Андрэ Нортон - Сын звездного человека Страница 16

Большую часть дня Эрскин бродил по зданию; как он сказал, для того, чтобы размять ноги, но его также интересовало и то, что там находилось.

Теперь он вернулся с широкой полоской обработанного золота на запястье и с массивной дубинкой с усаженной шипами головкой, которую он нашел в зале музея, посвященном войнам. Его метательные копья и лук были вытащены из ямы-ловушки, но древки копий были сломаны, и он не мог натянуть лук, пока не зажило его плечо.

Зной прошлых дней еще не кончился, когда они последний раз позавтракали в музее на рассвете следующего дня и затоптали костер. Эрскин не хотел ехать верхом, но Форс его переспорил, и они тронулись в путь по тропе, приведшей Форса в город, которую он нанес на карту. Они не делали привалов, двигаясь самым быстрым шагом по захламленным улицам. Впереди виднелось скопление высоких башен, которые и были целью Форса в первый день пребывания в этом городе. Он был уверен, что к ночи они смогут выбраться из развалин этого города, если удача будет и далее благоприятствовать им.

Эрскин прикрыл лицо от солнца ладонями и с благоговейным удивлением взирал на возвышающиеся, словно башни, здания, среди которых они двигались.

– Горы, созданные человеком, – вот что мы видим здесь. Но почему Древние любили толпиться в такой тесноте? Боялись ли они своей собственной магии настолько, что должны были жить бок о бок со своими собратьями, чтобы она не пожрала их самих, когда вырвется на свободу, – как и случилось? Ну, они, в конце концов, погибли от нее, бедные Древние. И теперь жизнь у нас лучше, чем у них.

– Разве? – Форс пнул одиноко лежащий камень. – У них были такие знания – мы разыскиваем во тьме только жалкие крохи того, что знали они...

– Но они же не использовали все свои знания во благо! – Эрскин развел руки и указал на руины. – Этот город создан их разумом, а потом был уничтожен, и тоже ими. Они строили только для того, чтобы потом снова все разрушить? Я думаю, что лучше строить, чем разрушать.

Когда шелест его слов замер, голова Форса резко повернулась. Он уловил отзвук, легкий топот. И он увидел отвратительный силуэт раздутого крысиного тела, скользнувший в открытое окно. Среди камней слышались звуки, словно какое-то существо – или существа – следовало за ними.

Уши Люры были плотно прижаты к голове, а глаза превратились в щелки на ее коричневой морде. Она стояла, упираясь передними лапами в упавшую колонну и уставясь назад, на дорогу, по которой они шли. Кончик ее хвоста трепетал.

Эрскин уловил беспокойство человека и кошки.

– Что там?..

Сперва Форс подумал, что визг, раздавшийся в ответ на этот полувопрос, вырвался из горла какой-то птицы. А затем кобыла вскинула голову и издала второй дикий вопль.

Эрскин бросился на землю как раз в тот момент, когда она встала на дыбы, чтобы рухнуть спиной на камни. Тогда-то Форс и заметил в ране на горле поднимающийся и опускающийся дротик.

– Туда! – Сомкнувшаяся вокруг его запястья рука Эрскина рванула его в похожее на пещеру отверстие в фасаде самой высокой башни. Пока они мчались туда, в воздухе раздался боевой клич Люры, от которого кровь стыла в жилах. Но секунду спустя она тоже пробиралась вместе с ними в темный центр здания.

Они остановились на скате, шедшем в мрачную темноту. Под землей тоже были этажи, Форс немного видел их. Но Эрскин указал на пол. В пыли и засохшей грязи была проложена утоптанная тропинка со множеством следов слишком узких ступней с когтями!

Люра, фыркая и шипя, отступила от тропинки. Так значит, они не убежали, а попали в самое логово врага! Чтобы это подтвердилось, не нужно было победоносного крика с визгливой нечеловеческой интонацией.

Но тропа вела вниз, и они могли еще подняться наверх! Люра и Эрскин разделяли намерения Форса, потому что оба они побежали налево по коридору, шедшему параллельно улице. Вдоль по коридору были расположены тяжелые двери и, как бы сильно они их не толкали, ни одна из них не поддавалась.

Только одна дверь в самом конце коридора была открыта, и они столпились около нее, глядя в шахту вниз, в полную темноту. Но Форс заметил еще что-то.

– Держи меня за пояс! – приказал он Эрскину. – Там, слева, что-то есть...

Пальцы южанина вцепились в пояс Форса, и тот осмелился нагнуться над краем отверстия. Он был прав, из стены выступала лестница, сделанная из полос металла. Когда он посмотрел вверх, то увидел в вышине квадрат тусклого света, который означал, что там была еще одна открытая дверь, может быть, двумя-тремя этажами выше. Но могут ли Эрскин с Люрой забраться по этой лестнице? Форс объяснил, что он собирается делать, Эрскин поиграл в ответ мускулами рук. Юноша испытывал свое плечо.

– Где расположено это отверстие? – спросил он.

– Наверное, этажа на два выше...

Пока они колебались, Люра подобралась к краю шахты, измерила на глаз расстояние до лестницы, а затем исчезла, прежде чем Форс смог ее остановить. Они услышали скрежет когтей по металлу – звук, поглощенный другим – шаркающими звуками множества ног. Обитатели нижних этажей выходили на охоту. Эрскин испытал темляк, которым была привязана к поясу его боевая палица. Затем он улыбнулся, хотя и немного кривовато.

– На два этажа сил у меня должно хватить. Мы можем попробовать, дружище.

Он прикинул расстояние так же, как это сделала кошка, затем прыгнул на лестницу. С бьющимся сердцем Форс стоял на месте и ждал, не смея посмотреть, как Эрскин карабкается наверх. Но звука, которого он больше всего боялся услышать – звука падающего тела – не последовало. Горец вставил стрелу в лук и стал ждать.

Ожидание его было недолгим. Сероватая тень в дальнем углу коридора послужила ему хорошей мишенью. Он выстрелил, пришпилив серую тварь к стене стрелой со стальным наконечником. Что-то завизжало и попыталось освободиться. Но прежде, чем это ему удалось, Форс перебросил лук через плечо и метнулся к лестнице. Полосы металла не поддались – он опасался, что они начнут отваливаться после того, как они примут на себя тяжести тел кошки и Эрскина. Он бешено начал карабкаться наверх. Дыхание со свистом вырывалось из его легких, в ушах шумело. Он быстро поднялся сквозь эту темноту и нашел с беспокойством поджидавших его Люру и Эрскина.

Они находились во втором коридоре. В него тоже выходили ряды дверей, а некоторые из них были уже открыты. Эрскин исчез в ближайшей, а тем временем Форс лег на живот, свесив голову в отверстие шахты, и прислушался к звукам внизу. Вой раненного им существа прекратился, но шаркающие шаги стали громче и послышалось ворчание, которое могло быть, но могло и не быть речью. Пока что твари внизу не понимали, как ускользнула их дичь.

Форс поднялся на ноги и ухватился за дверь, закрывавшую вход в шахту, – теперь она выступала из стены на несколько дюймов. Под его напором дверь со слабым скрежетом немного поддалась. Горец напряг все свои силы и выиграл еще фут.

Но этот скрежет, видно, и выдал их. Снизу раздался крик, из шахты вылетел дротик и, закружившись, упал обратно вниз. Подошел Эрскин, толкая перед собой ворох поломанной мебели.

Из шахты доносились странные звуки, но Форс и не подумал еще раз заглянуть через край. Он продолжал свою молчаливую борьбу с дверью. Эрскин начал помогать ему. Они вместе сражались с упрямым металлом, соленый пот ел им глаза и капал с подбородков.

Звуки в шахте стали громче. Еще несколько дротиков мелькнули в луче света и упали обратно. Один, нацеленный с большим умением или с большей удачей, поцарапал пол между ногами Форса. Эрскин повернулся к мебели, которую он приволок, и сильно толкнул ее, опрокинув всю кучу вниз.

Раздался ужасающий вопль и отдаленный треск. Эрскин обтер тыльной стороной ладони свой подбородок, с которого капал пот.

– Клянусь Рогатой Ящерицей, один из них никогда больше не полезет сюда!

Теперь они закрыли дверь в шахту уже наполовину. Вдруг раздался щелчок, сопротивление двери исчезло, и они чуть не свалились в шахту. Форс торжествующе закричал, но слишком рано. Фут, вот все, что им удалось выиграть. Места осталось еще вполне достаточно, чтобы пролезть.

Эрскин отступил и некоторое время рассматривал дверь, прикидывая.

Затем он ударил по ней ладонью, вкладывая в этот удар всю свою силу. Дверь снова поддалась и продвинулась еще на несколько дюймов. Но в шахте снова послышались звуки. Охотников не испугала судьба их сородича.

Что-то появилось из темноты, опустившись у самой ноги Форса. Это была рука, но тонкая, как кость скелета, и покрытая сероватой морщинистой кожей. Рука скребла кривыми когтями, ища, за что бы ей зацепиться. Она скорее походила на большую крысиную лапу, чем на человеческую руку. Форс поднял ногу и ударил, вдавив каблук сапога, подкованный гвоздями, чтобы лазать по скалам, точно в ладонь этого урода. В ответ из проема шахты донесся визг. Они бросились в последнюю яростную атаку на дверь, ломая ногти и обдирая кожу о металл, – и дверь поддалась. Она с щелчком зашла в паз на противоположной стене.