-то по-человечески.

– Иннирейт-о, – подытожил он вполголоса. – Илна ниойре тенаи.

Не подумали, да. Вы будете думать впредь зато.

Уж столько-то принц по-эльфийски понимал. Именно так он и перевел для себя эту фразу, не заботясь даже о правильном порядке слов на родном языке – только об их смысле.

– Сопляки, – добавил Арьен несколько громче.

На сей раз краской залились все трое.

– Так, – произнес Эннеари, пружинисто подымаясь. – Мы сейчас отправимся вдогон – пока наши безумцы не успели еще чего-нибудь натворить. Поймаем их, тогда и разберемся.

– Арьен! – умоляюще воскликнул Лэккеан. – Берегись! Они же тебя…

– Поймаем, тогда и разберемся, – с нажимом повторил Эннеари. – Касательно вас… – Он слегка скривил рот. – Когда придете в себя – умыться… да и вообще привести себя в приличный вид. Потом пойдете к лошадям… надеюсь, хоть одна вас выберет. В любом случае, у вас в седельных сумках должна же быть смена одежды.

– Есть, – сокрушенно подтвердил Аркье.

– Значит, переоденетесь в чистое. – Эннеари снял с пояса зеркальце и кинул его на мягкий мох рядом с Лэккеаном. – А после того – верхом ли, пешком – доберетесь до перевала и будете ждать нас у камня Толстый Пьянчуга. Если увидите людей – прячьтесь немедленно. Ни в какие переговоры не вступать. Вообще никому на глаза не показываться. И без нас никуда ни шагу. Ясно?

– Да, – нестройным хором отозвались эльфы.

– Тогда поехали, – обернулся Арьен к принцу. – Садись в седло, не бойся. По такому случаю Белогривый шуточки шутить не будет.

– Какие уж тут шутки, – пробормотал принц, одним прыжком взлетая в седло.

Белогривый коротким выдохом одобрил его сноровку.

– Сумеешь найти след? – обратился принц к Эннеари.

– Я, может, и нет, – ответил эльф, – а вот Черный Ветер найдет. Хоть под землей найдет. Теперь им от нас не уйти.

Некоторое время принц и эльф молча ехали упругой рысью. Время от времени принц оглядывался назад, хоть и знал, что поляна давно уже осталась далеко позади.

– Да ты за них не опасайся. – Эннеари совершенно правильно истолковал его невольное движение. – На самом деле не так все страшно, как тебе кажется. Мы, эльфы, народ живучий. Вспомни, каким ты меня нашел. Сосулька сосулькой, по лбу пальцем щелкни – зазвенит… вот только не вздумай сказать, что и сейчас зазвенит!

Принц послушно усмехнулся принужденно вымученной шутке друга и вновь помрачнел.

– Арьен, – сказал он после продолжительного молчания. – Я боюсь.

– Кто – ты? – изумился Эннеари. – Ну знаешь! Кто бы мне после той ледяной мельницы сказал, что ты хоть чего-то способен бояться…

– Это я сказал, – отрезал принц. – И… Арьен, я боюсь. Нет, не того, что меня убьют. Другого. Я ведь тоже, как Лэккеан, ничегошеньки не понимаю. Не умею понимать.

Он вновь замолчал ненадолго, пытаясь найти слова, хоть сколько-нибудь способные выразить то, о чем невозможно сказать.

– Ты ведь сам видел, что след свежий, – произнес принц. – Значит, они бывали там… ну, поблизости. Бывали постоянно. Все эти дни. Не далее, как сегодня утром, например. И не подошли ни разу. Оставили лошадей умирать от голода. Оставили своих сородичей умирать от жажды и ран. И не подошли ни разу. Столько дней… даже если они все рехнулись… Арьен, что же это за безумие такое?

– Не знаю, – ответил эльф. – По правде говоря, я и сам боюсь. Ну что, стало тебе легче на душе?

– Неизмеримо, – фыркнул принц. Белогривый незамедлительно поддержал его.

– Я рад, – невозмутимо ответствовал эльф. – Значит, у нас обоих есть еще одна причина поймать этих мерзавцев. Не знаю, как ты, а я очень не люблю бояться.

– Вот они! – крикнул Эннеари, и колени его ударили по вороным бокам.

Четверку эльфов не заметить было невозможно. Они стояли, озаренные рыжим предзакатным светом, прямые, как молодые сосны – все четверо. От их красоты дух захватывало – но не у тех, кто пытался окружить их.

Люди. Человек двадцать пять, от силы тридцать – с рогатинами, с вилами… хотя нет, не только. Вон у троих луки есть… обычные охотничьи луки – да, тисовые, да, крепкие… но что они значат против эльфийских луков в эльфийских же руках?

Рыжий конь вытянулся в струну, ускоряя бег вослед за вороным.

– Не успеем, – задыхаясь, вымолвил принц.

Вестимо дело. Где тут успеть. Тут не то что Черный Ветер – черный ураган, и тот бы опоздал. Много ли времени надо, чтобы наложить стрелу на тетиву и послать ее в цель – тем более эльфу? Может, отчаявшиеся крестьяне и успеют сделать один-два выстрела… может, даже и подранят кого из обезумевшей четверки… но потом эльфы положат всех до единого, всех – что такое три десятка живых мишеней для эльфийских стрелков? Эти, с вилами и косами, даже подойти не сумеют. Им просто не дадут приблизиться.

Светловолосый эльф уже натягивал лук.

– Пригнись! – не своим голосом заорал внезапно Арьен.

Но выкрик опоздал, как опаздывали и они сами – безнадежно, непоправимо. Стрела уже летела – летела быстрее, чем принц мог метнуться к луке седла. Стрела уже знала, куда она вонзится… а принц не успевал, не успевал…

Неожиданный порыв ветра хлестнул лицо пылью и мелкими камешками, дернул за волосы… нет, не дернул! Это стрела мазнула вдоль щеки, срезав прядь.

«Живой», ошеломленно выдохнул разум. Ну, его и винить не за что. Никакая другая мысль в рассудке человека, чудом избегнувшего смерти, появиться не способна.

Но тело – тело сообразило быстрей. Телу и самому доводилось натягивать лук и посылать стрелу в цель. Конечно, на этом расстоянии даже и такой выстрел вне сравнения – для человека. Слишком уж внезапно налетел ветер. Но эльф – эльф бы сделал упреждение не только на тот ветер, который есть, а и на тот, который будет. Эльф бы нипочем не промахнулся.

Быть не может, растерянно простонал разум – а тело уже кричало другие слова, совсем другие.

– Стреляй! – прокричал принц, выметнув руку в сторону светловолосого. – Стреляй, скорее! Он не…

Принц хотел сказать: «он не эльф», – но не успел. Ветер снова плюнул пылью в лицо, запечатав выкрик на полуслове. Проклятье! Он снова не успел… не успел вымолвить единственно важное… и теперь все погибло – потому что Арьен не понял его прерванного вопля… и он не будет, не станет, не сможет стрелять по своим!

Но Арьен уже натягивал тетиву – прямо на скаку, не замедляя бешеного бега – стрела уже рвалась в безупречный полет… ветер там или не ветер, а Эннеари не мог промахнуться.

Он и не промахнулся.

Стрела вошла светловолосому в горло.

Руки его взметнулись – и бессильно упали прежде, чем он успел коснуться древка. А остальные трое эльфов застыли, словно окаменев. Их сотоварищ валился наземь рядом с ними, убитый наповал – а они стояли недвижно, не пытаясь даже поднять луки и сделать хотя бы один выстрел.