Леонид Кудрявцев - Высшее мастерство Страница 4

10.

Трабас-потрясатель основ думал о том, что хороший прикол здорово напоминает растение. Сначала возникает смутное ощущение, что он возможен. Это – зерно, из которого появится росток, а со временем и могучий ствол.

Однако, прежде всего зерно должно прорасти. Что для этого необходимо?

Да, вот именно – подходящая почва. Почвой в данном случае является разум того, в чью голову пришла идея прикола. Ум Трабаса-потрясателя основ был почвой более чем подходящей – удобренной, унавоженной, буквально жаждущей посева.

Что дальше?

Полив. В сухой почве зерно не прорастет. Нужна вода. Для идеи прикола водой является внимание. Осознание того, что это пока еще трудно определимое ощущение может закончится красивой, запомнившейся надолго многим и многим мыслящим штукой. Если, конечно, ее создаст настоящий мастер.

Вот именно – настоящий мастер.

Кстати, о растениях…

Трабас-потрясатель основ вспомнил о жителях Уловки-23, вынужденных еще долгое и долгое время, даже в самых простых разговорах,через каждое слово упоминать некое произрастающее на их планете съедобное, безобидное растение, и на душе у него стало теплее.

Вот это был действительно настоящий, мастерский прикол.

Впрочем, кто знает? Может быть, сейчас получится не хуже? Главное – не торопиться. Рыхлить почву, обильно поливать зерно прикола водой и ждать нужного момента. А он подвернется.Судьба – дама капризная, но к настоящим мастерам, как известно, благоволит. Если они не халтурят, а целиком отдаются любимому делу.

11.

– И это все? – спросил Хнор.

– Что, не согласен? – Эддун снисходительно усмехнулся и слегкапожал плечами. -Ну, если так, можно попробовать более простой вариант. Например, с монетой. А что? Ничего нового, никакого излишнегориска, ни капли выдумки,но зато бесконечное количество разпроверено и поэтомуочень надежно. Так?

Хнор покачал головой.

Ну нет, отступать он не намерен. И не нужен ему самый простой вариант. Линья, после того как он победит,должна иметь право им гордиться. А он обязательно победит. Даже беглый подсчет показывал, что после предложения Эддуна шансы на его победу не уменьшились, а даже увеличилисьдо шестидесяти семи процентов.

– Хорошо, пусть поединок будет по новым правилам.

Эддун покрутил в руках мутгорскую палочку,аккуратно положил перед собой на стол и, заглянув Хнорус в глаза, спросил:

– Может быть, прямо сейчас и приступим?

Собственно, а какой смысл тянуть время? Все и так ясно.

Хнор решительно сказал:

– Пусть так и будет. Начнем?

12.

Исследовательский зонд нетерпеливо царапнул пол острым,размером с ладонь взрослого человека, янтарного цвета когтем. Ему былоприятно ощущать, как энергия струится по его новенькому, совсем ещесвежемутелу, ему хотелось двигаться, действовать, жить, но болеевсего,конечно, ему хотелось немедленно приступить к выполнению задания,ради которого он был рожден. Со всем возможным рвением.

Один из суетившихся вокруг него техников сказал:

– Все показатели в норме.

И тотчас человек, стоявший в стороне от других и державший вруке стаканчик, из которого время от времени прихлебывал, скомандовал:

– В таком случае – запускаем.

Неподалеку от зонда с тихим чмоканьем открылся вход в туннель. Зонднырнул в него и побежал к выходу, туда, где виднелась первая из двухэптоплазматических мембран, отделявших внутренности корабля откосмического пространства. Мембраны, одна за другой, пропустили сквозь себя егоокруглое,покрытое полированной кожей тело,убирая снего мельчайшие частицы раствора, в котором он плавал до рождения,готовя его к свиданию с обжигающе ледяной пустотой, заботясь о сохранении ее невинности.Впрочем, зонд знал, что возвращаться емупридется тем же путем, и соответственно еще одной встречи смембранами не миновать. Причем, в следующий раз они позаботятся отом, чтобы ничего не попало из космоса внутрь корабля. Если емуудастся вернуться…

Но почему бы и нет? Почему?

Космос, как он и предвидел, ничего особенного собой непредставлял. Хотя… неподалеку виднелся кругляш планеты. И вот она-то зонд интересовала,даже очень. Ее надлежалоисследовать, для начала только самым поверхностным образом, апотом…

Мощно оттолкнувшись лапами от поверхности корабля, зондустремился к планете.Сначала он летел по инерции, а потом, когда корпус корабля перестал закрывать отнего светило, пришла пора солнечного паруса. Распустив его, зонд сталнабирать скорость.

Ближе, еще ближе… Скоро притяжение планеты возрастет настолько, что придет пора,свернув парус, активизировать антиграв – железы… Очень скоро…

А потом зонд окутало неизвестно откуда возникшее зеленоватое облачко. Оно существовало всего мгновение, но для зонда встреча с ним непрошла даром. Он вдруг понял, что все прошедшее с момента егорождения время было потрачено зря, являлось лишь прелюдией кнастоящему пониманию мира.

Какому?

Он не мог это описать словами. Просто, теперь окружающий мир длянего стал другим, наполнился неведомым ему ранее смыслом,выразить который… Впрочем, так ли уж невозможно их было подобрать, эти слова? Аесли попробовать?

Зонд попытался и его попытка, как ни странно, увенчалась успехом. Определение не то чтобы было окончательным, но одна составляющая, по крайней мере, была найдена.

Красота.

Он теперь видел, буквально ощущалее каждым своимдатчиком.

Красота окружающего мира. Она завораживала, манила, звала ксебе, требовала концентрации всех мыслей… Настолько, что зонд ужеболее не мог ни о чем ином думать. Только о ней. Думать, любоваться,впитывать, ощущать.

Он настолько увлекся этим процессом, что, оказавшись рядомс планетой забыл свернуть парус. А еще он не вспомнил об антиграв-железах, даже тогда, когда стал нагреваться от трения об атмосферу планеты, даже вспыхнув, словно факел.

13.

Трабас– потрясатель основ думал о том, что самое ценное в настоящем приколе, это его некая мистическая неотвратимость. Причем, обычно, устоять перед ней не в силах даже сам автор, вдруг с определенного момента начинающий ощущать свою сопричастность приколу как если бы он был еще не отделившимся, не отправившимся в самостоятельное плаванье по космическому пространству ребенком.

14.

Выслушав доклад, капитан корабля взглянул на висевшую возле экрана мозга-навигатора гравюру, на которой был изображен бороздящийморскую гладь чайный клипер под всеми парусами, и мрачно хмыкнул.

Ну да, как он и думал, тестирование системы производства зондов не выявило ни малейших отклонений от нормы. Так что послужило причиной катастрофы? Недосмотр техников, готовивших зонд к полету?

Главный координатор-исследователь, вероятнее всего, с пеной у рта будет доказывать именно это.Вот только он, капитан, уверен в своих техниках на сто процентов. И если они не виноваты в гибели зонда, то почему тот все-таки сгорел?

Капитан еще раз взглянул на гравюру.

Как было хорошо всем этим древним мореплавателям...Скомандовал поднять якорь, приказал поставить паруса – и можешь отправляться хоть на край света. Все ясно и понятно. В самом крайнем случае, любую тайну можно раскрыть с помощью обычной подзорной трубы.

Хотя – нет. Тайн тогда тоже вполне хватало. «Летучий голландец», великий морской змей, кракен, утаскивающий на дно моря корабли, саргасы… Разгадать эти тайны в то время так и не удалось. Пришлось ждать изобретения систем наблюдения посерьезнее. И если сейчас нельзя вызнать о планете всю ее подноготную с помощью обычного зонда… Значит, необходимо нечто помощнее.

Что именно?

Капитан вздохнул.

У него эта штука была. Она лежала в дальнем углу главного трюма. Вот только по уставу любое действие требует определенного порядка.И значит, прежде всего надо узнать отчего погиб зонд. Для начала надо было запуститьеще несколько, получить с их помощью все необходимые данные…А уж потом, возможно, наступит время для кое-каких выводов.И сделает их он сам, лично, без помощи болтунов– ученых, способных только портить оборудование и тешить друг друга высосанными из пальца теориями.

15.

– Неплохо сработал,– промолвил Эддун. – Сможешь сделать то же самое еще раз?