Валерий Вайнин - Но Змей родится снова? Страница 28

Элен неуверенно пробормотала:

– Не знаю, может, я не очень сообразительна, однако все это как-то… странно как-то звучит…

– Дрянь! – Глеб отвесил ей пощечину. – Твоими стараниями я угодил на Лубянку! Известно тебе, что я еле ноги унес?!

– О-о, Майкл! – Француженка обвила руками шею Глеба и, привалясь к стенке, потянула его на себя. – Я так виновата, милый!

Из туалета вышла уборщица и с противной ухмылкой принялась протирать шваброй пол.

Глеб попытался выскользнуть из объятий кинозвезды.

– Ладно, Элен… ладно… я уже не сержусь.

Однако Элен не собиралась так легко выпускать добычу.

– О, Майкл! – простонала она и с участившимся дыханием задрала стройную ногу на поясницу Глеба.

А за спиной раздался насмешливый голос-Даши:

– Какая прелесть! Не торопитесь, лорд Грин, я подожду в кинозале. – И каблучки ее зацокали прочь.

Оторвав от себя француженку, Глеб бросил ей короткую реплику и догнал Дашу. Даша взяла его под руку.

– Что ты ей сказал? Переведи. Глеб вздохнул.

– Я сказал ей: “Делай вид, что мы не знакомы”. Даша прыснула.

– Остроумно. Когда ты мне все объяснишь?

– Когда сам чуть-чуть разберусь. Ей-богу, я бреду впотьмах. Она остановилась и посмотрела ему в глаза:

– Правда все расскажешь? Глеб выдержал ее взгляд.

– Обещаю. Пусть за это я буду гореть в аду. Даша опустила глаза.

– Насчет ада не трепись. Но в крайнем случае… я составлю тебе компанию. И вот еще что… поосторожней с Митей. По-моему, он что-то против тебя затевает.

– Неужели? – улыбнулся Глеб. – Какая неожиданность!

– Не хорохорься. Против лома нет приема.

– Интересная мысль. Надо ее записать.

Они заглянули в кинозал. Начало фильма задерживалось, но почти все кресла были заняты. Из центра зала им помахал Эдик: он держал для них места. Даша приняла приглашение своего услужливого кавалера и села между ним и Глебом. Вскоре в проходе появилась Элен в сопровождении Мак-Грегора. Они устроились неподалеку и, перешептываясь, бросали взгляды на Глеба и Дашу. Наконец свет в зале погас. Экран вспыхнул, и на нем замелькали титры.

– Смотрел я этот фильм, – объявил Эдик. – Неплохой боевичок.

– Только не вздумай пересказывать, – предупредила Даша.

– Еще не хватало! – Эдик обиженно засопел.

Начало было стандартным. В мирный американский дом ворвались люди в масках. Избив молодого отца семейства, они привязали его к стулу и выволокли из постели вопящую от ужаса жену…

Даша толкнула Глеба локтем.

– Не ерзай.

– Я не ерзаю, – буркнул Глеб.

– Это окружной прокурор, брат шерифа, – прокомментировал Эдик.

Прокурору меж тем приходилось совсем туго. С его жены сорвали белье, двое гангстеров раздвинули ей ноги, третий с дебильной улыбкой расстегивал на себе штаны, а четвертый… четвертый держал перепуганного сынишку, приставив к его горлу нож.

– Ну прямо! – буркнул Глеб. Глаза его влажно заблестели.

– Что? – наклонилась к нему Даша.

– Ничего, покурю пойду. – Он пробрался к проходу и вышел из зала.

Эдик проводил его повеселевшим взглядом.

– Шериф будет мстить, – успокоил он Дашу. – Его Ван Дамм играет, так что мало им не покажется… Это что еще за новости? – удивился он вдруг. – Что за ахинея?

На экране действительно происходило черт-те что. На помощь пострадавшему откуда ни возьмись явился спаситель. Лицо его все время оставалось в тени, но почему-то было очевидно, что это вовсе не Ван Дамм. Гангстеры, ошарашенные не менее зрителей, схватились было за оружие, но не успели. Ни эффектной перестрелки, ни драки с приемами каратэ – вообще ничего не было. Незнакомец, двигаясь с неимоверной быстротой, убил всю четверку, потратив на каждого по одному удару. Даша тихо охнула.

– Это не по сюжету? – спросила она, уже угадывая ответ.

– Вообще ничего похожего! – возмутился Эдик.

В это время на экране отвязанный прокурор приводил в чувство спасенную от поругания жену, а таинственный незнакомец держал на руках его дрожащего сынишку. Наконец он передал мальчугана отцу и попятился к двери. “Кто вы?” – спросил благодарный прокурор. И его спаситель на чистейшем русском языке произнес: “Друзья узнают, друзья придут”. Затем экран стал совершенно белым. Публика засвистела. В зале зажегся свет.

Глеб тем временем прогуливался по Дому литераторов. В пустынных помещениях блуждали призраки умерших мастеров. Живые люди встречались крайне редко. Алексей, бывший Дашин муж, на призрака похож не был, но и на живого смахивал не очень. Лицо его было белым как мел, под глазами темнели круги, а длинные волосы слиплись в мокрые пряди. Он был так пьян, что было удивительно, как он еще передвигается. Тем не менее Глеба он узнал и без единой фальшивой нотки пропел: “Ох, рано встает охрана!” Смотреть на него было жалко.

– Хотите протрезветь? – предложил Глеб. Алексей замахал на него руками.

– Кыш, хранитель тела!… Взаймы не дам, нет ни копейки! Глеб улыбнулся.

– Да ну? А по-моему, у вас вон в том кармане сто баксов лежит.

– У кого? У меня?… – Бывший муж расхохотался, едва устояв при этом на ногах. – Разве что квитанция из химчистки… – Он сунул пальцы в нагрудный карман смокинга и вытащил стодолларовую купюру. От изумления бедолага чуть не грохнулся в обморок. – Это недрз… нед-ра-зуме-нье какое-то… Эй, хранитель тела, назад посмотри!

– Всегда успею, – усмехнулся Глеб, слегка отклоняясь вбок.

Резиновая дубинка просвистела мимо. Подкравшийся сзади мордоворот размахнулся для нового удара. Без видимых усилий Глеб перехватил его руку и вывернул кисть. Дубинка шлепнулась на пол.

– Молоток! – похвалил пьяный актер. – Врежь ему сперва по яйцам, потом – в зубы.

Глеб медленно выворачивал противнику руку.

– Кто тебя послал? Грач?

Мордоворот не стонал, не матерился. Багровея от боли, он просто кивнул. И чуть помедлив, просипел:

– В сортире ждет.

– Ну что ж, – сказал Глеб, – не будем испытывать его терпение.

Ведя мордоворота за вывернутую кисть, он отправился на свидание к директору издательства “Жемчуг”. Пьяный актер крикнул ему вслед:

– Эй! Не суйся лучше!… Их там как мух на дерьме! – И, поскольку Глеб не ответил, не преминул добавить: – Дарье это не понравится!

“А мы ей не скажем”, – буркнул себе под нос Глеб. Подходя к мужскому туалету, он заметил, как из кинозала повалил возмущенный народ: просмотр боевика был сорван из-за испорченной кинокопии. Но пока мужской туалет был пуст. Один лишь красавец Дмитрий Грачев расчесывал перед зеркалом бороду. Втолкнув мордоворота, Глеб нажал ему на сонную артерию и, когда тот начал оседать, подпер его тушей входную дверь. Грачев не успел толком удивиться: от пощечины Глеба он отлетел метра на два и растянулся возле писсуара. И расческа нелепо торчала из его ухоженной бороды. Наклонившись над ним, Глеб вытащил расческу и аккуратно вложил в карман его смокинга.

– Один лишь вопрос: кто тебя науськивает?

Грачев попытался подняться, но Глеб надавил коленом ему на грудь. Директор издательства, однако, не был напуган, он был взбешен.

– Узнаешь скоро, – выдавил он из себя. – Перед тем как сдохнуть.

В дверь туалета забарабанили. Подпирающий ее мордоворот зашевелился и открыл глаза.

Глеб резко приподнял голову Грачева за ухо.

– Ты сейчас мне скажешь, Митя. В противном случае…

В этот момент мордоворот отполз от двери, и в туалет тут же ворвались пятеро таких же, как он, качков, причем последний из них сам подпер дверь туалета плечом.

Глеб вскочил на ноги.

И со зловещей ухмылкой поднялся с пола Грачев.

– Мочить тебя у меня приказа нет, – сказал он, отряхиваясь. – Но придется проявить инициативу. Суньте его для начала мордой в унитаз!

Пятеро, включая оклемавшегося мордоворота, двинулись на Глеба. Один остался подпирать дверь. В дверь деликатно постучали. Парни замерли. Стоявший на карауле, высунув голову наружу, обменялся с кем-то короткими репликами, рявкнул:

– Все, я сказал! Ссыте в портки! – и, закрыв дверь, вновь подпер ее плечом.

И пятеро мордоворотов, словно ожившие картинки, вновь двинулись на Глеба.

Глеб не прислонился к стене, защищая спину, и не стал принимать боевую стойку. Он с усмешкой сунул руки в карманы.

– Их лечение, Митя, за твой счет, – предупредил он и нокаутировал ближайшего качка ударом ноги в подбородок. Тот упал не моргнув глазом. Остальные даже не заметили, как это получилось. – Сейчас ты мне все скажешь, Грач, – повторил Глеб.

В глазах Грачева мелькнуло беспокойство. Мордовороты его нападать уже не спешили и, кружа вне досягаемости Глеба, как бы выбирали момент для атаки. Похоже, они вовсе не рвались в герои.

В дверь опять постучали. Караульный попытался не реагировать, но стук усилился и перешел в ощутимые толчки.

– Ща я вам побарабаню! – гаркнул караульный, выглядывая. И тут же отскочил, едва не схлопотав по лбу.