Валерий Вайнин - Но Змей родится снова? Страница 32

– Она поможет! – буркнула Даша. Глеб обернулся:

– Может, я и воспользуюсь. А вы, случаем, не знаете этого бой-френда из милиции?

– Она все знает, – пробормотала Даша. Зоя обворожительно улыбнулась Глебу.

– Виктор Малхасянц. Хотите достану его домашний телефон?

– Не трудись, у меня записан, – ответила Даша и утянула Глеба за дверь.

Редактор в тревоге посмотрел на часы.

– Как думаешь, – спросил он, – доеду я до Преображенки минут за двадцать?

– За пятнадцать доедешь. – Встав из-за стола, Зоя подошла к редактору сзади. Юбчонка на ней была куцая, и ножки выглядели соблазнительно. – Расслабься, Федюня, – промурлыкала она и принялась массировать начальству плечи.

Редактор блаженно зажмурился.

– Заяц, я опаздываю… Рекламодатели – народ капризный…

– Успеешь. Расслабься. Постанывая, редактор спросил:

– Зачем ты ее провоцировала?

– Терпеть не могу балованных папиных дочек. – Зоя запустила руки ему под рубашку и начала растирать грудь. – Следовало ей намекнуть, что ее дорогой папочка был любовником ее школьной подруги. Думаю, это откровение помогло бы ей тверже стоять на земле.

– А ты, ей-богу, дрянь, – проговорил редактор, постанывая от массажа.

Снегопад не прекращался, и на сей раз Глеб вел машину медленно и осторожно. Он размышлял.

– Я этой крысе волосенки повыдергиваю! – в сердцах пообещала Даша.

– Ты знакома с Ольгиным Виктором Малхасянцем? – спросил Глеб.

– Угу, мы Новый год вместе встречали. Она всегда Ольке завидовала, вечно распускала сплетни…

– Мы можем срочно с ним связаться?

– Легко. Сейчас позвоним из дома… Теперь еще лезет с услугами! Ах, вы пишите! Ах, я помогу!…

– Дашка! – прикрикнул Глеб. – Похоже, твоего отца убила та же рука, что и Ольгу! Только способы разные!

Даша будто прикусила язык. И после паузы уточнила:

– Думаешь, из-за этой темы…, связанной со списком?

– Не ходи к гадалке.

– А маму?… Просто за компанию, да? Глеб молча вздохнул.

Даша тихо спросила:

– А мы отыщем доказательства? Ведь прежде чем кого-то обвинять…

– Я никого не собираюсь обвинять, – резко проговорил Глеб. – Я должен их найти и стереть в порошок. Эти силы, родная, не подлежат суду.

После продолжительного молчания Даша сказала:

– Ты уже в третий раз называешь меня “родная”. За это я поверю тебе без объяснений.

Глеб посмотрел на нее с грустью.

– И все же объясниться с тобой мне придется. Очень скоро. Во-первых, я обещал. А во-вторых… кажется, у меня уже нет выбора. – Ведя машину, Глеб напряженно вглядывался в пургу. – Мы оказались нечаянно в одном клубке. И должен тебе признаться, без этого пресловутого списка я б долго еще тыкался, как слепой щенок.

Оставшийся путь они проехали молча. Даша, как только они переступили порог ее квартиры, бросилась листать записную книжку.

– Ага, вот он: Малхасянц Виктор, – обрадовалась она и набрала номер. – Не подходит. Будем названивать каждые пятнадцать минут. А пока – давай кофейку.

Глеб со вздохом снял куртку. Они выпили кофе и позвонили еще раз. Трубку никто не поднял.

– Ладно, – Глеб направился в прихожую, – из дома дозвонюсь.

– Нет уж, звони отсюда, – остановила его Даша. – Я займусь своим чертовым переводом, а ты виси на телефоне.

– А я не помешаю?

– Когда помешаешь, я тебе обязательно скажу. Водрузив на нос очки, Даша села за компьютер. А Глеб устроился на тахте и через короткие интервалы времени стал набирать номер любовника убитой журналистки. По-прежнему никто не отзывался.

– Может, он куда уехал? – предположил Глеб.

– Вряд ли, – Даша прикрыла рукой зевок. – Что-то на меня и кофе не подействовал. Этот перевод меня доконает… Хочешь, отдам тебе Ольгин список? Пусть у тебя хранится.

– Спасибо, я и так все запомнил.

– Как это? Там ведь еще и телефоны.

Глеб улыбнулся. Улыбка получилась виноватой.

– Хоть целая телефонная книга. Мне достаточно взглянуть.

– Ну-у? – изумилась Даша. – Тогда тебе как шпиону… – она вновь зевнула, – как шпиону цены просто нет. Слушай, прилягу-ка я на полчасика, а? Дозванивайся пока, ладно?

Глеб кивнул с готовностью:

– Конечно, приляг.

– Только разбуди меня: за этой гадостью мне всю ночь сидеть. И завтра, и послезавтра… О Господи!

Прямо в одежде Даша прилегла в другой комнате на кровать, и Глеб укрыл ее снятым с тахты пледом. Затем еще разок набрал номер Виктора Малхасянца. И вновь безрезультатно.

Глеб взял с Дашиного стола шестьдесят страниц английского текста и присел на тахту. Пачка листов, которую он держал в руках, являлась технической документацией на американское медоборудование “сэконд хэнд”. Действительно, о Господи!… Глеб быстро проглядел каждую страничку и через пятнадцать минут положил рукопись на место. Затем вновь набрал тот же номер. На сей раз отозвался приятный мужской баритон.

– Добрый вечер. Это Виктор? – произнес Глеб, понизив голос, чтобы не разбудить Дашу.

– Да. И что отсюда следует? – насторожился баритон. Глеб представился корреспондентом “Известий”, ведущим журналистское расследование убийства Самарской. Версия милиции, заявил Глеб, не выдерживает критики, поэтому было бы неплохо получить от вас кое-какую информацию…

– Кто вам дал мой телефон? – перебил Малхасянц.

– Редактор “Вечернего курьера”, – соврал Глеб. Последовала пауза.

– Вряд ли я смогу быть вам полезен! – Баритон в трубке звучал теперь столь резко, что напоминал воронье карканье. Бой-френд покойной журналистки намеревался, очевидно, оборвать разговор.

– Этот список Ольга получила от вас? – наугад выпалил Глеб.

И вновь последовала пауза.

– Как вы узнали? – спросил Виктор. – Впрочем, плевать. Скажу вам три вещи…

– Не могли бы мы сейчас встретиться? – перебил Глеб.

– Зачем? То, что я хочу сказать, я скажу и так. Первое. Я вел наружное наблюдение за… – Виктор запнулся, – за одним из московских авторитетов и обнаружил его в очень странной компании. Странной даже по нашим милицейским меркам. Но, как вскоре выяснилось, к делу, которым я занимался, эти люди отношения не имели. Только поэтому я показал список Оле… откровенно говоря, как некий курьез. До сих пор недоумеваю, с чего она вдруг так загорелась. Второе…

– Ваша речь не похожа на речь мента, – не сдержал удивления Глеб.

– У меня, господин журналист, все же университетское образование. Но не будем отвлекаться. Второе. Через три дня после того, как я показал Ольге список, меня уволили с формулировкой “служебная халатность”. И наконец, третье – самое главное…

Глеб вновь перебил:

– Виктор, нас слушают.

– Да хрен с ними! – в сердцах воскликнул бывший капитан уголовного розыска. – Но вы-то… Откуда вам это известно?

– Послушайте, – уклонился от ответа Глеб, – давайте я к вам сейчас приеду. Более двадцати минут я у вас не отниму, зато обязательно раскручу это дело.

– Как бы вам рога не обломали. – Голос капитана заметно потеплел, и, продиктовав адрес, он положил трубку.

Глеб черкнул на листке несколько слов Даше, сдернул куртку с вешалки и выбежал из квартиры.

При звуке захлопнувшейся двери Даша вздрогнула и проснулась. Сбросив с себя плед, она кинулась в соседнюю комнату, где вместо Глеба обнаружила записку: “Встречаюсь с Малхасянцем. Позвоню из дома”.

– Вот засранец! – притопнула ногой Даша и принялась вышагивать из угла в угол.

Затем, немного успокоившись, она вздохнула и села за работу. Но при взгляде на дисплей компьютера она в изумлении протерла глаза: на экране был набран перевод первой страницы американской техдокументации. “Приятный пустячок! – улыбнулась Даша. – А как там дальше?” И, затаив дыхание, она стала наблюдать, как на дисплее промелькнули все шестьдесят страниц свежепереведенного текста. И под всем этим располагалась скромная приписка: “Не трудись проверять: точно как в аптеке”.

Несмотря на темень и снегопад, возле дома, где проживал Малхасянц, толпился народ. У Глеба возникло нехорошее предчувствие. Он подошел и пробился сквозь круговую стенку людей. В центре круга лежало распластанное окровавленное тело, рядом с которым и снег был в кровавых пятнах. Пожилая женщина в пуховом платке солидно и уважительно кого-то информировала:

– С десятого сиганул. Непьющий, из сорок второй…

Предчувствие Глеба не обмануло: бывший капитан МУРа никому и никогда уже не расскажет “Третье – самое главное”. Подслушав их телефонный разговор, ему чертовски оперативно организовали “самоубийство”. Милиция, судя по раскладу, версию эту проглотит с аппетитом.

Раздался вой сирены бесполезной “скорой помощи”. Вот-вот должны были примчаться и служители правопорядка. Не дожидаясь развязки, Глеб сел в свой “жигуленок” и доехал до ближайшего таксофона. Было четверть десятого вечера.

Глеб набрал добытый у завуча номер и, услыхав грудной женский голос, попросил к телефону Бориса Викторовича – отца Лени Рюмина и полковника ФСБ по совместительству. Борис Викторович, на удачу, оказался дома и, когда Глеб назвался, выразил нечто вроде приятного удивления. Глеб, однако, без труда определил, что полковник ФСБ по кличке Оксфорд, как и в прошлый раз, был пьян. Но выбирать не приходилось.