Чарльз Шеффилд - Вселенная Наследия Страница 12

Ответ напрашивался только один. Ей помогло в размышлениях то, что она никогда не путешествовала между звездами, то, что она "домоседка". Человечество и чуждые ему по облику соседи привыкли думать в терминах Бозе-перехода. Старые геодезические расстояния между двумя точками теперь особого значения не имели, учитывалось лишь число Бозе-переходов. Только пассажиры "ковчегов", да еще, возможно, колонисты, которые медленно ползли по космосу, могли бы понять изменения в артефактах Строителей, как отклики на сигнал, который распространялся из центральной точки по Вселенной со скоростью света. И только кто-то, так же завороженный Строителями, как она, мог бы спросить, а нет ли каких-то определенных точек времени и пространства, где сферические фронты этих волн пересекаются.

Взятый в отдельности каждый такой довод выглядел не очень убедительно, но все вместе они полностью убедили Дари. К ней вернулся гнев: она оказалась в нужном месте или окажется, если переберется с Опала на Тектон. А вместо этого она застряла здесь, в этом сонном царстве.

Сонноецарство. Едва эти слова успели прозвучать у нее в

голове, как раздалось стрекотание. В небе появилось какое-то кошмарное

существо и, опустившись прямо перед ней, протянуло к ней все свои шесть

суставчатых лап.

Дари не закричала только потому, что голос ей не повиновался.

Существо приподняло две темно-коричневые лапы и встало на дыбы, нависнув над ней. Она увидела его темно-красное сегментированное подбрюшье и короткую шею, окаймленную яркими красно-белыми складками. Все это завершалось белой безглазой головой размером с две ее собственные. Рта не было, но из середины лица выходили тонкие усики и закручивались, прячась в мешок под складчатым подбородком.

Дари услышала серию пронзительных стрекочущих звуков. Желтые растопыренные рога посередине широкой головы изучающе повернулись к ней. Над ними разворачивалась пара светло-коричневых непропорционально длинных, даже для такой головы, антенн. Эти двухметровые веера слегка подрагивали во влажном воздухе.

Она вскрикнула и отскочила назад, споткнувшись о травяной пригорок, на котором сидела. В этот момент появилась вторая фура, которая, скорчившись, застыла перед туловищем первой. Тоже членистоногое, почти такое же высокое, но с туловищем, похожим на палку не толще руки Дари. На узкой головке существа доминировали бледно-желтые фасеточные глаза без век. Они выдвинулись на коротких стеблях, чтобы рассмотреть ее.

Дари почувствовала мускусный запах, сложный и непривычный, но не отталкивающий, а мгновением позже второе существо открыло маленький ротик.

– Атвар Х'сиал приветствует вас, – мягко прозвучала искаженная, но вполне узнаваемая человеческая речь.

Другое существо промолчало. Когда прошло первое потрясение, к Дари вернулась способность соображать.

Она видела их на картинках, по которым нельзя было определить, что в жизни эти существа выглядят такими большими и пугающими. Первый прибывший был кекропиец, представитель преобладающей расы на восьмистах мирах Кекропийской Федерации. Второй – низшее животное, по-видимому, служившее переводчиком. Утверждалось, что каждому кекропийцу для переговоров с людьми требовалось такое существо.

– Я Дари Лэнг, – медленно проговорила она. Для этих чужаков выражение ее лица, наверное, совершенно непонятно. На всякий случай она улыбнулась.

Наступило молчание, и опять она почувствовала незнакомый запах. Два жестких рога кекропийца повернулись в ее сторону. Она увидела, что внутри у них был целый пучок тонких спиральных трубочек.

– Атвар Х'сиал предлагает свои извинения через посредника. – Одна из суставчатых лап молчаливого кекропийца указала на животное у его ног. – Мы думаем, что, возможно, удивили вас.

На свете бывают преувеличения, но это было явным преуменьшением. Было очень неудобно и неприятно слушать слова одного существа из уст другого. Но Дари знала, что первичный мир кекропийского клайда – это облачный шар, вращающийся вокруг красного карлика. Их светило едва тлело, и в этой атмосфере царства мертвых кекропийцам так и не пришлось развить зрение. Вместо этого они "видели" эхолокацией, испуская высокочастотные звуковые импульсы из складчатого резонатора на подбородке. Ответный сигнал воспринимался желтыми открытыми рогами. Побочным преимуществом этого являлось то, что кекропийцы таким образом узнавали не только размер, форму и расстояние до каждого видимого объекта, но, используя эффект Допплера, также определяли скорость, с которой они движутся.

Но были и неудобства. Раз слуховые органы служили частью их "зрения", общение между кекропийцами осуществлялось другим образом. Они проделывали это химическим путем, "разговаривая" друг с другом испусканием феромонов, химических посланников, чьи разнообразнейшие составы позволили создать богатый и обширный язык. Кекропиец не только понимал, что ему говорили собратья, феромоны давали ему также возможность непосредственно воспринимать эмоции соплеменников. В развернутом виде антенны могли уловить и идентифицировать даже одну-единственную молекулу из многих тысяч носящихся в воздухе запахов.

Для кекропийца любое существо, не испускающее правильные феромоны, просто не существует как объект общения. Они могли их "видеть", но не чувствовали их. Такими "несуществующими" были для них и люди. Дари знала, что первые контакты с людьми не приносили никаких результатов, пока кекропийцы не привезли с собой другой вид существ из своей Федерации, таких, которые могли испускать и чувствовать феромоны так же хорошо, как владели звуковой речью.

Она указала на это другое существо, которое повернуло один свой глаз, чтобы он смотрел прямо ей в лицо, а второй направило на кекропийца.

– А ты кто такой?

Наступило долгое недоуменное молчание. Наконец маленький ротик с длинными усиками антенн снова открылся.

– Имя переводчика – Ж'мерлия. У него очень низкий уровень умственных способностей, и для нашей встречи он значения не имеет. Пожалуйста, не обращайте внимания на его присутствие. Это Атвар Х'сиал хочет разговаривать с вами. Дари Лэнг. Я хочу обсудить вопрос о планете Тектон.

Судя по всему, Атвар Х'сиал использовал другое существо так, как в богатых мирах Альянса используют обслуживающих роботов. Но для того, чтобы выполнять перевод из одной системы знаков в другую, какой делал Ж'мерлия, потребовался бы очень сложный робот. Гораздо сложнее любого, о котором слышала Дари, за исключением, может быть, собственно земных.

– А что такое с Тектоном?

Кекропиец пригнулся еще ниже, уперев две передние лапы в землю так, что его слепая голова оказалась на расстоянии четырех футов от Дари. "Слава Богу, что у него еще нет клыков или жвал, – подумала Дари, – я бы не выдержала"

– Атвар Х'сиал специалист в двух областях, – проговорил Ж'мерлия, – она занимается формами жизни, существующими в экстремальных условиях, и Делателями Артефактов, которых вы называете Строителями. Мы прибыли на Опал всего лишь несколько коротких временных единиц назад. Мы давно послали заявку с просьбой посетить Тектон в период времени, близкий к Летнему Приливу. Разрешение на это до сих пор не дано, однако в Опальском космопорте мы поговорили с человеческим существом, которое сообщило, что вы отправляетесь на Тектон. Верно ли это?

– Пожалуй, это не совсем верно. Я хочу отправиться на Тектон, – Дари заколебалась, – и я хотела бы побывать там незадолго до Летнего Прилива. Но как вы нашли меня?

– Это просто. Мы следовали за аварийным маяком, он у вас на аэрокаре.

"Не в этом дело, – подумала Дари, – я имела в виду, как вы вообще узнали о моем существовании".

Но кекропийка продолжала:

– Скажите нам. Дари Лэнг, не можете ли вы способствовать получению разрешения на посещение Тектона для Атвар Х'сиал?

Неужели смысл ответа Дари потерялся при переводе?

– Вы не понимаете. Я, разумеется, хочу посетить Тектон. Но я не имею никакого влияния на выдачу разрешений для поездок туда. Это все в руках двоих людей, которые сейчас находятся на Тектоне и оценивают тамошнюю ситуацию.

Между слоями облаков блеснул Мэндел. Атвар Х'сиал задумчиво расправила свои черные надкрылья, открыв четыре нежных рудиментарных крыла, покрытых красными и белыми удлиненными пятнами-глазками. Именно эти пятнышки, складчатая шея и феноменальная чувствительность к летучим химикатам заставила в свое время изучавших их зоологов обозвать их так вычурно – "кекропийцами", – хотя у них с земной молью-"кекропией" было не больше общего, чем с остальными насекомыми Земли. Дари знала, что они даже не были насекомыми, хотя и имели с ними некоторые общие черты: внешний скелет, членистоногость и ряд метаморфоз от рождения до взрослой особи.

Темные крылья медленно подрагивали. Казалось, Атвар Х'сиал погрузилась в чувственное наслаждение теплом. Прошло несколько секунд молчания, пока просвет в облаках не закрылся, и затем Ж'мерлия произнес: