Барри Лонгиер - Мир-Цирк Страница 17

– Выключи это, Каан.

Генерал кивнул оператору, и сфера стала прозрачной и безжизненной. Алленби подошел к предсказательнице и сжал ее плечо:

– Великая Таила, ты здорова?

Она устало посмотрела на него.

– Алленби, я увидела в твоем хрустальном шаре такое... такое... – Она покачала головой. – Мне понадобится время, и я должна проконсультироваться со своим бедным шариком. – Она снова посмотрела на считыватель. – Я бы многое отдала за такую штуку, и, однако, – Таила кивнула, – даже она – часть проблемы.

Она вытащила из-за пазухи стеклянный шар размером с ладонь и подняла, ловя луч служебного огонька на пульте считывателя. Через несколько секунд ее дыхание замедлилось, и она уставилась на шар немигающим взглядом.

Генерал Каан толкнул оператора считывающего устройства в плечо и указал на кабину катера. Солдат тихо встал и вышел из отсека. Каан отошел от считывателя, взял Алленби за локоть и отвел к задней части пассажирского салона.

– Лорд Алленби, чтобы исполнить ваш приказ, мне пришлось обойти, нарушить или не посчитаться с половиной правил Квадранта, но это действо с хрустальным шаром уже перебор. Что она увидит там такого, чего не увидела в считывателе?

Алленби покачал головой:

– Она ничего не видит там, Каан. Просто использует шар, чтобы сфокусировать мысли. Сейчас ее разум работает на максимальной скорости, систематизируя, связывая и обобщая все, что она знает, включая информацию, которую она получила от считывателя. Таила возьмет эту информацию, взвесит вероятности и выведет заключение.

Каан нахмурился:

– И вы называете это предсказанием.

– Можете называть это статистическим прогнозированием...

– Но у нас на борту есть оборудование для социологических прогнозов и прекрасно подготовленные ученые, чтобы интерпретировать и проверить информацию. А у вас есть только слово какой-то старухи.

– Нет, Каан. У меня есть слово Великой Тайлы, величайшей предсказательницы Момуса. Больше того, у нее есть возможности, которых нет у вашего оборудования.

– Например?

– Здравый смысл, чувства и сердце, настроенные на интересы Момуса и его народа.

Таила вскинула голову и поднялась; ее шар разбился о стол.

– Алленби!

Бросившись к ней, Алленби подхватил ее, не дав упасть.

– Таила, что с тобой?

– Они уничтожат нас. Не подпускай их близко. Солдаты не должны ступить на планету.

Позже в тот же вечер, когда на улице стало прохладно и тихо, Алленби и Каан сидели в темноте и пили вино. Йехудин проводил Тайлу домой, вернулся и пожелал им спокойной ночи. Алленби, кошелек которого события дня весьма облегчили, поставил бокал и посмотрел на Казна. В темноте генерал походил на большого медведя, ссутулившегося над столом.

– Ну, генерал?

Он медленно кивнул.

– Старуха совершенно права, Алленби. Я уже видел такое на Маркабе VIII.

– Что же вас беспокоит?

– Я видел такое раньше, но никогда не задумывался об этом. Это всегда было просто неизбежным злом военной оккупации. – Каан осушил бокал и снова наполнил его. – Вводятся войска, вокруг порхают кредиты, начинается резкий рост экономики, увеличиваются доходы и объемы продаж, а через мгновение оказывается, что базы окружены борделями, нар-копритонами и дорогущими барами. После этого только вопрос времени, чтобы преступность дошла до стадии, где единственный ответ – человек с ружьем. – Каан осушил второй бокал. – Потом военщина вмешивается и формирует правительство. Сам размер военной миссии, намеченный для оккупации Момуса, привлечет торговцев со всего Квадранта.

– Что означает еще больше людей, больше подонков, больше преступности...

– И больше правительства. – Казн покачал головой. – Знаете, это не должно бы задевать меня за живое. Как я говорил, я видел такое и раньше. Но та старуха... она описывала гибель целого народа; она описывала свою смерть.

– Что хуже, Казн: это или оккупация Десятым Квадрантом?

– Это не альтернатива. Зависит от того, предпочитаете вы медленную или быструю смерть. – Каан снова наполнил бокал, пролив немного вина на стол. – Простите.

– Ничего.

Каан выпил залпом и поставил бокал на стол.

– Что ж, это ведь все равно не наше дело, верно?

– Как так?

– Уверен, вице-посол Хэмфрис уже указывал, что мы все работаем на Квадрант. Надо не просто не пускать Десятый Квадрант на Момус; на кону больше. Десятый собрал армаду, которой нет равных в галактике, и готовится использовать ее. Если они смогут войти без боя – прекрасно. Но они не боятся боя. У нас уже было несколько стычек.

– Я ничего не слышал об этом.

– Ни наш Квадрант, ни Десятый ни в чем не признаются. Любое официальное упоминание означает неизбежную войну. Просто они забрались так далеко, как смогли, не расходуя корабли и жизни. Им нужен весь Квадрант, и если сравнивать интересы Момуса и интересы всего Квадранта...

– То мы жертвуем пешкой.

– Слова истинного дипломата. – Взмахнув рукой, Каан сбил бокал на пол. – Черт, я пьян!

– Ну а предложение Тайлы?

– Предсказательницы? – Каан покачал головой. – Невозможно. Единственный способ, которым мы могли бы изолировать их, это поместить всю треклятую военную миссию, иждивенцев и все прочее, на орбиту. И то нам все равно понадобятся энергия и сырье.

– Энергию и сырье можно было бы обеспечить с минимумом контактов, не так ли?

– Пожалуй. Но вот проблема. Я о затратах на то, чтобы поднять и содержать миссию на орбите... Секретарь не поддержит этого. Издержки.

– Так все дело в этом? В затратах?

– Технически это возможно.

Алленби засмеялся.

– Что ж, Каан, к этому нечего добавить! Момус сам заплатит за свою защиту.

– Что?

– Если не придется платить, здешний народ будет думать, что защита ничего не стоит. Предстоит здорово поторговаться, но Момус заплатит за вашу орбитальную миссию.

– Это что-то новенькое.

– Как скоро вы сможете состряпать план с учетом изменений?

– Расходы не имеют значения? – Алленби засмеялся и кивнул. Каан на миг задумался. – Возможно, часа через три-четыре, когда протрезвею. В компьютере есть все. Надо будет только изменить несколько факторов.

– Завтра в полдень?

– Нет. Понадобится час, чтобы попасть на корабль, еще больше, чтобы затащить считыватель. Что, если сделать все на Земле? Я могу отправить катер и подключить считыватель к корабельному компьютеру. Тогда можно закончить к полудню.

– Хорошо. Буду ждать к этому времени.

– Где мне спать?

– Просто сгребите несколько подушек и вытягивайтесь.

Каан несколько минут, спотыкаясь, бродил по комнате, потом свалился на подушки. Через несколько мгновений он уже глубоко дышал – что предвещало храп. Дисус встал из темного угла и положил несколько медяков на стол Алленби.

– Прогулка по чужому разуму – это было великолепно, Алленби. Иллюзия смены личности вдесятеро окупила себя.

– Удивительно, что у меня все получилось с первого раза. Фикс никогда не заработает на жизнь писцом.

– Когда я почувствовал, что сближаюсь с аурой, он вроде бы заметил, да налакался твоего заболонного вина.

Алленби кивнул:

– Когда как следует поупражняюсь, научусь находить правильное сочетание. Ну а мой вопрос?

– Каан – честный человек, Алленби. Он сделает все, что от него зависит.

Алленби сдвинул несколько подушек и лег.

– Мне надо отдохнуть, Дисус. Завтра я хочу быть на Арене с утра.

Дисус кивнул и собрался уходить.

– Завтра ты понадобишься. Будет говорить Великий Камера, а он против Второго Закона.

Рано утром, когда солнце только согревало верхние ряды западной трибуны амфитеатра, Бустит из рассказчиков Фарранцетти с учеником еще раз пересказывали новость, принесенную Алленби на Момус. Роль Алленби играл ученик, и, поскольку новость была не нова, элемент неожиданности пропал. Но представление было безукоризненным и собрало немало медяков. Когда два рассказчика поклонились Алленби, сидевшему на зрительской трибуне, кассиры в белых мантиях взяли подносы для денег и заняли места среди делегатов. Инспектор манежа дунул в свисток, и делегаты заговорили тише. Кассир, сидевший среди делегатов Тарзака, прошел в центр Арены и передал Инспектору манежа листок бумаги.

Еще раз дунув в свисток, Инспектор манежа обратился к трибунам:

– Да-амы-ы-ы и господа! Великий Фикс из делегации Тарзака хотел бы обратиться к Большой Арене!

Кассиры ходили среди делегатов, принимая медяки от тех, кто желал послушать Фикса, и рассчитываясь с теми, кто не хотел слушать мастера-фокусника. Закончив, кассиры собрались на краю Арены и сдали остатки старшему кассиру, который, в свою очередь, передал выручку Фиксу. Старый фокусник взял мовиллы, встал и вышел на Арену. Фикс вскинул руки, и высоко над ареной появился шар оранжевого пламени, превратившийся затем в черный дым, медленно унесенный тихим ветром.