Алан Фостер - Конец материи Страница 30

– А что ты надеешься найти в его конце? – спросил Флинкс.

Она пожала плечами, но улыбнулась с надеждой.

– Кладовую, если нам повезет. Иридиевые храмовые маски, городские сокровища – все ценности Миммисомпо, которые жрецы захотели бы спрятать и сохранить. Может, даже религиозный скипетр. Их обычно делали из хризориллиума и украшали сапфирами. Могут даже найтись опаловые бриллианты.

– Несомненно, все это имеет большую научную ценность, – сказал Флинкс.

Она бросила на него предупреждающий взгляд.

– Не смейся, Флинкс, пока не проведешь десять лет в бесполезных исследованиях, которыми руководят напыщенные ослы с богатыми родителями. Помни, я предпочла бы вести исследования на своей родной планете. Для меня это просто средство добиться своего.

– Прости, – сказал Флинкс. – Я…

Септембер прервал его.

– Извинишься позже, парень, – заявил он, поворачиваясь, чтобы дотянуться до Марка Двадцатого. В туннеле послышались гневные крики. – Они снова идут.

Но великан встревожился преждевременно. Крики не приближались, хотя продолжали звучать.

Септембер поглядел поверх защитной стены.

– Наверно, последний спор из-за тактики, – с приятным видом предположил он.

Крики стали громче, и Флинксу показалось, что он слышит звуки схватки.

– Они как будто очень рассердились друг на друга. Это хорошо! Несколько лучших воинов дерутся. Могут прикончить друг друга. У отоидов дурной характер. Известно, что такое случалось.

Хасбога утвердительно кивнула.

– Есть несколько сообщений об отоидах, нападавших на старателей и аванпосты. Эти нападения иногда заканчиваются взаимным истреблением. – Она выглядела возбужденной. – Больше себя отоиды ненавидят только людей и транксов. У нас может появиться шанс!

– Шанс, романс, ленивый транс, – послышался сзади высокий голос. – Мыться, мыться, есть маис… как вам эта кантата?

Септембер взглянул на Аба. Чужак забавлялся в дальнем конце раскопок, жонглируя камнями всеми четырьмя руками. Что-то пришло гиганту в голову, и он оценивающе посмотрел на Флинкса.

– А нельзя ли использовать твою собственность как приманку? Мы бы поняли, насколько они заняты друг другом. – И добавил, прежде чем Флинкс смог ответить: – Возможно, он им так понравится, что они сочтут его подарком. У него четыре глаза, вместо наших двух. И тогда они уйдут, не рискуя больше.

– Нет, – сердито ответил Флинкс. Он сказал это твердо, чтобы больше не было споров.

Но это не остановило Септембера.

– Почему нет, парень? Ты сам признал, что он для тебя обуза. Он явно сумасшедший и ни на что не годен. А если может выдержать стрелы, то, возможно, и прорвется.

– Аб – разумное существо, – очень медленно ответил Флинкс.

Септембер фыркнул.

– Это могло бы спасти нам жизнь.

– Он совершенно беспомощен, – напряженно продолжал Флинкс, – полностью зависит от нас. Больше того, Аб верит мне. Я не послал бы его туда, – он махнул в сторону туннеля, – как не послал бы раненую кошку.

– Этого я боялся, – вздохнул Септембер, посмотрев на Хасбогу. – Наш юный друг идеалист.

– Не будь слишком уверен в этом, Септембер, – предупредил его Флинкс. – Когда нужно, я забываю об идеализме.

– Полегче, парень, – сказал Септембер. – Исили, а что ты скажешь, женщина?

Хасбога посмотрела на своего партнера, потом на Флинкса.

– Это существо принадлежит Флинксу. Оно на его ответственности, – объявила она, не отрывая взгляда от лица Флинкса. – Мы все еще не знаем, дерутся ли аборигены друг с другом. Подождем и посмотрим, что они будут делать. Я не хочу предпринимать решительных действий, пока у нас есть вода и пища. Аб останется с нами, если парень этого хочет.

– Музыка, музыка, временно сконфужена, – рифмовал Аб, не сознавая своего положения и того, что только что решалась его судьба.

– Ну, подождем, – согласился Септембер, сдаваясь. – Мне просто не нравится ждать. – Он снова стал смотреть в туннель. По крайней мере холодный воздух замедлит разложение. Иначе зловоние разлагающихся трупов и дым заставят их надеть маски.

Совершенно неожиданно в противоположном конце туннеля стало темно. Флинкс всмотрелся, не веря своим глазам. Септембер перегнулся через стену и пытался заглянуть за изгиб. Тьма чуть приблизилась.

– Что они делают? – беспокойно спросил Флинкс. – Замуровывают коридор?

– Нет, – негромко ответил великан. – Не думаю.

Первой поняла, что делают туземцы, Хасбога.

– Он снимают фонари, – сообщила она, когда появилось несколько новых метров темноты. – Не прикрывают рефлекторы, а просто снимают и выносят из туннеля.

– Последние три снять не смогут, – сказал мрачно Септембер, поднимая свое громоздкое ружье и чуть поворачивая его влево. Крики и вопли прервали разговор; из-за поворота показалась новая толпа туземцев. Септембер прицелился в место рядом с драгоценным фонарем и разносил одного туземца за другим, когда они пытались добраться до неуничтожимых шаров. Хасбога старалась сдержать остальных, а Флинкс, как мог, помогал своим маленьким пистолетом.

Но они наступали такой тесной толпой, их было так много, что Септемберу пришлось повернуть свое оружие, чтобы изгнать туземцев из туннеля. В это время один из аборигенов сумел добраться до фонаря. И с торжеством выдернул его из крепления.

С победными криками толпа отступила в безопасность, неся с собой драгоценный свет. Теперь оставалось только два шара, один на полпути от только что снятого, а другой в нескольких метрах от Хасбоги. За ними полная темнота.

– Они готовятся к новому нападению – мрачно сказал Септембер. – Успех их подбодрил. Теперь руководит один воин. – Гигант указал на второй фонарь в глубине туннеля. – Если они доберутся до этого, у нас будут неприятности.

Это напомнило ему о прерванном разговоре. Септембер указал на распевающего Аба.

– Ну так как?

Хасбога посмотрела на чужака, потом задумчиво – на Флинкса, потом на свое оружие.

– Пока нет. Может, они не доберутся до этого фонаря.

Септембер негромко заворчал, но не стал спорить. Флинкс заметил, что с приближением вероятной смерти великану стало отказывать чувство юмора.

Прошло несколько часов, и мирную тишину прервали ужасные крики и вопли. Флинкс на этот раз не подпрыгнул, слух его еще не пришел в себя от прошлого нападения. Они ждали атаки, но ее не было.

– Почему они не идут? – напряженно спросила Хасбога, пытаясь заглянуть за поворот темного туннеля.

– Пытаются запугать нас, – холодно предположил Септембер, на которого, очевидно, эта душераздирающая какофония не подействовала. – Не обращайте внимания и будьте наготове. Шум нам не повредит.

– Физически, – ответила Хасбога. – Но все равно действует.

Концерт продолжался бесконечно. Флинкс уже нервничал, когда он начал слабеть. Но тут крики быстро затихли, и все стало спокойно. Слишком спокойно.

– Клянусь О'Морион, – удивленно сказал Септембер – Я думаю, они уходят.

– Может, все-таки начали драться друг с другом, – предположила Хасбога, не осмеливаясь поверить в это.

– Нет, кто-то идет, – сообщил Флинкс и тут же выругал себя за эти слова.

Септембер взглянул на свое оружие. Прошло несколько секунд, и он неуверенно посмотрел на Флинкса.

– Откуда ты знаешь, молодой приятель? Я ничего не вижу и не слышу.

– У меня очень острый слух, – солгал Флинкс.

У него создалось впечатление о присутствии там какого-то разума. Но помимо этого, он ничего не чувствовал. Сознание его отупело от попыток прошлого дня, от эмоционального перенапряжения. Сейчас он не мог определить, кто приближается, как не смог бы отличить гранит от гнейса.

– Я тоже что-то слышу, – прошептала Хасбога, прижимая к груди оружие, как ребенка. В тишине они услышали легкий скрип камня под ногой.

– Несколько лучших лучников пытаются подобраться поближе, пока мы еще не пришли в себя, – решил Септембер. – Но эта тактика не сработает. – Он слегка изменил прицел и уменьшил уровень заряда: незачем тратить энергию на несколько аборигенов.

В тишине слышалось только их собственное дыхание. Это заставило мягкий педантичный голос казаться громче обычного.

– Пожалуйста, не стреляйте, – попросил этот голос на превосходном терроанглике, но с легким акцентом. – Надеюсь, вы не ранены.

– Это голос транкса, – удивленно сказал Септембер. Он встал и всмотрелся в темноту. – Выходи, кто бы ты ни был!

Снова послышался скрип. И вскоре на свету появились две фигуры. Почтенный пожилой транкс, очевидно, тот, который обращался к ним. Антенны его свисали, а хитин приобрел глубокий пурпурный оттенок. Оба крыла прошли лечение от растрескивания, но инсектоид шел с достоинством, а его блестящие сложные глаза казались совсем молодыми.

Спутником его был высокий худой человек, тоже пожилого возраста. Глаза у него простые, не сложные радужные, но они тоже блестели под слегка раскосыми бровями.