Олег Авраменко - Реальная угроза Страница 14

Дальше стало еще хуже. Гарсия принялся преследовать нас с Элис, когда мы были на людях, и то и дело отпускал во всеуслышание похабные шуточки в наш адрес. Вдобавок он прохаживался и отдельно по Элис, утверждая, что она якобы оказалась настолько бездарным пилотом, что ее не захотели брать даже в каботажники. Подобного рода нападки Элис переносила куда болезненнее, чем публичные разборы наших с ней отношений.

Несколько раз Гарсию вызывал для беседы Крамер, но длительного эффекта это не давало. Ситуация накалялась и грозила взрывом. На тридцать второй день полета этот взрыв произошел.

Наша Первая группа сдавала вахту Третьей, в составе которой находился Гарсия. Когда я освободил место за своим пультом, он внезапно оттолкнул в сторону моего сменщика, вскочил в кресло и, как ни в чем не бывало, отрапортовал:

– Оператор погружения вахту принял!

Командор Томассон, который в силу своих капитанских обязанностей находился в это время на мостике, строго заметил:

– Пилот Гарсия, это не ваше место.

– Никак нет, сэр, мое, – возразил он и попытался было приступить к работе.

Однако Томассон уже был готов к этому и моментально заблокировал пульт погружения, переключив управление вакуумными излучателями на себя.

– Суб-лейтенант, вы освобождены от своих обязанностей и арестованы за неподчинение приказу командира. Покиньте мостик и отправляйтесь на гауптвахту до дальнейших распоряжений.

Внезапно Гарсия истерически захохотал и принялся беспорядочно нажимать кнопки и щелкать переключателями на пульте.

Шкипер дал сигнал локальной тревоги. Спустя секунду в рубку ворвались двое широкоплечих парней из десантной службы – во время полета они исполняли на борту полицейские функции, а эта пара как раз стояла на посту при входе на мостик.

– Арестуйте пилота Гарсию, – приказал им Томассон. – И доставьте его на гауп… нет, в медицинский изолятор.

Дюжие десантники запросто выдернули Гарсию из кресла и увлекли к выходу. Он перестал смеяться и вместо этого зарыдал. Зрелище было жалким и отвратительным.

Когда десантники с Гарсией покинули мостик, командор Томассон устало распорядился:

– Топалова, Вебер, Вильчинский, вы свободны. Пилот Козинец временно остается помощником штурмана. Позже я пришлю замену.

Мы втроем вышли из рубки в подавленном состоянии.

– Вот это скандал! – мрачно произнес Вебер.

– Да уж, – согласилась Топалова. – Такие срывы случаются чуть ли не в каждой дальней экспедиции, но чтобы среди летчиков… Эх, зря шкипер не послушался совета Крамера.

– О чем ты? – спросил я.

– Еще десять дней назад старпом предлагал отстранить Гарсию от несения вахт. Тогда тоже был бы скандал, но не такой, как сейчас. Боюсь, что теперь его карьера закончена. В Астроэкспедиции точно. – Словно прочитав мои мысли, Топалова положила руку мне на плечо. – Только не бери себе в голову глупостей, Алекс. Ты тут ни при чем. Во всем виноват идиот Гарсия. И только он один.

Как и следовало ожидать, этот инцидент наделал много шуму. Слухи моментально распространились среди экипажа, на ходу обрастая вымышленными подробностями и преувеличениями. В итоге утвердилась версия, что Гарсия в припадке безумия пытался захватить управление кораблем, угрожая присутствующим в рубке невесть откуда взявшимся у него оружием.

Через день, когда страсти немного улеглись, эта версия показалась экипажу слишком драматичной и неправдоподобной, посему большинство охотно поверили официальному сообщению, что у пилота Гарсии просто случился нервный срыв на почве переутомления и он не подчинился приказу командира. К моему облегчению, почти никто не связывал происшедшее со мной, а если и связывали, то только опосредствованно: мол, надо же, от зависти к успехам пилота-новичка у парня совсем крыша поехала.

Сам Гарсия находился под охраной в медицинском изоляторе. Психиатр диагностировал у него сильное нервное истощение. Многие считали, что теперь на летной карьере Гарсии можно ставить большой жирный крест. Несмотря на искренние заверения друзей и коллег, я все же чувствовал себя отчасти виноватым в том, что он так глупо и бессмысленно испоганил свое будущее.

Спустя несколько дней жизнь на корабле вернулась в прежнее русло, и «Марианна» как ни в чем не бывало продолжала свой путь. Сокращение состава летной службы на одного человека почти не отразилось на нашей работе. В принципе для бесперебойного полета нам вполне хватило бы и трех летных групп, но Астроэкспедиция, в отличие от ВКС, подпадала под юрисдикцию профсоюзов, которые выдвигали жесткие требования насчет максимального количества рабочих часов и наличия выходных.

Пилота Козинца перевели обратно в его «родную» Третью летную группу, а наша Первая осталась недоукомплектованной. Шкипер Томассон составил специальный график, согласно которому каждый из летчиков раз в пятнадцать дней должен был отработать лишнюю смену вместо выбывшего Гарсии, и это решило все проблемы. Тем не менее буквально с первого же дня мной овладела одна навязчивая идея, которую я обыгрывал в мыслях и так и этак, но не решался высказать ее вслух. И только через неделю я набрался смелости, чтобы поговорить об этом с капитаном Павловым.

Он принял меня в рубке командующего и, не дав мне даже рта раскрыть, произнес:

– Если вы по поводу суб-лейтенанта Гарсии, то можете не беспокоиться. Старший помощник Крамер заверил нас с командором Томассоном, что вы вели себя достойно, не допускали со своей стороны никаких провокаций и делали все от вас зависящее, чтобы погасить конфликт. Соответствующая запись внесена в ваше личное дело.

– Нет, сэр, я по другому поводу, – ответил я. Хотя, должен признать, слова Павлова заметно успокоили мою совесть. Одно дело, когда в моей невиновности меня уверяли Топалова, Вебер и остальные летчики; совсем другое – услышать это из уст начальника экспедиции.

– Так что же у вас? – спросил Павлов.

– Отчасти это все же касается Гарсии, – осторожно начал я. – В том смысле, что в нашей летной группе образовалась вакансия.

– Эту проблему мы уже уладили.

– Да, сэр, конечно, но… Дело в том, что в экипаже есть человек с дипломом пилота-навигатора.

Капитан кивнул:

– Вы говорите о капрале Тернер из инженерной службы?

Ага! Стало быть, он знает. Все знает… Ну, разумеется, он должен все знать.

– Да, сэр, о ней.

– Понятно, ваша подруга. Гм-м. Хотя, помнится, вы сказали, что она вам не подруга, просто вы живете вместе.

Я смутился.

– Тогда я неточно выразился. Мы, конечно, друзья, но… просто…

– Интимные подробности меня не интересуют. Ситуация ясна. У вас есть друг, бывшая сокурсница, и вы просите зачислить ее на место Гарсии. Так?

– Ну… нет, не совсем. Я прошу испытать ее. Дать ей шанс, какой вы дали мне.

– Вы уверены, что она справится? Она так же хороша, как и вы?

Вопрос поставил меня в затруднительное положение. Но я не стал хитрить и уворачиваться.

– Нет, сэр, капрал Тернер хуже меня. Я не обещаю от нее никаких чудес. Но она талантлива, хорошо подготовлена и со временем…

– Вот именно, что со временем, – перебил меня Павлов. – с ней нужно работать. А мы не берем стажеров.

– Руководство Корпуса решило взять одного, – напомнил я. – В порядке эксперимента. Но со мной не получилось – вы зачислили меня штатным пилотом без всякой стажировки.

Павлов слегка улыбнулся:

– Все-таки нашли зацепку, да? В хитрости вам не откажешь. Но почему вы просите именно за Тернер? Она что, была лучшей на курсе после вас?

– Нет, были лучше ее. Но их нет на борту «Марианны».

– Это всего лишь отговорка. Скажите честно: вы попросили бы за кого-нибудь другого?

– Вряд ли, сэр. Сомневаюсь.

– Значит, все дело в вашей близости. А вам не кажется, что это несправедливо?

Мысленно я согласился с ним. Да, конечно, несправедливо. Со мной в колледже учились и более способные ребята, чем Элис. Их было немного, но такие были. Большинство из них были связаны договорами с космическими компаниями и сейчас стажируются на пассажирских или грузовых кораблях. Несколько человек, оказавшихся в такой же ситуации, как я, записались в военный флот. И только у Элис хватило дури пойти работать по сопутствующей специальности.

– Если мыслить глобальными категориями, то вы совершенно правы, сэр. Но мир огромен, людей слишком много, чтобы я мог в равной степени переживать за судьбу каждого человека. Я забочусь о своем ближнем и не вижу в этом ничего плохого.

Павлов ненадолго задумался.

– Что ж, принимаю ваш аргумент. Однако замечу, что вы обратились не совсем по адресу. Летный состав находится в компетенции шкипера.

– Вы командир бригады, сэр.

– Сейчас нет. Сейчас я просто начальник экспедиции. А исполняющий обязанности командира бригады занимает мой кабинет в штабе Корпуса. – Павлов поднялся. – Следуйте за мной, суб-лейтенант.