Надежда Первухина - Имя для ведьмы Страница 37

– Погодите! – закричала я, вскочила и начала расхаживать по комнате, не затрудняя ног соприкосновением с полом. – Я же ведьма, в конце концов! Причем инициированная. Да я же могу хоть в орла превратиться и долететь до столицы! Или вообще стать ветром, у него скорость выше, охват площади больше! Я могу сказать слово всем камням, из которых выстроены все здания в Москве, и они мне ответят, и камни той больницы, где лежит Авдей, расскажут мне все! Да я же могу еще и в магический кристалл посмотреть и легко выяснить все, что мне нужно. Да я вообще могу исцелить Авдея на расстоянии...

Перечисляя свои магические возможности, я, конечно, здорово распалилась и потеряла контроль над собой. Баронет молча посмотрел на меня осуждающим взглядом, щелкнул пальцами, и я свалилась со стены, на которой до сего момента стояла в гордой позе.

– Ведьма, значит. Могущественная, значит. Ишь как все может, да еще и по стенкам бегает! – сурово заговорил Баронет, – А я, выходит, тут сижу для компании. Я, судя по всему сказанному этой юной особой, не волшебник, не маг, а – так!

Я потерла ушибленную коленку и сказала:

– Но ведь мы действительно только время теряем. А сами при помощи магии давно бы уже все сделали!

– Возможно, – кивнул головой Баронет. – Только проблема в одном: магия не означает вседозволенности. Ты думаешь, что получила Силу и теперь можешь тратить ее направо и налево? Конечно, раз ты крутая ведьма, зачем ехать на поезде, щелкни пальцами и телепортируйся мгновенно. Зачем мыть посуду или варить щи – щелкни пальцами, и все будет, как ты хотела!... Только за любое использование Силы придется платить. Здоровьем, временем жизни, даже... близкими людьми. И это не означает, что Сила – это плохо. Просто плата за Силу – это как...

– Как налог, – тихо подсказана доселе ошарашенно молчавшая мама.

Баронет благодарно посмотрел на нее.

– В какой-то степени вы правы, Татьяна Алексеевна! И я рад, что вы, человек, абсолютно чуждый всякой магии, понимаете меня лучше, чем ваша дорвавшаяся до Силы дочка.

– Не дорвавшаяся я! Будете теперь меня этим попрекать... – обиженно проворчала я.

– Буду, – строго сказал Баронет. – Я не для того тебя учил, не для того выплетал нить твоей жизни, чтоб ты превратилась во второсортную чародейку! Ну, хватит, об этом поговорим потом, при случае. А теперь хочу тебя спросить, Вика, тебе ясно, почему мы едем в Москву на поезде, а не на метлах?

– Ясно. – От того, что он снова вел себя как мой наставник, а я краснела, как школьница, было почему-то немного приятно, хоть и обидно.

– Я тоже хочу ехать с вами, – решительно сказала мама и тем вызвала небольшую бурю протеста с нашей стороны.

– Мам, у тебя же конференция! Проблемы кредитования! Новый налоговый портфель для предприятий малого бизнеса!

– Татьяна Алексеевна, вы ведь человек долга, так же как и я! Как же вы можете очертя голову пускаться с нами в незапланированную авантюру, когда вас ждут действительно серьезные дела! Вы думаете, случись у меня коллоквиум по проблемам несанкционированной магии где-нибудь в Стрэтфорде-на-Эйвоне, я занимался бы чем-нибудь посторонним?

Мама пребывает в смятении и душевной борьбе. Ясно, что ей хочется в Москву. Но конференция – это такой шанс отполировать звездочки на своих погонах!

– Татьяна Алексеевна, вам следует остаться. Я думаю, что, даже если основная опасность и исходит от вашей сестры-колдуньи, она не станет встречаться с вами. Ведь не случалось же этого за все те годы, как она уехала на Урал! Поэтому вам лучше спокойно слушать кулуарные прения на конференции, сидеть на банкетах, ну и, кроме того, следить за квартирой – вдруг здесь будут сшиваться какие-нибудь подозрительные личности. И еще – обеспечивать связь со мной и Викторией.

При этих словах посреди зала материализуются два гнома в рабочих комбинезонах и с катушкой телефонного провода в руках. Менее чем за пять минут они телефонизируют мою квартиру и, поставив посреди пола старинный черный аппарат с рогатой трубкой, удаляются.

– Оригинально, – только и говорю я. – Вообще-то у меня где-то был мобильный телефон. Изящная такая трубка. Один друг подарил, чтоб держать с ним связь...

– Трубка мобильной связи, говорите? – невинно переспрашивает Баронет, вскакивает из-за чайного стола, шарит рукой под сервантом и извлекает на свет здоровенного, с ладонь, отчаянно шевелящего лапками и сопротивляющегося черного жука. Он противно лоснится, мерцает зелеными глазками и гнусаво наигрывает первые такты «К Элизе» Бетховена.

Мы с мамой синхронно визжим, разглядев эту пакость.

– Вот и я думаю, что мерзость это. Раздавить?

– ТОЛЬКО НЕ ЗДЕСЬ!!!

– Я его морально раздавлю. Тьфу – и нет тебя, дурака!

Жук и впрямь мертво опустил лапки, съежился в руке Баронета и вскоре совсем исчез.

– Идите и руки вымойте! – приказала ему мама. Хоть она и подполковник, а жуков боится не меньше, чем я. Даже больше. Пока Баронет исполнял ее приказание, я, сделав осуждающие глаза, прошипела маме:

– Как ты могла решиться на случайную связь? На интрижку?! Тем более – с ним...

– Вот именно. С ним – тем более! – многозначительно парировала мама. – Я в курсе того, что между вами имели место недоразумения и конфликты. Но теперь мы одна команда. И, между прочим, твоя мать даже в пятьдесят пять лет имеет право на полноценную сексуальную жизнь!

– Абсолютно с этим согласен. – Баронет вернулся и сиял улыбкой. – Но мы сейчас будем думать не о том.

Он взял трубку старинного телефона, набрал номер справочной службы вокзала:

– Детка, будьте добры, ближайший поезд на Москву. Завтра, в восемь тридцать пять... Бронируйте два места в купе. Я сказал, бронируйте... Вагон 7, номер купе 12а. Запомнили?

– А билеты у нас будут? – шепотом поинтересовалась я.

– У нас же с вами право льготного проезда на любом виде транспорта, Вика, – сказал Баронет, кладя трубку.

– Значит, как мне пользоваться магией, так нельзя, а как вам железнодорожных служащих гипнотизировать, так это в порядке вещей...

– Вика, не придирайся к Калистрату Иосифовичу, – сказала мама. – Иди лучше собери вещи. Самое необходимое. Думаю, постельное белье брать не стоит, в поезде выдадут. Надеюсь, ваша поездка пройдет успешно и с комфортом...

Баронет вдруг стал задумчив:

– Это еще вопрос...

Сборы, прощание с мамой (дежурный поцелуй в щеку – мне, довольно-таки затяжной – Баронету) прошли на удивление быстро.

На перроне, остановившись у седьмого вагона, Баронет сунул проводнице под нос какую-то красную книжечку, показал на меня: «Это со мной» – и велел вести нас в купе 12а. Как ни ругает меня Баронет за несанкционированную магию, а сам пользуется ею направо и налево: что я, не вижу, как у проводницы глаза стали пустыми и стеклянными? Когда поезд тронется, проводница придет в себя, выпьет водки от внезапно разыгравшейся мигрени и напрочь забудет о двух странных пассажирах, едущих до Москвы.

Купе было чистеньким, уютным и всего лишь двухместным.

– Сознайтесь, это ведь купе из другого измерения, наколдованное, – допытывалась я, покуда Баронет доставал несессер, полотенце: он собирался идти умываться.

– Ох, Вика, да успокойся ты, наконец. Обычное это купе. Только для чиновников всяких и мелких правительственных единиц. Я ненадолго отлучусь.

Пока он «отлучался», я успела переодеться в спортивный костюм, распотрошить свою косметичку на предмет средств для умывания и превратить холодную жареную курицу (мама дала в дорогу) в гроздь спелых бананов. Один я сжевала сразу. Вкус у него все равно был как у жареной курицы.

Баронет вернулся, посвежевший после умывания, с тщательно расчесанной влажной бородкой. Укоризненно посмотрел на меня:

– Вика, какой ты, в сущности, еще ребенок... Сразу хватаешься за сладости.

– На самом деле это курица, – засмеялась я. – Вы опять будете ругать меня за мелкое волшебство.

И отправилась приводить себя в порядок. Когда вернулась, Баронет уже доедал расколдованную обратно курицу.

– Извини, не смог удержаться. Твоя мама божественно готовит.

– Вот уж не знала за ней такого таланта. Меня она все время пичкала овсянкой. Это, наверно, вы ей чем-то приглянулись.

Баронет хотел было сказать мне что-то остроумное, но вдруг прижал палец к губам, бесшумно метнулся к двери купе и крест-накрест провел ладонью над и без того запертым замком. Постоял с минуту, прижавшись ухом к двери. Лицо его стало напряженным и настороженным. Наконец он отошел от двери, сел напротив меня и шепотом сказал:

– Возможно, мне почудилось, но... В вагоне есть еще кто-то обладающий несильным магическим потенциалом. Скорее всего, за нами просто следят.

– Следят?! Да нас уже выследили! Мы шляемся туда-сюда по коридору, скоро пойдем в тамбур курить, заводить знакомства!

– Вика, тихо. Я же тебе сказал – поле чувствуется слабое, нас могли и не отследить, особенно если наш шпик – мелкая сошка. Но меры безопасности принять все-таки надо.