Андрей Плеханов - Бессмертный Страница 44

– Хм, интересно. Пожалуй, так. Слабости и несовершенство. И, я бы еще сказал, неуверенность в завтрашнем дне. Это, безусловно, удручает. Но вы, конечно, разгадали секрет истинно гениального творчества?

– О да, мой юный друг! Я вполне могу понять этих людей, именующих себя художниками. Они пресыщены объективностью наружного мира, реальные предметы окружают их от рождения и до самой смерти. Они стараются убежать от обыденности и невольно (а то и нарочито) преображают рисуемые ими субъекты – порой до неузнаваемости. Возьмем, к примеру, картину некоего Пикассо. Он изображает квадратный... арбуз! Вы когда-нибудь видели квадратный арбуз, юноша?

"Видел", – хотел сказать Демид, но сдержался. Пока он не мог понять, зачем Алексей создал этого старика, страдающего манией величия.

– Вы Никиту Сергеевича Хрущева, случаем, не знаете? – спросил он.

– Нет, не имею чести. А что, он тоже из этих... художников?

– Нет. Это крупный политический деятель прошлого. Я думаю, он был бы вашим большим поклонником.

– Благодарю вас. – Бородка на одутловатом лице старика гордо встопорщилась. – Вначале я был создан как графическая программа. Я помогал Хозяину создавать все те образы, которые существуют сейчас в этих бесчисленных кубических клетках. Он вложил в меня бездну информации – ведь я никогда ничего не забываю, и в любой момент могу вызвать из памяти любую картину художника, когда-либо жившего на земле. Но как ни странно, вся эта эстетическая экспансия не испортила меня, и я сформировался как самостоятельная художественная личность. Я преодолел субъективность эмоций и вывел свой, единственно правильный метод. Вот, слушайте: изображаемая вами вещь должна быть максимально приближена к реальной. Она не должна быть лучше или хуже изображаемого предмета – она должна быть самим им, и лишь тогда она оживет и превратится в реальность!

"Мудрено,– подумал Дема. – Не могу ручаться, что я что-нибудь понял".

– Замечательно! А где же ваши произведения? Я был бы счастлив познакомиться хотя бы с малой толикой оных.

– Они здесь, – Художник показал на свою голову, увенчанную беретом. – Собственно, я уже отошел от рисования картин. Я рисую лишь предметы – как живые, так и неживые. И уверяю вас, в этом и состоит искусство, конечную цель которого я постиг.

Он взмахнул кистью и нарисовал прямо в воздухе ящерицу. Она свалилась на пол, прытко перебирая лапками, пробежала сквозь стену и исчезла.

– Вот это да! – Демид изобразил восхищение. – Она что, и вправду живая?

– Да, насколько можно назвать живым сущее в этом иллюзорном мире. Но у нас здесь свои законы, отличные от положений внешней среды, так что можете считать ее не менее живой, чем меня самого.

– Великолепно, сеньор! Я очень рад, что познакомился с таким великим человеком. Поскольку вы приложили руку к созданию всех его обитателей, то вас, пожалуй, можно считать Отцом всего местного народа. Отцом и... Патриархом.

– Очень интересная мысль, молодой человек, – напыщенно изрек старик. – Пожалуй, так. К сожалению, что для реализации этого несомненного статуса не имеется никаких возможностей. Единственный человек, с кем я имел возможность беседовать, это был сам Эй-Пи. Сейчас же я наслышан о его смерти. Жаль, очень жаль. Несмотря на его ограниченные эстетические способности, человеком он был весьма привлекательным.

– Разрешите представиться – Демид, магистр естественных наук. Я являюсь наследником Эй-Пи и сейчас собираюсь окончательно взять в свои руки управление вашим миром. Мне необходимо принять дела и получить кое-какую информацию.

– Проще говоря, вы хотите завоевать компьютер? – Художник с прищуром глянул на Демида и тот подумал, что старик знает больше, чем показывает. – Это непросто.

– Вы знаете, с кем я должен сражаться? Вы должны знать!

– Разумеется, – художник и не думал что-то скрывать. – Вы должны победить Муркулюка. Честно говоря, не знаю, как это можно сделать. Я принимал участие в его создании и, по-моему, у него просто нет слабых мест. Это настоящий убийца – настолько агрессивный, насколько вообще может быть агрессивным компьютерный монстр. Правда, выдам вам маленькую тайну – он несколько глуповат. Но не думаю, что вы успеете заметить это за те несколько секунд, пока он будет расправляться с вами.

– Ну, обрадовали, – не выдержал Демид. – А чем он хоть вооружен-то?

– У него длинный обоюдоострый меч. Метательные звездочки – острые, как бритва, он кидает их сразу по шесть штук. И круглый щит пятой степени защиты – неуязвимый для любого оружия, которое я могу создать.

– А вы можете нарисовать оружие?

– Ну разумеется, – старик обиженно выпятил губу. – Любое, какое вы пожелаете.

"Так. На мечах рубаться? Не стоит. Фехтовальщик я слабый. Попробуем огорошить его чем-то неожиданным".

– Нарисуйте мне, пожалуйста, нунчаки.

– Нончаку? Японский боевой цеп? Вам какой – двух– или трехзвенный?

– Трехзвенный. Или нет, лучше два двухзвенных. Деревянных. Но чтобы это дерево было крепче самого твердого железа.

– С удовольствием.

На создание нунчаки ушло секунд десять. Демид со свистом рассек воздух деревянными палками. Оружие и вправду было потрясающим!

– Что вы еще желаете?

– Цепь. Длинную, очень прочную, с тремя кольцами на конце.

– Такая цепь называется тинснейк. Ее применяли в средние века охотники на ведьм в Уэллсе. Считалось, что она обладает магическими свойствами.

Демид опешил. Он считал, что цепочка, доставшаяся ему от Защитника, является единственной в своем роде. Вот, оказывается, откуда она ведет свое происхождение.

– И еще щит. Хотя, как же я буду держать его – обе руки у меня будут заняты оружием?

– Ладно, Демид, – улыбнулся старик. – Как ценителю моего творчества и просто симпатичному для меня человеку, я окажу вам особую услугу. Я подарю вам необычный щит. Я придумал его недавно, и еще никто во Внутреннем Мире не владеет подобным. Его вообще не нужно держать в руке. Он висит в воздухе сам по себе, и более того, способен самостоятельно перемещаться по направлению к движущимся снарядам противника. Он вполне способен защитить вас от метательных звездочек, поскольку его разряд выше, чем у них. Но первое же прикосновение меча Муркулюка увы, разобьет его вдребезги. Так что выбирайте...

– Хорошо, я согласен, – торопливо сказал Демид. – Спасибо вам огромное. Даже не знаю, как вас отблагодарить.

– Зачтите мне это авансом на будущее, – улыбнулся Художник. – Дай Бог, чтобы вам повезло. Хотя это маловероятно. Приблизительно, пять шансов из ста.

Демид снова перебирал двери одну за другой. Подмышками у него были зажаты нунчаки, щит (никелированный кружок размером с суповую тарелку) назойливо болтался в воздухе на уровне груди. Тинснейк лежал в кармане – про запас.

На одной из дверей был изображен какой-то уродец, похожий на гоблина – в шлеме, с остроконечными ушами и висячим носом. В руке он держал длинный кривой палаш. По деревянному барельефу трудно было определить габариты этого существа, но Демид решил рискнуть. Он шагнул в комнату и на него с визгом бросился мохнатый карлик. Реакция Демида была молниеносной – взмах нунчаки, и противник с проломленным черепом отлетел в угол. Дема посмотрел на него с отвращением.

– Маленькая мерзкая дрянь! На Муркулюка она никак не тянет. Двигаем дальше.

Когда он увидел изображение на двери, то сразу понял, что это и есть Муркулюк. Горилла, самая настоящая горилла, только безволосая. Гора мышц в набедренной повязке, с маленьким черепом на бычьей шее. Огромный прямой меч и круглый щит составляли его вооружение. Демиду как-то сразу расхотелось сражаться с этим монстром. Но выбирать не приходилось...

Едва он прошел через дверь, на него обрушился град жужжащих и крутящихся в воздухе дисков. Щит, подаренный Художником, сохранил ему жизнь и дал несколько секунд на ориентировку. Железяка эта с беспримерной скоростью металась в воздухе, звездочки сталкивались с ней и со звоном отлетали в стороны. Муркулюк живьем был еще ужаснее, чем на барельефе. Никакое изображение не смогло бы передать дьявольское выражение его маленьких красных глаз. Агрессивность так и перла из этого троглодита. Демид не успел как следует рассмотреть его, потому что Муркулюк с воем бросился в атаку, вращая мечом, как пропеллером. Нунчаки вылетели в воздух и образовали перед Демидом два свистящих полукруга. Муркулюк с разбега вмазался в эту мелькающую зону и Дема четко услышал костяной стук деревяшки о его череп. Меч вылетел из руки монстра в дальний угол. Дикарь ошарашенно остановился на секунду и Демид нанес удар цепом, метя по глазам. Но реакция Муркулюка была молниеносной – он выставил руку и палка отскочила от его щита, стукнув Демида по пальцам. В следующий момент Муркулюк ответил сам – прямой без размаха удар целил Демиду в голову. Он бы, наверно, снес Дику полчерепа, но маленький летающий щит бесстрашно подставил свое круглое тельце под чугунный кулак и разлетелся на осколки, выручив хозяина в последний раз. Муркулюк яростно взвыл и затряс окровавленной рукой.