Вячеслав Шалыгин - Взгляд сквозь солнце Страница 14

Пока чародеи от науки колдовали над привезенными нами уликами, мы с Красавчиком решили навестить товарища майора Сидорова. Лично у меня к нему был один, но весьма важный вопрос: откуда он узнал о сигнале от деда Григория, если областные происшествия лежали далеко за пределами его сугубо городской компетенции?

Майор сопротивлялся нашему любознательному натиску отчаянно, но недолго. В конце концов он запер дверь в кабинет и вынул из металлического шкафа, который почему-то именовал сейфом, бутылку коньяка, стопку пластиковых стаканчиков и слегка пожухший лимон. Он долго вскрывал заветный сосуд, потом очень неспешно разлил напиток по стаканчикам и принялся пилить тупым столовым ножом цитрусовую закуску. Все его телодвижения говорили о том, что Сидоров из последних сил пытается придумать как можно более убедительную отговорку или легенду. Выдавать своего информатора ему почему-то очень не хотелось.

После первой рюмки, слегка лизнув истерзанную Дольку лимона, майор оставил все свои творческие потуги и признался:

– О звонке жена сообщила. Григорий мне домой звонил.

– Вот как? – Красавчик забросил в рот целую дольку и, тщательно прожевав лимон, уставился на майора с укором. – Так ты еще и деревенский?

– Я в этой Севостьяновке два месяца безвылазно просидел, – пояснил Сидоров. – Давно это было, лет двадцать, нет, года двадцать два назад. Я практику тогда проходил… Участковый меня к деду Григорию поселил, а начальство приказало без результата не возвращаться. Вот я и провел там расследование. Сколько мы с дедом самогона выпили – страшно вспомнить… С тех пор он из милиционеров никого, кроме меня, не признает. Редко мы с ним после того встречались, но бывало. Вот он мне и позвонил по старой дружбе. А я, когда узнал, что в деле опять Матренина изба фигурирует, так сразу и решил, что это как раз для вашей конторы дельце. Моим ребятам и без чертовщины есть чем заняться…

– А нам, значит, заняться нечем? – обиженно спросил Красавчик.

– Ну, вы же скучными делами не занимаетесь, – Сидоров ехидно прищурился и разлил коньяк снова, – пьяные убийцы с кухонными ножами для вас рутина…

– Сидоров, не заводи меня, – с ухмылкой потребовал Красавчик.

– Как можно? – продолжая язвить, откликнулся майор. – Кто я такой, чтобы задираться на крупнейших частных сыщиков века?

Мы опрокинули по второй, и Красавчик как бы между прочим спросил:

– Так тебе уже на пенсию пора?

– В общем, да, – не чувствуя подвоха, ответил Сидоров.

– Надо же, – Красавчик с деланным удивлением поднял глаза к потолку, – с таким стажем, а уже майор…

Я взглянул на партнера осуждающе. Сидоров, конечно, тоже был не прав, но все-таки мы приехали не для обмена шпильками. Я жестом потребовал от насупившегося майора налить по третьей и спросил:

– В том старом деле Матренина изба чем-то прославилась?

– Да, – Сидоров кивнул. – Двое ребятишек по зиме пропали, а весной оттаяли прямо перед ее крыльцом. Тогда по району и так раскрываемость была нулевая, вот меня и загнали в деревню практиковаться до полной победы. Я как только ни вертел, все прикидывал, что к чему, но ничего не доказал. Получалось, что они в буране заблудились, а потом свет в окошке увидели, да не дошли, замерзли. Но вся жуть заключалась в том, что детки эти пропали ночью, из родительского дома, прямо в чем спали. И ни в ту ночь, ни наутро никакого бурана не было. Однако, сколько ни искали мужики, никаких следов не обнаружили. И участковый тоже только руками разводил. Потом чуть ли не всю деревню перерыли, а у Матрениной избы раз пять проходили, причем именно по тому месту, где они весной оттаяли, – не было ничего. До земли рыли – не было…

– И чем все закончилось? – спросил я, когда Сидоров взял длинную паузу.

– А ничем, – ответил майор. – Тела в райцентр увезли и, что странно, так родителям и не вернули, а меня отозвали. Рапорт мой никто даже читать не стал. Похвалили за проделанную работу и отправили обратно в город. Так вот я и начал трудовую деятельность. До сих пор иногда вспоминаю, как мать этих пацанов убивалась. А я стоял и ничего не мог ей сказать…

Сидоров выпил очередную порцию и вздохнул.

– Ну, а раскрой ты это дело, ей бы что, намного легче стало? – спросил я.

– Нет, конечно, – согласился майор, – но так, в полной неизвестности, оставаться совсем уж погано… А вы-то что раскопали?

– Пока ничего конкретного, – признался я, – но элемент чертовщинки в деле присутствует, ты прав. Не Проста была тетка Матрена. Очень даже не проста…

– Я, пока в деревне «керосинил», о ней тоже много чего наслушался, – согласился Сидоров. – Люди говорили, что колдует Матрена помаленьку. В церковь тогда никто особо не ходил, но иконы у всех были, да и Пасху с Рождеством народ праздновал, а эта – никогда. Даже Григорий к ней дольше чем на минуту не забегал. Он грамотный был, ни в какие сказки не верил, но отговорка и у него была не очень убедительная. «Что я, – говорил, – ворчания бабьего не слышал?»

– Насчет колдовства не знаю, – возразил я, – но для чего-то Матрена себя народу противопоставляла. Возможно, чтобы никто к ее избе не подходил ближе, чем положено, или по какой-то другой причине… Мы сейчас это как раз и выясняем.

– Я боюсь, что девица эта, пропавшая, могла по той же схеме, что и пацаны, исчезнуть, – неожиданно сказал Сидоров.

– Двадцать лет прошло, – я пожал плечами. – Матрены тоже нет…

– Да не в тетке дело было, я уверен, – майор нахмурился. – Я за прошедшие годы эту историю как только не выворачивал… Тут что-то по вашей части. Не знаю, в общем, что… Чертовщина, одним словом.

– Ладно. – Я дожевал лимон и поднялся. – Разберемся. Если что раскопаем, мы тебе позвоним, хорошо?

– Конечно. – Майор заткнул бутылку пробкой и спрятал обратно в «сейф». – Дерзайте, орлы…

– Машенька, не сдвинулось ли наше дело с мертвой точки? – галантно кланяясь хорошенькой лаборантке, спросил Красавчик, когда мы снова объявились в лаборатории.

– Вы у Адама Арнольдовича спросите, – смущенно краснея, посоветовала девушка.

Почему все юные создания женского пола реагировали на моего напарника одинаково, я не мог понять никогда.

– А где скрывается этот наследник Тевтонского ордена? – совсем уже раздевая бедную Машеньку взглядом, спросил Красавчик.

– Я здесь, – откликнулся из дальней комнаты эксперт, – проходите…

– Я вернусь, – пообещал девушке мой напарник. Она опустила глаза и судорожно кивнула. Я покачал головой и выразительно посмотрел на Красавчика. Он же самодовольно улыбнулся и двинулся на голос эксперта. Магия была налицо… Я поймал себя на том, что коньяк несколько сбил мысли с пути жесткой логики и расположил меня к принятию необъяснимых явлений на веру. Это было неправильно, а потому я встряхнулся и, догнав напарника, шепнул:

– Даже самые злобные хищники не нападают на трепетную лань, когда сыты…

– Я твердо решил, что выставлю пригревшуюся в моем скромном жилище «монстру», как только вернусь домой, – ответил Красавчик. – Так что не настолько я отвратителен, как тебе кажется…

– Она требует выкроить время для посещения Дворца бракосочетаний? – догадался я.

– Вот именно, – ответил напарник.

– То-то, я смотрю, ты решил уйти с головой в работу…

– Я так решил? – Красавчик иронично посмотрел сначала на меня, а потом перевел взгляд туда, где осталась Машенька. – Возможно. Хотя мне кажется, что я скоро передумаю…

– Господа, – вмешался в наши перешептывания взволнованный эксперт, – разрешите вас поздравить с совершенно невероятными находками.

– Адам, – осторожно сказал я, – возьми себя в руки и прекрати преувеличивать.

– Эрик, говорю тебе, как тевтонский рыцарь тевтонскому рыцарю, никаких преувеличений! – заверил Меня эксперт. – Я не смог установить происхождение четырех компонентов! Табак, бумага, фильтр и, главное – надпись! Все необычное! Я отправил факс одному профессору-востоковеду, и знаешь, что он мне ответил? Нет в арабском языке такого слова! А табак!

Такой сорт мог произвести в нашей промышленности полный переворот!

– При чем здесь промышленность? – резонно спросил Красавчик. – Тем более – наша. Это скорее компетенция сельского хозяйства, но и в этом случае у нас, кроме пшеницы и картошки, ничего не растет…

– Не уходите от темы, – потребовал я. – Бумага и фильтр тоже не имеют аналогов во всем мире, я правильно понял?

– Не знаю, как во всем мире, но в моей базе данных ничего подобного нет, – согласился Адам. – Теперь о гильзе. Основа лака включает довольно странный компонент. Его химическая формула…

– Стоп, – перебил я эксперта. – Странный компонент. Достаточно. Дальше.

– Да, конечно, – поправляя очки, согласился Адам. – Калибр определяли в баллистической лаборатории. Им не помогли никакие справочники. Десять и тридцать четыре сотых – таков истинный диаметр покинувшей эту гильзу пули, а что до маркировки, то она может быть нанесена кем угодно, но только не известным нашим экспертам изготовителем. Таким образом, все ваши улики – полнейший нонсенс, и в то же время они существуют. Такие парадоксы не мне объяснять, а потому…