Вячеслав Шалыгин - Взгляд сквозь солнце Страница 30

– Не спишь? – послышался его голос в приборе связи.

– Пока нет, – ответил я, подтверждая нормальную работу приемопередатчиков.

– Это хорошо, потому что я вижу противника, – предупредил Красавчик. – Быстро же они добрались…

В голову мне пришла смутная мысль о том, что появление на нашем пути противника не всегда соответствует законам логики. Мы наверняка опередили выехавшую из города группу минут на сорок, а значит, к занятым нами позициям приближался другой отряд, но тут же возникал вопрос: сколько человек могло укрыться под избушкой, если там действительно существовал «бункер»? И почему кто-то из врагов стрелял в нас бронебойными и выбрасывал людей из окна, явно стараясь отвести от избушки подальше, а кто-то, на оборот, всеми силами к ней подталкивал?

– Странно, – прошептал я. – Тебе не кажете Может быть, это не противник?

– Не знаю, – в голосе напарника также послышалось сомнение. – Хотя… Пойду-ка я проверю наш оперативный тыл.

Красавчик исчез из эфира на долгие пять минут. 3а это время я успел не только хорошенько рассмотри пробирающихся индейской цепочкой – след в след – врагов, но и тысячу раз помянуть напарника добры словом. Он выбрал мне позицию буквально в пяти метpax от того места, где должны были пройти воины если бы не сменили в последний момент направление движения. Им помешало несколько поваленных деревьев. Я с благодарностью взглянул на прикрывающи меня бурелом, но на всякий случай все же снял сво пистолет с предохранителя и перевел соответствующи флажок в положение для стрельбы очередями.

Напарник наконец вернулся в эфир и сообщил мне совершенно безрадостную новость.

– Они прилетели на «вертушке». Угадай, где она приземлилась?

– Почему же мы ничего не слышали? – не тратя времени на бессмысленные шарады, спросил я. – – Потому что их геликоптер не простой летающий трамвай, а последнее слово техники. Летает почти бесшумно. Таких аппаратов по всей стране наберется пока не больше десятка. Один из пилотов с большим интересом исследует наш планер и даже пытается его поднять…

– Обложили, – скрипнув зубами, произнес я. – Кто теперь кому будет обрубать «хвосты»?

– Пока у нас сохраняется основное преимущество, – бодро ответил напарник, – мы их видим, а они нас нет…

– Я возвращаюсь, – сказал я.

– Лежи пока, – жестко ответил Красавчик. – Сейчас я главный…

Спорить с ним я не стал. В ситуации, когда требовалось применить тайные боевые искусства, напарник был безусловно первым номером. Я не раз наблюдал, как он творит настоящие чудеса, не просто выживая, но еще и выходя победителем из безвыходных ситуаций. И не из «казалось бы, безвыходных», а безвыходных. Даже для хорошо подготовленного солдата.

Я слышал, как ровно дышит Красавчик и едва слышно похрустывает под его ногами снег. Он оставил передатчик включенным, так как сейчас требовалась максимальная слаженность действий даже с таким «обозом», как я.

– Стометровка с самого низкого старта, да еще назад – задачка как раз для таких бегемотов, как ты, – Красавчик не переставал зубоскалить, даже будучи предельно сосредоточенным. – Будь готов…

– Понял, – ответил я, не сводя глаз с исчезающих в домике воинов.

Искать нас они не стали, и это было странно. Тратить время на подобные мероприятия показалось им слишком расточительным? Или нами должен был заняться другой отряд? Или все вместе? Я попытался представить, что будет, если я войду в дом следом за солдатами, но меня отвлек возглас Красавчика:

– Пошел!

Отбросив размышления, я вскочил на ноги и ринулся в глубь прозрачного леса, к противоположной опушке. Через сотню шагов в поле зрения показался наш любимый планер и вертолет, медленно рассекающий воздух длинными темными лопастями. Я прибавил шаг и почти добрался до планера, когда новая команда Красавчика бросила меня в сугроб.

– Ложись! – заорал напарник.

Я не стал уточнять, почему мне следует нырять мокрый снег, и послушно растянулся между стволами двух юных березок. В ту же минуту над моей головой пронесся огненный вихрь и шквал мелких осколков! стекла, металла и сорванных взрывом веток. Спустя неуловимо короткое мгновение в ушах зазвенел целый сводный оркестр ударных инструментов, а голову чуть приподнял и снова бросил вниз удар упругой воздушной волны. Под снегом скрывался какой-то пенек или обломок толстой ветки, во всяком случае, я0 очень больно ткнулся лбом во что-то твердое и даже на пару секунд забыл обо всем, кроме собственных неприятных ощущений.

– К вертолету! – опять крикнул Красавчик.

Я снова вскочил и, обогнув горящий остов нашего планера, побежал к винтокрылой машине врага. В открытой двери был виден силуэт напарника, который, приставив пистолет к голове одного из пилотов, пытался ему что-то объяснить. Второго летчика видно не было, но, уже подбежав к вертолету, я увидел, что он лежит вдоль ряда пассажирских сидений на полу.

– Поднимай аппарат! – приказал Красавчик действующему пилоту. – Или ты хочешь присоединиться к товарищу?!

– А кто сядет за штурвал? Ты? – горделиво спросил пилот.

– Он принимает меня за идиота! – фальшиво пожаловался мне напарник.

Одновременно с репликой он нанес летчику короткий и точный удар в подбородок. Противник тотчас обмяк и немного сполз с кресла вниз. Красавчик небрежно вытолкнул его из кабины на землю и занял освободившееся место.

– Следи за лесом, – приказал он, протягивая мне свой пистолет. – Если что – стреляй очередями. Нечего больше с ними церемониться! Представляешь, эти сволочи установили фугас с радиовзрывателем в планере под моим сиденьем! Я все понимаю, но так наглеть не позволяю даже самому себе!

– Что же ты не остановил их раньше? – Я с сожалением взглянул на останки нашей машины.

– Этот гад держал палец на кнопке, – г – пояснил Красавчик. – Перехватить столь короткое движение мне не по силам.

– Какой из гадов? – уточнил я.

– Тот, что лежит у твоих ног…

– Он жив? – спросил я скорее самого себя, одновременно наклоняясь и приподнимая веко лежащего пилота.

– Ну как? – оборачиваясь, спросил напарник.

– В нокауте, – ответил я.

– Для дела это хорошо, но в глубине души я надеялся, что ему гораздо хуже, – проворчал Красавчик и добавил к фразе пару крепких выражений.

Видимо, эти лексические изыски наконец помогли ему прийти к пониманию, как управлять новым транспортным средством, и вертолет плавно оторвался от земли. Ветер от лопастей изорвал поставленную горящим планером дымовую завесу в стелющиеся по земле лоскуты, и я увидел бегущие к нам фигуры воинов противника. Напарник тоже их заметил и больше не стал тратить драгоценные секунды на знакомство с нюансами управления необычным вертолетом, а просто заставил его набрать безопасную высоту…

Глава 15

Нет, в такие игры мне никогда не везло, – Василий бросил карты на стол и поднялся. – Продолжайте без меня, а я пойду подышу воздухом.

– Ну зачем сразу воздухом? – Алексей усмехнулся. – У меня в машине есть еще и нарды.

– Даже названия такого не слышал, – Сюртуков презрительно фыркнул. – Вот шахматы – другое дело. Ну, на крайний случай – то.

– Как интересно, – искренне удивилась Лена. А что это такое?

– Это старинная японская игра, – гордо ответил Василий. – Я довольно неплохо в нее играю.

– Это все к Эрику, – снова раздавая карты, сказал Кузьменко. – Он не умеет играть разве что в бейсбол…

– Я, пожалуй, тоже воздержусь, – искоса глядя на Сюртукова, сказала Лена.

– Пойду, посмотрю, где там мои сорванцы.

– Разрешите составить вам компанию? – вдруг преобразившись, спросил Василий.

Лена в ответ благосклонно улыбнулась и вышла на крыльцо. Сюртуков на мгновение задержался у зеркала и, поправив непослушную после бани прическу, двинулся следом.

– Учись, – с улыбкой заметила Ира. – Настоящий джентльмен. «Будьте так любезны, не соблаговолите ли соизволить…» Романтика!

– Бред сивой кобылы, – Алексей сделал вид, что его вот-вот стошнит. – Зануда этот Сюртуков.

– У тебя всегда так, – Ира с сожалением покачала головой. – Если не хамит, как Красавчик, или не щелкает логические задачки, как Эрик, значит – второй сорт. Но ведь люди тем и замечательны, что отличаются друг от друга. Причем иногда очень серьезно отличаются…

– Это ты о половых признаках? – Алексей внимательно изучил свои карты и сделал первый ход.

– Не старайся, – в голосе напарницы зазвучала, ирония, – на Красавчика ты все равно не потянешь. У него такие шутки получаются куда менее тяжеловесными.

– Да я и не стараюсь, – флегматично ответил Кузьменко. – Дело не в стремлении подражать кумирам, а в отношении к жизни. Наши начальники серьезно перекроили мое мировоззрение и способность реагировать на раздражители. Теперь, как выражается Красавчик, для меня все вокруг слегка фиолетовое.