Кирилл Бенедиктов - Война за «Асгард» Страница 24

– Что у него за оружие? – спросил Мондрагон, наклонившись к Сомову.

– Удавка из биостали, – равнодушно ответил тот. – Одна поверхность душит, другая режет. Очень удобно.

– А почему Иван сражается безоружным?

Антон прикрыл глаза – видимо, шурин казался ему невероятным занудой – Потому что у него не было оружия. Арбалет у него, если помнишь, конфисковали мы, а нож отобрали, когда он доблестно бился с охраной. Так что сам виноват. Кстати, отец его с дубинкой вышел. А, вот и коктейли. Еще мартини, Санек?

– Да, – сказал Сантьяго ровным голосом – Пожалуй.

У него было странное чувство, что на лужайке присутствует вовсе не он, смешной и пьяный писатель Сантьяго Мондрагон, а кто-то совсем другой. Может быть, кто-то из его героев. Может быть, молодой автогонщик Тедди, впервые полностью осознавший, что его подло обманули и предали те, кого он любил и кому доверял. И если это и вправду был Тедди, то он знал, что нужно делать.

Ведь в действительности Тедди не погиб в сгоревшей машине. Он подстроил всю эту историю с собственной гибелью, чтобы иметь возможность неузнанным вернуться в родовое гнездо и отомстить своему деду и бросившей его девушке – подобно тому, как сделал это граф Монте-Кристо из старинного романа старинного французского писателя. И хотя историю его мести Мондрагону еще только предстояло придумать, характер Тедди не оставлял никаких сомнений в том, что в трудную минуту он не будет раздумывать слишком долго Он всегда найдет выход, пусть даже это будет не очень честный выход В конце концов, с ним поступили нечестно, так почему же он должен строить из себя рыцаря?

Мондрагон протянул руку и взял бокал Огромный кавказец и худой, казавшийся болезненно хрупким на его фоне Иван кружили друг напротив друга, внимательно следя за движениями противника. В руках гладиатора поблескивала страшная удавка.

Внезапно Аслан сделал плавное, почти ленивое движение левой рукой и дотронулся до плеча мальчика Иван отклонил корпус назад и вбок, перехватил руку кавказца и попытался рвануть его на себя. Огромная туша дрогнула, и на какое-то мгновение Мондрагону показалось, что сейчас гладиатор действительно потеряет равновесие. Но это, разумеется, оказалось ловушкой – едва только мальчик начал разворачиваться, вцепившись в волосатое предплечье и используя его как рычаг, правая рука Аслана коротким колющим движением ударила его в селезенку. Иван вскрикнул и упал на колени, выпустив руку противника. Аслан, посмеиваясь, отошел на шаг, затем повернулся к зрителям и, широко разведя руки, шутовски поклонился Мондрагон собрался с духом и начал вставать с шезлонга.

В следующее мгновение что-то темное мелькнуло у ног гладиатора, и тот удивленно охнул, получив мощный удар сдвоенными ногами под дых. Иван, каким-то чудесным образом оправившийся от болевого шока, перекатился через голову и нанес противнику удар из нижней позиции.

В воздухе сверкнула развернувшаяся, похожая на серебряную змею удавка Острая лента биостали захлестнула плечи мальчика, оставив на них широкий кровавый след. Иван попытался вскочить на ноги, но сокрушительный удар босой ступни Аслана вновь бросил его на землю.

На этот раз Аслан уже не смеялся. Он наклонился над мальчиком, подобрал удавку и, сложив ее вдвое, снова сделал из нее петлю Потом схватил Ивана за волосы и рывком запрокинул его голову, намереваясь захлестнуть петлей худую, перемазанную в грязи шею противника.

Мондрагон поднялся наконец из своего кресла. С бокалом в руке он сделал шаг к наблюдавшему за схваткой Маркову – Что это такое? – закричал Мондрагон по-русски. – В коктейле – муха! Некультурные твари! Скоты!

Он изо всех сил пытался придать своему голосу побольше капризной властности, которая, как он заметил, наиболее эффективно действовала на обслуживающий персонал поместья. Кажется, ему это удалось. Марков, оторопев, смотрел на него, как кролик на удава – Свинья! – рявкнул Мондрагон и выплеснул содержимое бокала вместе с оливкой и кубиками льда в растерянное бородатое лицо Маркова. Вспышка гнева была настолько неожиданной, что начальник охраны даже не попытался защититься. Он не успел подумать, что приготовление коктейлей – это вовсе не его прерогатива, а если Антон Сомов и поручил ему не свойственные охраннику функции метрдотеля, то за попавшую в напиток муху отвечает вовсе не он. Гость хозяина разозлился на него, Маркова, сделавшего что-то не так, и, как обычно, не имело никакого значения, действительно ли он виноват. Поэтому реакции Маркова хватило только на то, чтобы отшатнуться и закрыть руками глаза. Он почувствовал, что из кобуры у него вытаскивают пистолет, но когда его ладонь метнулась вниз, чтобы перехватить чужую руку, было уже поздно Мондрагон, не целясь, выстрелил в широкую спину гладиатора, а в следующее мгновение изо всех сил швырнул пистолет в самый центр арены. Почему-то он был уверен, что оружие попадет в нужные руки

Мондрагону – и Ивану – повезло по меньшей мере дважды. Во-первых, пистолет оказался ультразвуковым станнером,

стандартной моделью для секьюрити, не имевшей предохранителя. С любой другой машинкой фокус, задуманный Мондрагоном – или автогонщиком Тедди, – удался бы ровно наполовину. Во-вторых, Мондрагон, стрелявший до этого только из виртуального оружия в аркадах фата-морган, не попал Аслану в спину. Бог благоволит к дуракам и пьяницам. Игла станнера, заряженная полутора кубиками парализующего раствора, вошла кавказцу в тыльную сторону ладони, сжимавшей удавку из биостали.

Сантьяго, зажатый в медвежьих объятиях пришедшего в себя Маркова, не увидел заключительного эпизода сражения. Но Сомов, которого выходка Мондрагона скорее удивила, чем раздосадовала, позже рассказал ему все. Он же объяснил, почему Сантьяго так повезло с его выстрелом.

Если бы игла поразила гладиатора в спину, то, за исключением крайне маловероятного точного попадания в нервные центры спинного мозга, яд парализатора подействовал бы спустя десять-пятнадцать секунд. Этого времени с лихвой хватило бы ему для того, чтобы затянуть удавку на шее жертвы.

Однако пробитая рука Аслана мгновенно повисла плетью, и он выронил свое оружие. Тех двух-трех секунд, которые он потратил, вытаскивая иглу из ладони, оказалось достаточно, чтобы Иван змеей выскользнул у него из-под ног и плашмя бросился на пистолет, упавший в нескольких шагах от места схватки.

Дальше все произошло очень быстро: гладиатор нагнулся, чтобы поднять удавку здоровой рукой, а когда выпрямился, Иван, перекатившийся на спину, выстрелил в него из положения лежа и с расстояния в пять шагов всадил иглу в правый глаз. Ультразвуковой станнер считается оружием полиции и миротворческих сил и как таковой предназначен не для убийства, а для временного выведения из строя. Если и были способы гарантированно убить человека с помощью станнера, то их насчитывалось очень немного. Иван выбрал именно такой способ.

Огромный гладиатор остановился, будто налетев на невидимый столб, и, не издав ни единого звука, рухнул ничком. Зазвенели стекла гимнастического зала. Эхо гулкого падения медленно растаяло в воздухе, и на лужайке вновь воцарилась полная тишина.

И в этой тишине раздались громкие медленные аплодисменты.

– Браво, браво, Сантьяго, – Сомов, вопреки обыкновению, назвал шурина полным именем. – Молодец, не ожидал...

Марков все еще держал Мондрагона, обхватив его руки своими, словно сплетенными из железных жил, и крепко прижав к пахнущей смесью табака и плохого русского парфюма бороде.

– Отпусти его, болван. – Антон поднялся с кресла и подошел к Маркову вплотную. – Тебя самого судить надо за разгильдяйство. Пошел вон, дурак! А ты, Саня, мужик! Ну, мужик! Дай-ка я тебя обниму...

Совершенно не готовый к такому повороту событий Сантьяго был вновь прижат к груди, троекратно расцелован и напоен водкой, на этот раз уже без мартини и оливок. Краем глаза он видел, что четверо слуг с трудом подняли тело Аслана и отволокли его куда-то за гимнастический зал. Иван сидел, привалившись к прозрачной стене, и тяжело, с хрипом дышал. К нему осторожно приблизился охранник, наклонился и быстрым движением схватил лежавший у ноги мальчика пистолет. Иван словно бы не заметил этого.

– Теперь я могу его наконец выкупить? – спросил Мондрагон.

Сомов расхохотался.

– К черту выкуп! Я дарю его тебе, Санек! Расслабил ты меня сегодня, просто расслабил! Сколько пили, сколько гуляли вместе – не подозревал я в тебе нашей сумасшедшинки! Прости, друг родной, ошибался я в тебе! Так что дарю тебе Ивана Кондратьева со всеми потрохами. Хоть режь его, хоть ешь его – парень теперь твой. – Что-то блеснуло в мутноватых глазах Сомова, и он мгновенно посерьезнел. – Но ты, Саня, моего лучшего гладиатора положил... Он у меня на медведя без рогатины ходил, а каких бойцов забивал – у вас в Испании таких и не видывали! А ты мне его не за хрен моржовый завалил. Не дело, Санек, ой не дело это – с родственниками так поступать.